Пацаны. Ковенант - Сергей Извольский

чтобы еще модератор нормально вскрылась — понятно теперь, что Урсула играет не за нас, что именно с ее одобрения Родзянов-Родзянко сюда попал. Но при полном понимании, тем не менее это из разряда недоказуемых предположений, с которых она легко может соскочить — на мой взгляд, конечно же. Еще я не совсем понимаю цель провокаций, так что тем более хотелось бы от модератора пресс-конференции услышать прямой наезд.

— Продолжаем нашу беседу. Максим, снова к вам вопрос, — улыбнулась Урсула, даже не став томить меня ожидание. — Спрашиваю, учитывая интерес к вам многочисленных поклонников и особенно поклонниц. Скажите, как вы прокомментируете слухи о своих сексуальных девиациях? Ведь вы, насколько известно, предпочитаете женщин много старше себя?

— Максим, вы считаете себе правым в совершенном убийстве? — крикнул вдруг кто-то без микрофона.

— Максим, как вы относитесь к практике защиты малолетних преступников? — раздался еще один выкрик из толпы.

Я вдруг понял все. Ну или почти все. Сначала Урсула взбодрила меня в начале беседы, сходу заставив раздражаться, потом полтора часа промариновала без внимания, намереваясь заставить уже злиться — это ведь есть в моем личном деле, ненавижу вынужденное бездействие и проходящие мимо меня события. После Урсула дала слово Джуди Грэм, от наглой тупости которой я чуть крышу не пробил, взлетая на реактивной тяге горящего кресла, а сейчас и вовсе в ход пошла самая тяжелая аргументация.

Ошарашить, удивить, смутить — у нее вполне получилось. Но зачем? Нет, я понимаю, что мог сорвался вспышкой гнева, как недавно с дверью. Ну и, дальше что? Высказал бы что-то нелицеприятное, ну покинул бы помещение. Смысл?

Ладонь Алисы по-прежнему приятно холодила. Да, ее задача просто быть рядом, и она с ней отлично справляется — похоже, что благодаря ей я сейчас безо всякого раздражения спокойно обдумываю неожиданное прошлое и неявное будущее. И еще спокойно наблюдаю, как позволившие себе выкрики двое мужчин как раз сейчас очень больно ложатся лицами в пол, прежде чем покинуть помещение.

— Урсула, Василиса недавно просила вас заканчивать балаган, — едва стихли крики, отчеканила Анна, уже отойдя от шока «удара в спину» от модератора. — Скажите, вы понимаете значение этого слова?

— Нет-нет, давайте поговорим о слухах, мне нравится тема! — вдруг громко воскликнула Василиса. Так, ей настолько не понравилась держащая меня за руку Алиса, что она решилась на свой «удар в псину»? Нет, зря насторожился — целью атаки Василисы оказался вовсе не я.

— Урсула Ингерман, сотрудница Глобальной информационной корпорации — вы довольно известный в мире человек, о вас тоже ходят слухи. Например, что ваш стремительный карьерный взлет никак не связан с профессиональными умениями, а состоялся через постель. Как прокомментируете?

К такому Урсула оказалась не готова, замешкалась слегка. Но Василиса только разгоняться начала:

— Урсула, я ведь не только избранная богини Морриган, но и по совместительству дочь директора МГБ. Так вот коллеги моего отца в неформальной обстановке восхищенно комментируют, что ртом вы творите самые настоящие чудеса, не только шокируя умением одновременно исполнить хомяка и змеиный язык, но еще обладаете способностью совмещать горловое пение и горловой…

— Василиса! — прервала её Анна. — Дамы и господа, прошу простить, мне кажется наша пресс-конференция определенно свернула не туда поэтому давайте на этом закончим. Всех кроме членов команды прошу оставаться на местах, нам нужно согласовать некоторые организационные вопросы. Ребят, вас больше не задерживаем. Максим, уводи команду.

Задерживаться не стали. Когда я поднялся, Алиса все еще держала меня за руку и смущенно улыбнувшись, с отстраненным взглядом едва заметным жестом, буквально движением глаз, попросила помочь ей встать.

Когда двинулись к выходу, Алиса оперлась на мою руку. Нас обогнала Урсула, но в коридоре за дверью ее встретил Атаманов, заранее выйдя из зала. Сейчас он, не пропуская Урсулу в сторону улицы, вежливо попросил ее остаться. Она в ответ попробовала продемонстрировать комплекс из недоумения, авторитета и срочно зовущих ее прочь отсюда дел. Была довольно грубо оборвана и после предложенных вариантов «по-хорошему или по-плохому» скандалить не стала и зашла обратно в зал. Оттуда уже слышался голос Анны — окончательно придя в себя после совершенно неожиданного финта Урсулы, она взяла ситуацию в свои руки.

Мы немного замешкались, ожидая возвращения и указаний от Атаманова, пока вошедшего обратно в зал вместе с Урсулой. Ушан откровенно недоумевает от происходящего, Василиса заметно расстроена, оттого что ей подраться на любимых аргументах не дали. Алису же произошедшее потрясло до слез — едва Атаманов с Урсулой вернулись в зал, отстраненная улыбка у нее с лица пропала. Она сделала шаг в сторону отпустив мою руку, прислонилась к стене. Сглотнула, всхлипнула и глянула себе на ладонь — сплошной ожог, как будто раскаленную железку держала. Увидев мой взгляд, Алиса улыбнулась сквозь слезы, словно извиняясь. Упала бы на подкосившихся ногах, если б я не подхватил.

Пару минут назад я многое понял, а сейчас наконец-то понял вообще все, нашел тот самый смысл. Рядом уже оказался Атаманов, недоуменно смотрящий на зажмурившуюся от боли Алису у меня на руках.

— Босс, без нее я бы там начал раздавать со смертоубийством, — негромко сказал я, уже понимая, что именно Алиса сдерживала мои горящие, в прямом и переносном смысле, эмоции, которые могли взорваться ярким огнем. Буквально. Босс посмотрел на меня, на Алису, на ее руку — понемногу начиная осознавать смысл сказанного.

— И это было бы прямо огненной казнью, — добавил я.

— Давай её в медпункт, остальные по комнатам, ждите. Сейчас здесь закончим, потом соберемся, обсудим.

Ни Василиса, ни тем более Ушан ничего комментировать не стали. Василиса даже дверь входную открыла передо мной, выпуская на улицу. Алиса плакать перестала, держала меня за шею здоровой рукой, зажмурившись от боли. В медпункте, когда я укладывал ее на кровать, глаза она открыла и вдруг подалась вперед. Поцелуй оказался довольно неожиданным для обоих, но весьма страстным. И Алиса быстро отстранилась, встречающие нас медики даже взгляды деликатно отвести не успели.

— Я позову, — уже осматривая руку Алисы произнесла наш главный врач, мягко намекая мне выйти из помещения. Лекари справились за десять минут, которые я провел в коридоре в попытках проанализировать, что вообще сейчас произошло. Потом меня позвали палату, разрешив навестить больную и даже оставили наедине.

Когда сел рядом, Алиса старательно избегала моего взгляда. Только я собрался было начать говорить, как дверь открылась и в палату зашли Анна, Атаманов, и