Предательство истины - Джон Марк Дуган

Его спросили, нужна ли ему анестезия или обезболивающее, на что он ответил мужественным отказом. Когда врачи осторожно разматывали пропитанные кровью бинты, я затаил дыхание, готовясь к неприятному зрелищу кровавого месива на месте его ноги.

Ранение Братислава, нога скреплена стальным прутом

Реальность оказалась гораздо серьезнее, чем я мог себе представить. От ноги оторвало огромные куски плоти, оставив зияющие дыры размером с несколько пальцев. В ужасе я смотрел на выглядывающую из раны кость. Медицинская бригада сразу же приступила к работе, промывая раны стерильным физиологическим раствором и тщательно удаляя поврежденные ткани с помощью хирургических щипцов и марли.

По окончании лечебных процедур голод привел нас в причудливую сербскую закусочную, расположенную в самом центре Воронежа. Едва открыв дверь, я почувствовал яркую атмосферу сербских братьев Братислава. Ресторан принадлежал одному из его боевых товарищей – почти семейные узы, возникшие в условиях общей опасности. Кулинарные блюда представляли собой пикантную смесь традиционных сербских деликатесов. Для Братислава это место стало маленьким домом в чужой стране, а для нас – настоящим кулинарным приключением. Поедая обильно посыпанные специями чевапи и сытные плескавицы, мы наслаждались незнакомой кухней и дружеской атмосферой, царившей за столом, и в этот момент военный контекст нашего путешествия на мгновение отступил на второй план.

На ночь мы остановились в недорогой гостинице неподалеку. Наши средства в этом путешествии были довольно ограниченными, поэтому требовалось тщательное планирование бюджета, чтобы не остаться без крыши над головой и с пустыми желудками. Номер в гостинице был достаточно скромным, но вполне просторным. Хоть он и был рассчитан только на двоих, вчетвером мы разместились вполне комфортно.

Маша заняла диван – импровизированное, но удобное место для отдыха, а Майк разложил привезенную с собой раскладушку. Я же разделил большую кровать с Братиславом, и такое решение было сопряжено с определенными трудностями. Сон был беспокойным: меня мучил постоянный страх, что я могу нечаянно перевернуться и повредить заживающую ногу нашего сербского товарища.

Когда за окнами гостиницы забрезжил рассвет, мы собрали свои вещи и отправились в Москву. Вокруг нас разворачивался живописный пейзаж постсоветского города, который плавно переходил в сельскую местность. Братислав, несмотря на дискомфорт, сохранял стоическое молчание, его выдержка напоминала о тех испытаниях, которые с мужественным молчанием переносят солдаты.

Наконец Братислав нарушил тишину, заявив, что ему нужно в туалет. Пришлось остановиться у ближайшего ресторана и заняться логистикой, чтобы помочь ему вылезти, а затем залезть обратно в «буханку». Мы выбрали скромный придорожный ресторанчик, в котором обещали горячую еду и столь необходимый туалет. Очень бережно обращаясь с инвалидной коляской Братислава, мы сопроводили его внутрь заведения.

После сытного обеда, который зарядил нас бодростью и энергией, мы приступили к возвращению Братислава в «буханку». Однако по рассеянности, за которую мне стыдно до сих пор, я нечаянно задел его ногу, подвернув ее при этом. Полный боли крик, вырвавшийся из груди Братислава, наглядно напомнил о том, насколько он хрупок в текущем состоянии. Образ его страдальческого лица долго преследовал меня после этого случая, добавив еще и чувство вины к тому клубку эмоций, который остался после этой насыщенной поездки. Я долго рассыпался в извинениях, и, хотя Братислав был на меня не в обиде, мне все равно было неловко. Мы продолжили движение в сторону Москвы, но еще недавно приподнятое настроение в «буханке» заметно поникло.

Вечером нас встретил городской пейзаж Москвы, усыпанной свежим слоем чистого снега, который искрился в свете уличных огней. Это было воскресенье – день, когда улицы обычно становятся тише, а жизнь размереннее, тем более во время снегопада. Прекрасная безмятежная обстановка резко контрастировала с той суматохой, которую мы наблюдали и переживали всего пару дней назад.

Больницу, в которую должен был попасть Братислав, мы нашли относительно легко – лучик надежды среди холодного российского пейзажа. Процесс госпитализации сопровождался бумажной волокитой и путаницей – бюрократические проволочки, характерные для систем здравоохранения во всем мире. Сердечно попрощавшись с Братиславом, мы оставили его на попечение персонала больницы, чьи белые халаты внушали определенный оптимизм.

Время шло, и через несколько месяцев мы оказались у телевизора, наблюдая ежегодный парад Победы. Это мероприятие было данью уважения бесчисленным храбрецам, служившим и пожертвовавшим собой ради своей страны, – зрелище, навеявшее воспоминания о нашем собственном путешествии, о том, сколько отважных людей, сражающихся за народ Донбасса, мы встретили на своем пути.

Когда камера обвела всех почетных гостей, мы увидели знакомое лицо в окружении президента Путина. Братислав, наш сербский товарищ, был в числе награжденных! Наши радостные крики наполнили помещение, мы не могли сдержать гордость за то, что наш друг удостоился такой чести. Вот он, Братислав, наш мальчик, в центре внимания, которое он по праву заслужил.

Рождество в Донбассе

Мы едва успели отойти от нашей первой гуманитарной поездки в Донбасс, как тут же оказались в Мариуполе, в недавно отстроенном после жестоких городских боев ресторане-гриль. К нам присоединилась горстка увлеченных добровольцев – небольшие дружеские посиделки в единственном заведении, которое, несмотря на перенесенные ужасы войны, уже открылось для посетителей. В непринужденной обстановке Майк, Маша и я подводили итоги проделанной работы, уже мысленно готовясь к декабрьской командировке. Сможем ли мы превзойти самих себя?

Мне в голову пришла дерзкая идея: арендовать весь ресторан, превратить его на одну ночь в импровизированный приют и дать возможность осиротевшим душам Донбасса почувствовать вкус нормальной жизни. Но после нескольких недель обсуждений и планирования, пока идея мариновалась в наших головах, возникли некоторые трудности с логистикой. Поэтому мы решили вместо этого раздать подарки детям-сиротам Донбасса. Маша, неизменный стратег, разослала по детским домам сообщения с просьбой направить списки подарков, которые дети хотели бы получить на Новый год. Машинки, книжки-раскраски, bluetooth-наушники – список был огромен.

Потоки пожертвований напоминали тайные финансовые каналы времен холодной войны. Сотни тысяч рублей, тысячи долларов поступали из кошельков по всему миру. Феноменальную помощь оказывали пользователи наших социальных сетей, преданные подписчики, которые заходили на наши YouTube-каналы. Во время прогулки по парку в центре Донецка Маша пообщалась с Майком, и их откровенный рассказ о последних событиях вызвал такой сильный общественный резонанс, что 8000 долларов были собраны в считаные дни.

Но в мире гуманитарной деятельности далеко не всегда все идет по плану. В пункт выдачи Wildberries, российской цифровой торговой площадки (вариант нашей Amazon) мы ходили чаще, чем в туалет. Во время одной из таких поездок я выходил на улицу с приоткрытой коробкой, поскользнулся