Отбитая. Том 2 - Кира Романовская

чушь. У вас ничего нет, дырка от бублика, я повторюсь. Ну так что? Готовы признать свои ошибки? Извинения будут услышаны, я вам обещаю. У меня нет к вам личной неприязни, мне до вас всех побоку. Вашу маленькую глупость я готова вам простить, им вы ничего сделать не успели, их не касается.

«Опять всё провернула за моей спиной, мне ни слова. Сижу тут, как идиот» — подумал Вадим.

Катя вперилась взглядом в Григорьева, тот выглядел испуганнее всех, а вот остальные отказывались смотреть правде в глаза и осознать своё положение на её празднике жизни.

— Антон Фёдорович, — обратилась Катя к Григорьеву. — Из вас троих вы всегда казались мне разумнее, чем остальные. Почему же сейчас вы молча наблюдаете, как все вместе катитесь ко дну? И падать вам всем будет очень больно, вам больнее всего. Не стоит хранить такие фотографии. Я разрушу вашу жизнь, только одной из них.

Он нервно сглотнул, но ничего не ответил, взглянув на Вадима.

— Не ищите у него защиты, он мне не указ. Я это сделаю, даже, если вы потом в петлю полезете. Ваши грехи, не мои, — Катя обратилась к Свиридову. — Жалкое вы, конечно, зрелище. Все вместе и каждый по отдельности. Хорошо, хоть бабло есть, точнее было, чтобы за секс платить, только платите вы не деньгами, этого вы тоже так и не поняли. Чем слабее мужчина, тем больше у женщины возможностей им управлять. Вами двумя по сути они и управляют — кивнула она Свиридову и Чичваркину. — Похоть вами управляет. Знаете, что я умею лучше всего? Разрушать чужие жизни. Я могу разрушить ваши, но всё ещё готова дать вам и вашим семьям шанс.

— Попридержите свой язык, Катерина, — сквозь зубы процедил Свиридов. — Вы немного берега попутали, ничего личного это просто бизнес! Нам нужно было лишь, чтобы ваша фирма оказала нам услуги, за которые мы бы щедро заплатили. Остальное, ваши больные фантазии, о финансовых трудностях тоже. И в наши семьи я вас настоятельно прошу не лезть, последствия для вас могут быть плачевными!

— Это угроза лично мне? Звучит как она самая. Сказать вам где оказались те, кто представлял для меня угрозу? Последнего смельчака похоронили недавно, — резко ответила она. — Он, кстати, тоже додумался меня со стороны снять, не спрашивая разрешения! Вы ведь снимали наш разговор, а потом Вадиму дали посмотреть, поэтому он на меня волком смотрит. Ничего ещё в башке не щёлкнуло? Пора бы уже! Недолго вам осталось такими темпами!

Григорьев, как Катя правильно выразилась, самый умный из всех троих вскочил из-за стола.

— Мы вам не угроза, Катерина! Пожалуйста, у нас всех дети! Мы приносим свои извинения, договоримся о цене морального ущерба. Поговорим позже! — он выставил одну руку останавливая возможный поток слов от своих друзей. — Мы вам не угроза! Я знаю, кто за вами стоит, мы всё поняли!

— А раз знаешь, почему вы до сих пор здесь? — неожиданно раздался голос позади Вадима.

Катерина посмотрела ему за спину и нервно сглотнула, он хотел обернуться, но обладатель голоса, который Вадим сразу узнал, оказался рядом с ним.

— Приветствую, Вадим, извините, что прерываю, но мне нужно вмешаться, по-другому поступить не могу, — вздохнул Быстрицкий, протягивая ему ладонь для рукопожатия.

Он был полностью в черном: костюм, рубашка и даже галстук — как на похороны собрался. Сергей подошёл к Кате, но она на него не смотрела, уставилась в стол и вцепилась в свои папки. Быстрицкий вздохнул, глядя на неё и покачал головой, поздоровался за руку с обоими братьями, трёх товарищей он старательно проигнорировал.

Павлик вопросительно смотрел на Вадима, а тот не понимал, что происходит. Он всё изучал взглядом реакцию Кати, она будто испугалась, что Сергей пришёл. Кто он ей? Друг? Новый босс? Любовник?

Сергей сел напротив Вадима за стол, троица справа от него, которая всё это время тихо сидела, переводила взгляд то на Сергея, то на Вадима, Катя сидела в той же позе, не шелохнувшись.

— Катерина, отдай, пожалуйста, мне эти папки, — Сергей протянул к ней руку через стол. — Ты ведь знаешь, это слишком жестоко.

— Я так не думаю, — сквозь зубы процедила она, взглянув на Свиридова злобным взглядом.

— А я думаю. Дай сюда эти чёртовы папки, пожалуйста. Я разберусь.

Катя повернула к нему голову и они долго смотрели друг другу в глаза, она всё-таки кинула ему папки, опустила голову и сжала руки в кулаки. Сергей отложил их на угол стола, даже не открыв.

— Я здесь не так уж, чтобы свои интересы преследую. Я можно сказать, третейский судья. Вы идиоты, господа, — кивнул Сергей друзьям во главе со Свиридовым. — Дважды, даже трижды. Сначала облажались в том, что решили разинуть пасть на Вадима. Я помню его совсем молодчиком, он и тогда не давал никому себя подвинуть с места, которое он считал своим, а теперь он и подавно не станет. Дальше больше, план ваш потерпел оглушительное фиаско, не дал Боженька мозгов, так хоть не пытайтесь думать. Ну и в третьих, вы бы хоть, когда с Катериной то связывались, завещание бы заранее написали. За неё отвечаю я, она у меня немного без тормозов, приходится останавливать временами. Как сейчас.

«Значит ты за неё отвечаешь. И давно, блять? Сразу в очереди за Филином?» — подумал Вадим.

— … вы себе даже представить не можете, что она для вас приготовила, это жестоко, даже для меня, слишком жестоко. Дочь превзошла своего отца.

«Что, блять? Дочь?» — Вадим внимательно посмотрел на Сергея, выискивая её черты, но их как будто не было. Братья удивлённо смотрели на Катю, которая будто застыла, как статуя в одной и той же позе, и никак не реагировала на внешние раздражители.

— Вадим, есть ли у тебя какие либо претензии к товарищу Свиридову и его компании?

— Пока не решил. Хотелось бы понимать, почему к нам такое пристальное внимание. Тут дело не в деньгах, как я понимаю. Тогда в чём? — собравшись с мыслями устало спросил он. — Всё сына своего оплакать не может? Так это не я его убил, в тюрьме воровать у сокамерников нельзя. Можно и заточку в бок получить. Он получил.

— Плевать ему на своего сына, такие как он, не способны к привязанностям. Однако, чужое величие, порождает чёрную зависть, — усмехнулся Сергей. — Игорь годами делал безнаказанно то, за что других сажали очень быстро. А всё почему? Потому что всегда доверял правильным людям и они его не подводили, никогда. Он доверял мне, я всегда оправдывал