Война в раю - Стивен Рэй Лоухед

— Конечно, для вас пустяк. Но не для меня. Я в долгу перед ним и перед тобой. Но этот долг я обязательно погашу. А пока прими мою благодарность.

— Не говори о долгах. — Она пожала мне руку и отошла. — Вам с Тегидом есть о чем поговорить. Я вас оставлю.

Она шла через пустой зал, а я смотрел ей вслед и дивился силе внезапно нахлынувшего чувства. Когда она вышла, в зале, казалось, потемнело и даже стало холоднее. Я чуть было не окликнул Гэвин, но как раз в это время подошел Тегид с кувшином эля.

Мы устроились возле очага, и я спросил, что он помнит о той жуткой ночи на Белой Скале. Своей собственной памяти я не спешил доверять — слишком много там скопилось странных и страшных образов.

— Я мало что помню из тех событий, — сказал я ему. — А тому, что помню, не очень-то доверяю.

Тегид отхлебнул из своей чашки и отставил ее в сторону.

— Видишь ли, горседд бардов провалился. — Я понял, что он решил начать сначала.

— Собрание… да, я помню. Но почему? И зачем я вообще там оказался?

— Я объяснял тебе еще на корабле…

— Объяснял! — Я усмехнулся. — Ничего ты не объяснял. Ты сказал только, что так хотели Оллатир и Мелдрон Маур. Но это же не объяснение.

— Оллатир намеревался рассказать тебе после горседда, но… — Он замолчал.

— Но он умер, ты хотел сказать. Тогда придется тебе объясняться за него.

Тегид задумался. Мне показалось, что он взвешивает, стоит ли мне доверять такие серьезные тайны.

— В Альбионе проблемы, — наконец решился он. — Три королевства: Придейн, Ллогрис и Каледон — начали готовиться к войне друг с другом. Настал День Раздора.

— Да, да, я помню… День Раздора. И что?

— Королевские дома охватила смута.

— Даже дом Мелдрона Маура?

Тегид не стал отвечать, но и так было ясно, что я угадал.

— Ты учился семь лет, — продолжил он. — Тебя не было в Сихарте, поэтому ты не не замешан в предательстве. Вот потому тебя и выбрали для участия в горседде. Оллатир и Мелдрон Маур хотели, чтобы ты собственными глазами увидел все, что там будет.

— Но меня ведь не было на самом собрании, — напомнил я, чувствуя себя не то обманутым, не то оскорбленным. Мне не доверяли, несмотря на все заверения. — Никто мне ничего не говорил.

— Если бы я сказал тебе заранее, — терпеливо объяснил Тегид, — ты мог бы сформировать какое-нибудь мнение, а нужна была твоя беспристрастная позиция.

— Это ты так говоришь, — проворчал я, вспоминая нашу игру в кошки-мышки по пути на остров. Тогда он говорил ровно столько, насколько хватало его смелости.

Тегид не пытался оправдываться. Он просто продолжал говорить:

— Страх уже проник в души многих, и барды не исключение. Оллатир подозревал, что среди членов Братства есть предатели. Он надеялся разоблачить их. Но его план не удался. Пришлось собирать горседд. Он дал знать предателям, что знает об их настрое.

— Допустим, — согласился я. — Но ничего же не случилось.

Тегид слегка склонил голову набок, оценивая меня.

— На мой взгляд, план не удался. А на твой?

— На мой?!

— Ты что-нибудь заметил во время горседда?

— Ничего особенного. Вы поднялись наверх, а меня оставили внизу. Я ждал, время от времени обходил курган, а потом все спустились. Ничего не произошло. Все ушли, и я… нет, погоди, что-то было.

Тегид подался вперед.

— Что ты имеешь в виду?

Перед моим мысленным взором снова возникла фигура человека, спешащего через плато еще до того, как горседд завершился.

— Вряд ли это важно, — медленно сказал я. — Но перед тем, как вы спустились с кургана, кто-то покинул собрание.

— Кто? Руад?

— Бард принца? — Я на мгновение задумался. — Может быть. Не уверен.

— Оллатир должен был знать, — убежденно сказал Тегид.

— Ну и спросил бы меня.

Я терпеть не мог эти мелкие интрижки. Тегид отвернулся, его лицо закрылось, как захлопнувшаяся дверь. Наверное, ему было тяжело видеть мое отношение. Мне пришло в голову, что он любил Оллатира, своего начальника и наставника.

— А зачем Оллатир решил вернуться на вершину той ночью? Это как-то связано с предательством?

— Да, — со странной торжественностью ответил Тегид. — Главный Бард хотел узнать, как далеко предательство проникло в наши ряды. — Он нахмурился, глядя на темный зал. — Оллатир считал, что королю грозит опасность. — Эти слова мрачно прозвучали в пустом зале. — Потому он и вернулся той ночью. Он надеялся с помощью Истинного Зрения узнать, кто злоумышляет против короля. Но он не учел… — Тегид замолчал, и я понял, почему: из-за того адского существа на кургане.

— Тегид, что это было? — твердо спросил я. — Что мы видели?

Губы Тегида скривились от отвращения.

— Мы видели обитателя бездны. Это тварь из Уфферна, Древнее Зло, Дух Разрушения. Ты видел силу смерти, разложения и хаоса. Его имя — Цитраул, но его обычно не произносят.

Я понял, что он хотел сказать. У меня похолодело внутри, когда я вспомнил, как буйствовал там, наверху.

— Почему он на нас напал?

— Оллатир вызвал его… — начал Тегид.

— Что?! — Я чуть не расплескал свой эль. — Ты хочешь сказать, что он намеренно вызвал его?

— Нет, нет, — бард потряс головой. — Он не знал, что Цитраул на свободе, иначе ни за что не стал бы подниматься на вершину. Он думал только узнать имена…

— А вместо это явилось чудовище?

— Да. И когда появился Цитраул, вариантов уже не было. Оллатир хотел обуздать его до того, как эта тварь наберется сил настолько, что станет непобедимой. Он не ожидал, что оно уже стало настолько сильным…

Я недоверчиво покачал головой.

— Он что, псих? Зачем он это сделал?

— Ты не понимаешь. Мы стояли в самом священном месте Альбиона. Если бы Цитраул победил нас там, ничто бы уже не остановило его. Альбион перестал бы существовать, — добавил Тегид. — Все стало бы так, будто нашего мира никогда не было. —