История Древней Греции - Николас Хаммонд

2. Последствия восстания

Причинами поражения восстания стали военная мощь Персии и то мастерство, с которым действовали ее армии, смыкая кольцо вокруг Милета. Финикийский флот, который в одиночку, вероятно, пал бы жертвой ионийского флота, всегда мог рассчитывать на подмогу крупных сухопутных сил; первоочередное значение придавалось захвату Кипра как передовой военно-морской базы. Ионийцы показали себя превосходными бойцами; их вожди в целом проявили стойкость и уважали свои обязательства по отношению к союзникам на Кипре и в Карии. Но им не хватало умелого руководства и дисциплины. В частности, после сожжения Сард они упустили инициативу. Им не удалось наладить взаимодействие с греческими полисами на Босфоре и Геллеспонте перед решающими битвами у Саламина на Кипре и у острова Лада. Правда, предпринимались попытки создать единое командование для самих ионийских полисов. Первую кампанию вел Аристагор, но он не вызывал доверия. Перед битвой у Лады командование флотом было поручено Дионисию, но это назначение запоздало. Стратегическое руководство осуществляли депутаты от ионийских государств, собравшиеся в Панионийском святилище, и, возможно, отсутствие единоначалия и послужило причиной сверхосторожной политики, позволившей персидскому командованию диктовать ход войны.

Однако не следует недооценивать уровень единства, достигнутый суверенными ионийскими полисами. Ионийцы создали единое политическое образование, закалившееся в условиях войны. Союзные государства передавали корабли, людей и, возможно, денежные средства в распоряжение совместного совета ионийцев (to koinon ton Ionon). Представлять свои взгляды на совете они доверяли депутатам (probouloi), а командование своими армиями – военачальникам (strategoi), выполнявшим распоряжения совета. Решения, принимавшиеся в совете большинством голосов, являлись обязательными для всех его членов, и ни одно государство не переметнулось на сторону персов вплоть до поражения при Ладе. Как политическая единица ионийцы оставили по себе память в виде монет из электрона, чеканившихся по лидийско-милетскому стандарту для финансирования военных действий, и подали блестящий пример полисам материковой Греции.

Персы наказали восставших подданных, грабя и сжигая их города и храмы и отсылая отобранных мальчиков и девочек в качестве евнухов и прислужниц ко двору Дария. Милету была уготована более суровая кара. Многих мужчин убили, женщин и детей обратили в рабство, а уцелевших переселили на побережье Персидского залива. Невредим остался лишь Самос благодаря тому, что почти вся самосская эскадра дезертировала из-под Лады, а проперсидски настроенный тиран Эак прекратил сопротивление и сдался; лояльные же самосцы, в основном из числа зажиточных граждан, уже отплыли на Сицилию по приглашению Занклы. Когда репрессии закончились, персы предприняли разумные шаги к урегулированию ситуации. Представителей ионийских полисов призвали по двору Артаферна и заставили подписать договоры о взаимном ненападении; все споры между полисами отныне рассматривал специальный суд. Ресурсы полисов подверглись ревизии, и на них наложили новую дань примерно в тех же размерах, что и до восстания. Летом 492 г. персы отказались от своей политики поддержки тиранов, и вместо них в полисах была установлена демократия.

Во время замирения Ионии персидские войска и финикийский флот покорили острова у азиатского побережья и греческие полисы в районе Херсонеса, Пропонтиды и Босфора. В 493 г. при приближении финикийского флота бежал Мильтиад; во время своей недолгой тирании в Херсонесе он чеканил монету (фото Х!л) с изображением милетского льва, тем самым выражая свое сочувствие лидеру Ионийского восстания. Дарий назначил на 492 г. нового командующего, своего зятя Мардония, предоставив в его распоряжение крупные военные и морские силы. Его непосредственной задачей было восстановление сатрапии в Европе. Единственной морской державой на пути персов был Тасос, который после нападения Гистиея в 494 г. все свои избыточные доходы от золотых рудников тратил на строительство кораблей. Тасосцы покорились без сопротивления, и персидский флот в 492 г. направился к Аканфу. Но у отвесных утесов горы Афон флот постигла катастрофа: свирепый северный ветер бросал корабли и людей на скалы, и уцелевших было слишком мало для наступления. Одновременно фракийское племя бригов ночью успешно атаковало персидскую армию. Однако Мардоний не пал духом. Он покорил бригов и установил власть Персии над всеми прибрежными народами до Македонии включительно. Выполнив поставленную задачу, в 491 г. он вывел свои главные силы в Азию.

Опираясь на европейскую сатрапию, Дарий приготовился к наступлению на Грецию. Первым этапом наступления должно было стать наказание Афин и Эретрии за участие в Ионийском восстании. Летом 491 г. Дарий приказал своим подданным на средиземноморском побережье оснастить военный флот и подготовить транспортные суда для пехоты и кавалерии. Командовать экспедиционными силами он назначил Датиса и Артаферна, сына сатрапа Атраферна. Для успешного вторжения с моря необходимо было нейтрализовать флоты как можно большего числа греческих полисов. Тасосцам приказали разобрать свои укрепления и отправить флот к Абдере на фракийском побережье, что они и сделали незамедлительно. Во все государства Эгейского моря и материковой Греции были разосланы царские послы с требованием «земли и воды», то есть символов покорности. Требованиям подчинились многие государства, в том числе островные, и, что существенно, сильная морская держава Эгина, находившаяся в состоянии войны с Афинами. Летом 491 г. Афинам и Эретрии стало ясно, что персидский флот, усилившийся за счет новых союзников в Эгейском море, на следующий год нападет на них, оставшихся в одиночестве.

3. Ситуация в Греции

В 498 г. афиняне поддержали Ионийское восстание, их войска участвовали в сожжении Сард. Последующий отвод войск, какие бы причины его ни вызвали, означал резкий поворот в афинской политике. Архонтом-эпонимом в 496/95 г. был Гиппарх; возможно, он находился в родстве с семейством Писистратидов, пользовавшихся расположением при дворе Дария, и его избрание могло быть вызвано желанием помириться с Персией. После падения Милета летом 494 г. афиняне были потрясены судьбой своих собратьев-ионийцев, которая стала темой трагедии, написанной Фринихом и поставленной на Дионисиях, вероятно, в 493 г.; эта трагедия настолько потрясла аудиторию, что была запрещена, а на автора наложили штраф. Летом 493 г. из Херсонеса вернулся Мильтиад. Враги привлекли его к суду. Непосредственным поводом для обвинения являлась его тирания в Херсонесе, но на политическом судилище такого рода немаловажную роль играли и его враждебность к Персии, и поддержка Ионийского восстания. Его полное оправдание стало триумфом противников Персии. Архонтом-эпонимом в 493/92 г. был Фемистокл. Находясь в должности, он начал укрепление Пирея, три естественные гавани которого представляли собой куда лучшую морскую базу, чем открытый рейд у Фалерона. Настойчиво проводимая Фемистоклом политика усиления флота имела большое значение для будущего Афин; в данный же момент она укрепила государство в войне с Эгиной и подготовила его для возможной войны с Персией. Дошедшей до нас обрывочной информации недостаточно, чтобы получить полное представление об афинской внутриполитической ситуации в это десятилетие, но вполне ясно, что, хотя в течение Ионийского восстания политика в отношении Персии была неуверенной, афинский народ был полон решимости ответить на персидскую угрозу не смирением, а войной.

Наследие предыдущего десятилетия осложнило отношения Афин с другими государствами материковой Греции. Беотийские полисы, особенно Фивы, проявляли враждебность. На Эвбее благодаря клерухии в Халкиде Афины имели сильную позицию, но слабую популярность; Эретрия была союзником лишь вследствие участия в Ионийском восстании, а не по своему выбору. Эгина являлась непримиримым врагом Афин, и, хотя после 505 г. крупных операций, вероятно, не проводилось, угли «необъявленной» войны все еще тлели, подпитываемые ненавистью, и в любой момент могли вспыхнуть снова. Спарта и ее энергичный царь Клеомен чувствовали себя оскорбленными после освобождения Афин из-под власти тиранов и с неприязнью взирали на новое государственное устройство Афин. Тем не менее персидская угроза содействовала сближению Афин и Спарты, невзирая на их различия в традициях и мировоззрении. Еще с 546 г. Спарта после довательно и непримиримо противостояла Персии. Возраставшая в последние годы опасность лишь укрепила ее решимость, а прибытие персидских послов в Грецию угрожало ее положению как вождя Спартанского союза. Летом 491 г., когда Эгина признала владычество Дария и фактически вышла из Спартанского союза (поскольку служить двум господам было невозможно), Афины немедленно призвали Спарту защитить греческую свободу. Спарта ответила достойно. Клеомен отправился на Эгину арестовать вождей правящей олигархии, ответственных за акт предательства; получив отпор, он и Леотихид снова напали на остров, вероятно в сентябре, арестовали десятерых эгинских вождей и доставили их в афинскую тюрьму. Эти решительные действия не только укрепили Афины и на некоторое время нейтрализовали Эгину. Они также восстановили контроль Спарты над ее союзом и послужили серьезным предупреждением другим государствам в то время, когда в Греции активно действовали персидские агенты.