Африканский штрафбат - Антон Кротков

Парень дрожал от возбуждения. Нервы его похоже были взвинчены. Покаяние этого невзрачного африканца казалось искренним. С другой стороны его целеустремлённость не могла не вызывать уважение. Поэтому Борис в итоге согласился, не откладывая, дать парню первый урок шахматной игры…

Когда весьма довольный ученик ушёл, к Борису приблизился и сел рядом на горячий песок Макс Хан. Командующий наёмническими ВВС был в одних плавках. Оказывается, он ещё час назад прилетел из Морганбурга – на денёк – «стряхнуть с себя аэродромную пыль».

– А ты я вижу, времени зря не теряешь, – похвалил Нефёдова старый наёмник. – Я с ног сбиваюсь, чтобы крупицы хоть какой-нибудь информации о его пропавшем сыне намыть по высоким кабинетам. А он тут пикник прямо на золотой жиле устроил! И невдомёк ему – простоте славянской, какие богатства у него под ногами лежат. Да знаешь ли ты, что информация можно сказать сама к тебе притопала на этих тощих ножках-спичках?!

Прочитав в глазах русского искреннее непонимание, Хан пояснил:

– Ты только что играл в шахматы с самим Гермесом! Не знаю, что ему от тебя нужно. Но если тебе требуется что-то продать за хорошую цену или купить, в том числе информацию, то лучше всего обращаться прямо к нему. Это местный бог коммерции! Для него не существует линии фронта и внешних границ. Парень работает со всеми, но не для всех. Если он тебе понадобился, ещё не факт, что ты сможешь выманить этого лиса из норы, будь ты хоть сам президент Арройя. Другое дело, если заинтересованность исходит с его стороны… А ты, как я успел заметить, чем-то всерьёз зацепил Гермеса.

Хан предположил, что, видимо, этот ловкач прилетел сюда «зайцем» вместе с обслугой, работающей в местном отеле и ресторане-казино в вахтовом режиме. Раз в месяц чартерный рейс доставлял на побережье несколько десятков крупье, поваров, горничных, официантов и сотрудников службы безопасности.

Гермес имел много фальшивых паспортов и всегда жил на нелегальном положении. Местная полиция и контрразведка давно охотится за ним. Правда, безуспешно, – скорее всего принимая регулярные и щедрые подношения от объекта охоты. За Гермесом числилось много грехов: его подозревали в торговле оружием и «живым товаром». Высокопоставленные чиновники из окружения Президента Арройи считали, что именно он являлся тайным организатором нескольких похищений с целью получения выкупа родственников крупных функционеров из правительства, разжиревших на коррупционных сделках и взятках. Но главным его бизнесом были наркотики

– Я слышал, – продолжал Хан, – что самой заветной мечтой этого дельца перебраться в Европу или в США, чтобы организовать там новые рынки сбыта для героина с подконтрольных ему плантаций.

Борису стало ясно, что любой гроссмейстер выглядел бы наивным ребёнком рядом с этим субтильным персонажем в застиранных шортиках, с голыми коленками, ведь он двигал по доске нужных ему людей, как пешки. Борису вспомнились недавние высокопарные разглагольствования талантливого актёра, который, по его словам, мечтал делать деньги в другой стране на благородных делах. Это напомнило Нефёдову известный исторический эпизод с одним американским механиком, который начинал с изобретения экономных моделей электрических лампочек накаливания, а также придумал ментоловый ингалятор для лечения астмы, остроумно назвав его «трубкой мира». А ещё этот механик мечтал построить идеальный город солнца, где не будет нищеты и голода. А так как дело было на заре авиации, то чистый сердцем мечтатель-технарь, не ограничился одними призывами, а начал конструировать аэропланы собственной конструкции, чтобы перевозить в свой город мечты всех желающих.

Но не этими благими делами и планами он запомнился потомках, и не за мирные приборы был произведён королевой Викторией в 1901 году в рыцари. «Если желаете самым верным способом сделать состояние, изобретите что-нибудь такое, что позволит… европейцам быстрее убивать друг друга» – говорят, что именно эта фраза, изречённая в присутствии до того не слишком удачливого американского предпринимателя и инженера Хайрема Максима, вдохновила его на создание своего легендарного пулемёта.

Борис вдруг осознал, что судьба и в самом деле послала ему человека, который, возможно, один в состоянии помочь ему найти сына. Однако внезапно, ещё до окончания срока отпуска, Нефёдова отозвали в часть. Положение на фронте ухудшилось настолько, что командиру эскадрильи передовых авианаводчиков срочно понадобились все его лётчики.

В последний перед отлётом день Борис предложил Гермесу продолжить шахматные занятия в Морганбурге.

– Блестящая идея, учитель! – радостно воскликнул парень и энергично затряс протянутую ему на прощание руку.

Глава 47

Уже на следующий день после возвращения из отпуска Борис должен был отправиться на боевое задание. Правда, командир эскадрильи назначил Нефёдова во вторую лётную смену, чтобы «курортник» успел немного освоиться во фронтовой обстановке.

Утром Борис вместе со всеми приехал на аэродром на служебном автобусе. В столовой он обратил внимание на нового человека. Это был совсем молодой парень лет 18-ти. Несколько дней назад новобранец прибыл из Европы и его тоже назначили в эскадрилью передовых авианаводчиков для прохождения испытательного срока. Сегодня парень оказался в числе тех, кому предстояло идти в бой в числе первых. Непонятно каким ветром занесло сюда этого птенца. Похоже, за то время, что Борис отсутствовал, обстановка на фронте стала совсем скверной, если вербовщики вместо профессионалов стали присылать подобное «пушечное мясо».

На парня было жалко смотреть. Белый, как лист бумаги, он испуганно озирался по сторонам. Есть бедняга не мог. Зрелище изрешечённых пулями и осколками самолётов на стоянках, обыденные разговоры старожилов, о том, кто и как погиб накануне, подействовали на искателя приключений отрезвляюще. Мальчишка больше не думал о лёгких деньгах, которые обещали ему вербовщики. Весь романтический бред мгновенно выветрился из его наивной головы, как только он понял, что не проживёт и недели в этом аду.

Вскоре прозвучал приказ вылетать первой смене. Но паренёк не сразу осознал, что происходит. Все вокруг побежали к самолётам, а он продолжал сидеть. Тогда к новичку быстрым злым шагом подскочил командир эскадрильи передовых авианаводчиков майор Робин Иглз, и рявкнул на оробевшего рекрута:

– Разве ты не слышал приказ, тупица?!

– Да, я слышал – заговорил он тихим дрожащим голосом. – Но я…

Но майор не собирался его слушать.

– А если слышал, то хватит хлюпать носом, салага! Давай, шевели своей задницей, пока у меня не кончилось терпение.

Свирепый вид огромного головореза с засученными по локоть рукавами и крупными мышцами, перекатывающимися под тканью комбинезона, окончательно ошеломил мальчишку. Стажёр испуганно вскочил и побежал в указанную ему сторону. Майор погнал новобранца, то и дело рявкая ему в спину: «Убей врага! Убей! Убей!». Майор придерживался того принципа, что: «Начальник должен быть силен и свиреп. Если же он уговаривает, пытается убеждать, то это очень скверный, недальновидный начальник. Может быть, даже не начальник вообще…».

Когда Борис подошёл к стоянке самолёта, у сидящего в его кабине мальчишки уже была разбита губа. От всего произошедшего с ним молодой пилот совсем перестал соображать. Майор Иглз кричал ему, что необходимо делать:

– Запускайся ещё раз, дубина! Оставить! Ключ поверни, я тебе говорю! Закрылки на пятнадцать градусов».

Стажёр пытался дисциплинированно выполнять приказы, но из-за того, что мысли в его голове путались, а руки тряслись, он не мог даже запустить двигатель и привести все системы самолёта в состояние готовности к взлёту. Вскоре деморализованный молодой лётчик вообще перестал реагировать на вопли офицера.

При появлении Нефёдова майор спрятал за спину правую руку и раздражённо буркнул:

– Что вам?

– Разрешите мне лететь вместо мальчишки. Путь он придёт в себя.

Майору явно было неприятно, что кто-то из подчинённых поймал его на том, что он пустил в ход кулаки против новобранца. Чтобы скрыть своё смущение, он, прежде чем ответить, вынул пачку сигарет. Вскрыл ногтем целлулоидную обёртку, затем картонку, щелчком выбил сигарету, взял губами, вытащил зажигалку – и так далее. И всё нарочито неторопливо. Так прошло минуты три не меньше. Затянувшись, и выпустив кольцо синего дыма, майор посоветовал заступнику:

– Не лезьте не в своё дело! Парень уже взял аванс, пусть отрабатывает.

– Послушайте, разве вы не видите, что в таком состоянии он ни на что не годен. И потом я слышал, что у него всего-навсего лицензия пилота-любителя. Он глупо угробит и себя и машину. Вы должны отправить его домой, майор. Это в ваших же интересах.

Борис спокойно выдержал враждебный взгляд командира. Наконец, Иглз отвёл глаза.