Семь гвоздей с золотыми шляпками - Анна Дашевская

И они разбежались в разные стороны.

— Ну что, по-моему, неплохо получилось, — с умилением констатировал Жиль.

До отъезда мне хотелось обсудить с Мари еще один важный вопрос, но мы все время куда-то торопились, бежали, опаздывали, не говоря о том, что ни на минуту не оставались одни. Возможность посекретничать нашлась только на втором, закрытом банкете, организованном исключительно для преподавателей Школы.

Чокнувшись «флейтами» из тонкого стекла, в которых искрилось розовое игристое, мы с мадам Лаво, деканом факультета магии вуду, сели в удобные кресла, синхронно положили ногу на ногу и, переглянувшись, расхохотались. Алые с серебром лодочки Мари отлично оттеняли ее черную мантию; мои, точно такие же, но цвета морской волны, подчеркивали фиолетовый тон моей.

— Мне нужна твоя консультация, — отсмеявшись, сказала я.

— Говори.

— В третьем хранилище вашей библиотеки я просмотрела некоторые материалы. В частности, почитала и ту самую переписку Родрика Железнобокого с женой.

— И?

— И там мне, среди прочего, попалась такая фраза: «Я рискнул обратиться к духу Ультфрида, и он мне ответил». Сколько я знаю древнюю историю, Ультфрид Великий был прадедом прадеда Родрика. Мы что-нибудь знаем о возможности обратиться к королям прошлого?

Мари помолчала, потом неохотно ответила:

— Ты же понимаешь, что это — не вуду?

— Мне все равно, что это. Я имею большие шансы вскрыть нарыв с полноценным заговором темных против устоев Союза королевств, и мне все равно, каким способом я смогу этот нарыв вылечить. Понадобится прижигать — прижгу.

— Ладно, я тебя прекрасно понимаю. Сегодня я поговорю… с духами. Попрошу подсказки.

— Спасибо. И кстати, знаешь, что я поняла по прочтении это самой переписки… — я вздохнула. — Хоть он и был Железнобокий, а она ведьма, но любил он ее по-настоящему.

Глава 37.

Итак, я успела к отправлению «Гордости Бритвальда» благодаря водителю, летевшему от вокзала в порт Бостона с такой скоростью, что прочие экипажи оставались позади, как стоячие. Подремав с полчаса, я опробовала душ и здешний набор шампуней, пришла к выводу, что выбранную владельцами судна косметику можно одобрить, оделась и отправилась исследовать окрестности. Жиль лежал на прикроватной тумбочке, размышлял о вечном и сопровождать меня не пожелал. На ближайшие десять дней он был лишен единения со всемирной Сетью, и всячески из-за этого страдал, наркоман компьютерный.

Я прогулялась по пустой палубе, пассажиров пока было совсем мало, но начался дождь, и смотреть на серую воду под серыми тучами совсем не хотелось. Хотелось курить.

«Гордость Бритвальда» — это не дирижабль какой-нибудь, где курить строжайше запрещено. Здесь, на корабле, есть прекрасным образом оборудованная специальная комната с удобными кожаными креслами, мгновенно очищающимися пепельницами, отличным выбором сигарет, сигар и сортов табака, относительно свежими газетами и специальным стюардом, который по мановению пальца готов был принести любой из имеющихся на борту напитков, спиртных или нет. В общем, райское место. Я набила трубку табаком с Асунсьона, раскурила и подошла к окну, смотреть на дождь. Есть какое-то особенное удовольствие в том, чтобы глядеть на дождь из теплой комнаты…

Вот вечером, после остановки в Нью-Амстердаме, судно было загружено уже полностью. Конечно, никакого шума и топота слышно не было, звукоизоляция в первом классе качественная, и магическая, и техническая, но все равно чувствовалось, что пассажиров прибавилось. Придя ужинать, я с интересом увидела за капитанским столом, где мне было отведено место, несколько знакомых лиц. Конечно, когда живешь на свете столько, сколько прожила я, да еще и проводишь много времени в путешествиях, начинаешь обнаруживать эти самые знакомые лица даже среди пингвинов на Южном полюсе. Но здесь я не без удовольствия увидела, во-первых, старого приятеля, генерала Джеймса МакАртура, бывшего военного министра Нового света. Лет пятьдесят мы знакомы уж точно, и один раз Джеймс даже спас мне жизнь; известно ведь, что даже самого могучего мага легко отвлечь от заклинаний ударом кирпича по голове. Не буду вдаваться в подробности, но примерно в такой ситуации Джеймс, тогда еще зеленый майор, появился очень вовремя. При взгляде на следующего соседа по столу я поморщилась: лорд Бринуотер, заместитель министра торговли Бритвальда. Ужасно напыщенный тип, сильно меня раздражающий. К сожалению, он при этом еще и влиятелен, и весьма умен, поэтому я просто стараюсь с ним не пересекаться. Еще за столом сидели два молодых человека, на которых я сразу заметила очень профессионально сделанное, качественное заклинание изменения внешности, поддерживаемое, судя по всему, серьезным артефактом. И я совершенно уверена, что манера двигаться, жесты, фигура одного из них мне знакома. Понаблюдаю, любопытно будет разгадать, кто же он такой.

Компанию нам составляли и дамы; место рядом со мной занимала моя новая знакомая, Александра, разделявшая мою слабость к хорошему табаку. Были здесь также некая художница, и пожилая леди в сопровождении совсем юной девушки, не то внучки, не то компаньонки.

Капитан порадовал меня, сообщив, что можно подключиться к корабельной информационной Сети. Не глобальная, конечно, до подключения к ней не дотянешься со скорлупки, болтающейся посреди океана, но тоже неплохо. По крайне мере, Жиль не будет изводить меня вздохами.

Удивительно просто, как может осложнить жизнь один-единственный болтливый артефакт.

Утром все выглядело по-другому.

Во-первых, яркое солнце и теплая погода украшают существование. Во-вторых, повар, который готовит для десятка гостей, делает это… не то, чтобы спустя рукава, но с недостаточным энтузиазмом. То есть, не повар, конечно, а кок. Капитан Гаскелл поручил своему второму помощнику, капитан-лейтенанту Керстону, провести меня по судну и все рассказать, что покажется мне любопытным. Конечно, я сунула нос в ходовую часть, осмотрела магические двигатели и поддерживающую их механику, познакомилась с корабельным магом, мэтром Бертье и заглянула в трюм. Потом Керстон привел меня на камбуз и смылся со ссылкой на приближающуюся вахту. Почему-то мне показалось, что, выходя, он вздохнул с облегчением.

Кок был огромный, как орк, и черный, как головешка; рукава белой куртки с двумя рядами металлических пуговиц, закатанные выше локтя, открывали ручищи размером с хороший окорок. А уж здоровенный тесак в этих руках оставлял просто незабываемое впечатление… В тот момент, когда мы с Керстоном перешагнули порог камбуза… о, пардон, не порог, а камингс! так вот, в этот момент кок, склонив голову, выслушивал, что говорит ему крохотный рыжий поваренок. Выслушал, кивнул и прогудел: