До тебя - Пенелопа Дуглас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но Тэйт посмотрела мне в глаза, и я выдохнул, расслабляясь.
Рано или поздно она исследует все мое тело. И мне пора примириться с этой мыслью.
Стиснув зубы, я впился пальцами в ее ягодицы, а она стянула с себя свою тонкую черную блузку и сняла бюстгальтер.
Боже, произнес я одними губами, едва слышно.
Мы стояли лицом к лицу, обнаженные до пояса, мокрые и возбужденные, в прохладе октябрьской ночи, и я никогда еще не хотел любить кого-то так сильно – я боялся, что никогда не смогу остановиться.
Я протянул руку и медленно провел тыльной стороной ладони по ее левой груди – сверху вниз. Больше всего мне сейчас хотелось прильнуть ртом к ее соску, уже затвердевшему от холодного воздуха.
Откинув назад ее мокрые волосы, я обвел ее взглядом с ног до головы, стараясь запомнить каждый сантиметр тела. У Тэйт было атлетическое сложение – подтянутая и не слишком худая. Плечи и руки были мускулистыми, но это было практически незаметно, а гладкая кожа светилась, словно фарфор.
Она наблюдала за тем, как я пожираю ее глазами, позволяя мне смотреть.
Храбрая девочка.
Ей нравилось это, она не пыталась прикрыться и не отводила взгляда.
Снова притянув ее к себе, я впился в ее губы, посасывая и прикусывая нижнюю губу, заставляя себя не спешить.
Я прижался к ней, и мою кожу словно охватило пламя, когда ее груди вжались в меня.
Краем сознания я отметил, что ее руки больше ко мне не прикасаются, но не прерывал поцелуя до тех пор, пока ее рот тоже не отстранился.
И тогда я заметил, что она стягивает с себя джинсы.
Проклятье. Я мечтал раздеть ее сам, ну да ладно, черт с ним.
Я не хотел пропустить ни единого ее движения, поэтому не трогал ее, пока она не выпрямилась передо мной, почти голая.
Тэйт. В одних трусиках. Промокшая насквозь.
Никогда в жизни не видел ничего сексуальнее.
Взяв ее за бедра и оторвав от земли, я обхватил ее рукой за изящную, гладкую спину и понес через двор на кушетку. Как я помнил, она стояла под навесом, а я решил, что в дом мы сейчас не пойдем.
Под дождем – в грозу, которую так любила Тэйт, – мы в первый раз займемся любовью.
Опустив ее на кушетку, я увидел, что трусики у нее из розового кружева.
Слава богу, что не черные. Я улыбнулся себе под нос.
Мне нравилось черное белье, но Тэйт меня удивила.
Моя хорошая девочка в розовом.
Хорошая девочка, которая становилась плохой только для меня.
Наклонившись, я припал губами к ее груди и вздрогнул от наслаждения, почувствовав вкус ее нежной упругой кожи. Опустив руку, я стал исследовать ее тело – насколько мог дотянуться. Провел по гладким бедрам, поднялся выше, к животу. Она выгибалась и извивалась под моими прикосновениями, а мне становилось все теснее в штанах.
– Джаред… – взмолилась она. – Джаред, пожалуйста.
О господи.
– Потерпи, – прорычал я тихо, продолжая целовать ее живот, опускаясь ниже. – Если будешь так умолять, я не сдержусь.
Мне нужно было взять свое тело под контроль. Сделать несколько глубоких вдохов и успокоиться, черт возьми. Я хотел все и сразу. Хотел кончить, но еще больше – чтобы она содрогалась подо мной. Мне нужно было увидеть ее лицо во время оргазма, когда я окажусь внутри нее.
Стянув с Тэйт трусики, встал, любуясь своей девочкой, которая смотрела на меня горящими глазами.
Я достал из бумажника презерватив, сбросил с себя оставшуюся одежду, вздрогнув, когда мой член наконец оказался на свободе, и медленно опустился между ее ног.
Мурашки побежали у меня по коже, когда я почувствовал, как горячо у нее там.
Она обвила меня руками за шею, а я смотрел на нее, надеясь, что она готова. Надеясь, что она не пожалеет об этом.
Ты был мне не нужен. Голос отца, как далекое эхо, прозвучал в уголке моего сознания, и я приостановился.
Но Тэйт посмотрела на меня и провела рукой по моему лицу, и я растаял от ее прикосновения.
Я закрыл глаза.
Счастье, рай, эйфория – я понятия не имел, как называется то состояние, в котором я пребывал, но оно было внове для меня, и оно было настоящим.
Пошел ты, папочка.
Разорвав упаковку и достав презерватив, я надел его и отбросил мысль о своем гребаном отце подальше.
– Я люблю тебя, – прошептал я и, подняв ее согнутую в колене ногу, скользнул в нее.
– Ахх… – Она резко вдохнула, вздрогнув. Я замер, ощущая, как тепло разливается по телу.
Тэйт.
Она и правда была девственницей.
При мысли о том, что я причинил ей боль, у меня закружилась голова, но, черт возьми, это меня возбуждало.
Теперь она была моей.
Я не стал входить в нее глубже, а вместо этого приподнялся на руках и посмотрел на нее.
Она уперлась ладонями мне в грудь. Ее дыхание понемногу замедлялось. На груди блестели капли дождя.
От боли Тэйт зажмурилась, но не издала ни звука.
Мой член бешено пульсировал. Мне нужно было погрузиться в нее, но Тэйт была мне совсем, черт возьми, небезразлична, и я не собирался просто взять ее. Она должна захотеть повторения – вернуться во второй раз, в третий, остаться со мной навсегда.
– Ты в порядке? – тихо спросил я, надеясь, что она не передумает и не оттолкнет меня.
– Со мной все хорошо, – выдохнула она, кивнув. – Не останавливайся, но начни медленно.
И мне не нужно было повторять дважды.
Медленно, и мои нервы накалялись все сильнее с каждым миллиметром, я погрузился в ее прекрасное тело до самого конца.
Чертов рай. Я выдохнул, умерев и возродившись к жизни снова в ее тесном, влажном лоне.
Она задрожала, и на несколько секунд ее дыхание стало поверхностным, но я понял, когда боль отступила.
– Черт. – Мои мышцы напряглись, я закрыл глаза, ощущая ее нежность и жар изнутри. – Ты великолепна. Идеальна.
Я продолжал нависать над ней, опираясь на руки, выходя из нее и погружаясь снова. Все мое тело кричало, изнемогало и ныло, желая большего.
Через пару минут Тэйт обхватила меня за талию и начала двигаться в одном ритме со мной. Ее бедра описывали небольшие круги, и я не мог отвести от нее глаз. Она будто танцевала. Двигаясь словно в каком-то сладком сне, она непрерывно выгибалась подо мной.
Потом она протянула руки и, обхватив мое лицо, притянула к своим губам.
О боже.
Я ощущал ее вкус – этот ее чертов вкус – всюду. Дождь и пот на ее губах, ее жар внизу… всюду. Тэйт покусывала мои губы, а сама терлась об меня, вжималась в меня так, словно мы были недостаточно близки.
Я зажмурился и набросился на ее рот, как на невиданное яство.
Черт, да.
Отстранившись, она с придыханием произнесла:
– Я чувствую тебя везде. – И я застонал.