ИСКУССТВО ОСТРОВА ПАСХИ - Тур Хейердал

Старик заметно нервничал и, чтобы отвлечь внимание от своей особы, предложил показать, как его брат работает но камню, но у брата другая манера, и он уже продал свой камень одному из членов команды нашего парохода. Эдуардо Туки ненадолго отлучился и принес эту вещь — новенький туристский сувенир, уменьшенное подобие известных нас-хальских статуй. Трудно было лучше иллюстрировать разницу в идее, исполнении, патине. Истинное происхождение и значение трех скульптур Эдуардо Туки так и остались невыясненными.

В самый день нашего отплытия ко мне в деревне подошел другой старик, Орасио Теао Хуки, и преподнес двуглавую скульптуру необычного типа (К-Т 2075; фото 214 b). На всех поверхностях была явная патина, если не считать одну свежую царапину. Орасио тоже уверял, будто только что «сделал» эту скульптуру для прощального подарка, а царапина-де была на камне еще до того, как он приступил к работе. Между тем для всех нас было совершенно ясно, что царапина — недавнее повреждение на поверхности старого изделия. Далее, старик Орасио всячески пытался убедить нас, что все полученные нами на острове скульптуры — свежие копии с иллюстраций в книгах Каталины (подразумевая Кэтрин Раутледж) и других. Я тут же возразил ему, что ничего подобного его фигурке в книгах нет. Он согласился и заявил, что эта вещь — двуглавая копия имеющейся у меня старинной трехглавой скульптуры, которая была найдена одним пасхальцем (фото 215 с) в древней погребальной платформе (Heyerdahl, 1961, р. 476, pl. 92).

Сходство было не так уж велико, и когда я затем показал это изделие случайно проходившему мимо патеру Энглерту, старик забыл прежнюю версию и объяснил, что скульптура изображает Нгарау Хива Аринга Эруа — двуглавого сына легендарного короля Каинга. Так мы еще раз получили изделие, происхождение которого намеренно сохранялось в секрете.

Почему некоторые пасхальцы выдавали старые изделия за новые, труднее понять, чем почему новые выдавались за старые. Если исходить из того, что мы имели дело с законными владельцами, можно представить себе только одну причину: они стыдились или боялись признаться, что до наших дней сохранили тайники с такими вещами.

Перемена в поведении островитян в последние дни нашего пребывания на острове проявилась и в других эпизодах. 23 и 27 марта Мария Пакомио, добрая, тихая женщина, племянница нашего сторожа Николаса Пакомио, принесла нам в подарок чрезвычайно интересные каменные фигурки, одна из которых изображала птицечеловека, поднимающего наклоненную статую (К-Т 1851; фото 219 с). Она сообщила, что ей или ее мужу, Бенедикто Риророко, принадлежит сухая пещера Пуха в области Пуха, неподалеку от дома Раимунди Туки, на дороге, соединяющей Хангароа с Ваитеа. В тайнике лежат на камышовых циновках еще два десятка камней, два человеческих черепа и одно деревянное изделие — большое весло. Стражом тайника является тяжелая статуя высотой около метра, с обращенным вверх лицом. Чтобы войти в пещеру, они должны были устроить уму такапу и съели гузку курицы, а все остальное отдали аку-аку.

Меня особенно заинтересовало деревянное весло, и в следующую ночь Мария пришла с мужем и принесла еще скульптуры, а также большое двойное плясовое весло, хотя не старинное, но и далеко не новое. Сопоставление с известными музейными образцами позволило обнаружить явное сходство этого весла с деревянной резьбой, собранной на Пасхе в конце прошлого столетия. Супруг Марии на наш вопрос ответил, что весло изготовил его дядя, Симеон Риророко, умерший около восьмидесяти лет назад. Хотя возможность преувеличения не исключена, весло, скорее всего, было изготовлено до прибытия на Пасху какой-либо из научных экспедиций двадцатого века, но по неизвестным причинам хранилось в тайнике, так же как и полученные нами тетради и каменные фигурки. Изделия, полученные нами от Марии и ее супруга, по их словам, тоже были изготовлены Симеоном Риророко; патина мало что говорила, но по стилю и мотивам их вполне можно было отнести к тому же времени, что и весло.

После Педро Атана такой же трюк с мнимым тайником попытался проделать Альберто Тепихи Тори вместе со своим младшим братом и Хуаном На-хоэ. Сперва Альберто принес несколько изделий, которые показались мне свежими копиями еще неизвестных нам образцов. И мы с Фердоном отправились вместе с ним и двумя его товарищами в ночную вылазку. Замаскированный камнями небольшой тайник находился на каменистой равнине около лепрозория. Отведав принесенной в бумажном пакете холодной жесткой курицы, мы спустились в пещеру. На свежей циновке из камыша тоторы лежало шесть каменных фигурок разного качества. Две вещи заметно выделялись; одна из них опять-таки изображала человеческую руку (К-Т 2055, 2067). В новой камышовой сумке к потолку была подвешена дощечка ронго-ронго — недавно вырезанная из привозной древесины и даже покрытая лаком. На камнях на полу лежали два выцветших человеческих черепа. Мы с Фердоном сразу же вылезли обратно из пещеры, однако успели рассмотреть около дальней стены широкую старую полку из грубого камня. Она явно предназначалась для каких-то предметов и очень напоминала виденные нами полки в настоящих тайниках. Сидеть на ней не позволял низкий свод, скорее всего, она служила для хранения какого-то имущества. В земляной пол были втоптаны клочья старого сена. Естественно предположить, что речь шла о заброшенном тайнике, который обставили заново для этого случая. Мы не стали скрывать от наших проводников, что их обман разоблачен.

Интересно было наблюдать разницу в их поведении. Два брата Тепихи держались спокойно, они были только озабочены тем, как убедить нас купить камни, а Хуан Нахоэ вдруг повел себя враждебно и вызывающе. Похоже было, что пещера принадлежала ему, а скульптуры братьям. Вскоре Хуан Нахоэ явился снова и принес три черепка от трех разных ленных сосудов: один — черный, лощеный, другой — красный, но с насечкой, как на горшке в пещере братьев Хаоа, третий — тоже красный, но от более тонкого обожженного сосуда. Показав мне таинственные черепки, владелец тут же с торжествующим видом убрал их в свою сумку и ушел.

Как только экспедиционное судно в последний раз бросило якорь около деревни Хангароа, на борт прибыли со своими скульптурами Моисей Туки и его жена Роза Паоа — та самая скромная молодая пара, которая приходила с уникальной коллекцией в лагерь сразу после того, как Хуап Хаоа предупредил меня, чтобы я не брал больше скульптур. Последующие события показали, что его предупреждение было вызвано секретными приготовлениями Педро Атана, обставлявшего для нас мнимый тайник, он вовсе не подразумевал Розу и Моисея. В число прекрасно выполненных, чрезвычайно интересных вещей, которые они принесли во второй раз, входили, как уже говорилось, самые замечательные из всех каменных изделий, приобретенных нами на Пасхе (К-Т 2191–2210; фото 193 с, d, 194 с, i, 195 b, 219 b, 224, 225, 233 е, 237, 243 а, b, 245 а, 246 с, 274 а).