ИСКУССТВО ОСТРОВА ПАСХИ - Тур Хейердал

Фигероа решил проверить рассказ Левианте и уговорил сводить его к пещере Ханга Хему. Все в точности соответствовало описанию. Левианте и на этот раз, прежде чем входить в пещеру, разулся и разделся до трусов. Сперва он не хотел говорить, зачем это нужно, но Фигероа настаивал, и Левианте сказал, что, по словам Аны, таков обычай, которому непременно нужно следовать. Правда, Фигероа было разрешено забраться в тайник одетым. Он протиснулся в узкую щель над обвалившейся частью и увидел под собой отверстие, ведущее в туннель. Свесившись вниз головой, он подобрал на земле кусок сгнившего камыша тотора. А ведь камыш мог туда попасть только при участии человека.

Левианте отказался показывать, где находится вторая пещера, по от брата Аны, Хуана Теаве, Фигероа узнал, что тому принадлежит пещера где-то в Ханга Парера. Когда Хуан был двенадцатилетним мальчишкой, мать однажды попросила его пойти с ней к пещере в том районе, но тогда он не пошел, зато теперь ему очень хотелось выведать секрет у старшей сестры, которой мать показала тайник.

Меллой в это время жил в Хангароа, в доме руководителя своей пасхальской бригады Мартина Рану — единственного островитянина, кому потом губернатор в награду за хорошую работу позволил сопровождать нашу экспедицию в центральную область Восточной Полинезии. Меллой дружил с семейством Рапу, и это облегчало ему расспросы, однако его просили, во имя дружбы, довольствоваться заверением, что на острове и впрямь есть пещерные тайники с каменными скульптурами того типа, какие нам приносили. Правда, он еще выяснил, что у отца Мартина, Алехо Рану, был такой тайник, а вход ему показала старая тетка, которая надеялась встретить свою кончину в пещере, однако умерла в деревне.

Левианте Араки, вместе с Фигероа ходивший в пещеру Аны Теаве в Ханга Хему, был усыновлен Алехо Рапу и приходился Мартину сводным братом. 28 марта Левианте, придя в пашу палатку, преподнес мне локон высохших человеческих волос рыжеватого цвета. По его словам, он отрезал этот локон с головы хорошо сохранившегося покойника, который лежал, завернутый в камыш тотора, в пещерном тайнике, а рядом с останками стояла каменная скульптура. Левианте хотел в ту же ночь показать мне эту пещеру и, если «все сойдет благополучно», потом сводить меня в большой тайник своего отчима. Поскольку на это же время была назначена вылазка в пещеру Сантьяго Пакарати, я предложил, чтобы вместо меня пошел Фердон; так и договорились. А вечером в лагерь приехал Меллой с группой пасхальцев — мы хотели записать их пение — и, поскольку Меллой был близким другом семейства Рапу, мы условились, что он заменит Фердона. Однако, поразмыслив, Меллой заколебался. Он подозревал, что Левианте не получил разрешение отчима, Алехо Рапу, открыть секрет тайника; как бы тут не оказаться замешанным в семейном конфликте. В итоге мы все-таки остановились на Фердоне. Все эти замены привели к недоразумению, и через день Левианте поздно вечером пришел в лагерь очень недовольный: дескать, Фердон так и не пришел, и отчим сердится, ведь уму с курицей «дело очень серьезное», а теперь уму остыла. Пришлось старику одному забираться в пещеру. Он вынес оттуда несколько изделий, мы должны незаметно забрать их в его доме около двух часов ночи и тогда же узнаем, согласится ли старик второй раз отвести нас в пещеру.

День между двумя встречами с Левианте по делам «пещеры с мумиями», то есть 29 марта, был у нас отведен для посещения первого тайника Педро Атана, и я был слишком занят, чтобы принять приглашение, когда в лагерь пришел какой-то незнакомый старик и предложил показать пещеру с «светловолосой мумией». Поэтому я послал с ним старшего помощника капитана, Юна Санне. Визит состоялся в ту же ночь, и на следующий день Санне рассказал о своей вылазке. По указаниям старика, он вплавь добрался до низкого вулканического островка Моту-таутара, у западного берега Пасхи, к югу от Ханга-тепеу; воспользоваться лодкой ему не было разрешено. На островке старик показал, где находится пещера, и в ней Санне увидел останки нескольких покойников; у одного из них на голове сохранилась густая шевелюра из сухих рыжеватых волос. Санне сумел доставить скальп на берег Пасхи, держа его в бумажном мешке над водой. Изучив скальп, мы предположили, что это от него был отрезан сухой, ломкий локон, принесенный Левианте двумя днями раньше. И хотя нам так и не удалось установить личность старика, похоже, что он и Левианте побывали в одной и той же пещере, то ли вместе, то ли с небольшим промежутком. Ни Санне, ни я не знали в лицо Алехо Рапу — отчима Левианте и хозяина пещеры, откуда тот принес волосы; возможно, это он проводил Сапне в тайник. Больше останки, у которых сохранились бы волосы, членам экспедиции не встречались, а два описанных случая совпадали во времени. Правда, каменной фигурки в пещере на Моту-таутара Санне не видел; возможно, она была там раньше, но ее уже вынес Левианте или старик-островитянин.

Согласно уговору с Левианте Араки, я вместе с Фердоном навестил его в деревне, чтобы взять приготовленные для нас изделия. Когда мы вошли в дом, было темно, только в соседней комнате горел масляный светильник. При свете фонариков мы рассмотрели в углу завернутые в бумагу предметы. К нашему удивлению и огорчению, в свертках содержались вещи довольно сомнительного качества. Мы сразу убедились, что среди них есть несомненные подделки. Поскольку речь шла о подарке, мы не стали ничего говорить, а когда Левианте попросил оставить ему какую-нибудь из фигурок «как сувенир», мы отобрали для него одну из свежих имитаций. Левианте сообщил, что до отчима дошло, будто нам «не повезло» (речь явно шла о визите в мнимый тайник Педро Атана), и старик решил в награду за все доброе, что мы сделали для острова, сводить нас в свою пещеру. Встреча была назначена на раннее утро, место — равнина около вулкана Рано Рараку, число мы предложили сами — 2 апреля.

А уже на следующий день Левианте прискакал на лошади в наш лагерь, отвел меня в сторонку и, пытливо глядя мне в глаза, спросил, что я думаю о полученных ночью камнях. Я сказал ему всю правду, и он нисколько не обиделся, напротив, с довольным видом объявил, что все скульптуры, кроме одной, изготовил сам — решил проверить меня. Указав на двуглавую скульптуру, он заявил, что одна она была взята отчимом из пещеры. Возможно, это изделие, с заметной патиной, без типичных для новых изделий свежих следов шлифовки и впрямь было тем, которое вынесли из пещеры на островке Моту-таутара до того, как там побывал Санне. Дата посещения пещеры около Рано Рараку была подтверждена, и Левианте уехал заметно повеселевший.

Вечером, накануне нашей вылазки, Левианте наведался к нам в лагерь вместе с отчимом, Алехо Рапу, который лично хотел услышать, что наша встреча завтра утром возле Рано Рараку состоится. Мне объяснили, что успех дела зависит от моря: если у южного берега будет сильное волнение, мы не сможем подойти к входу в тайник. Я воспользовался случаем расспросить обоих. Услышанное полностью совпадало с тем, что записал Фигероа о посещенни тайников Ханга Хему и Ханга Парера. Выяснилось также, что старик Алехо Рапу не знает, где вход в пещеру Ханга Парера, этот тайник известен только Ане Теаве и помогавшему ей потомку Хау-моана — Левианте. Однако несколько восточнее, в сторону Рано Рараку, на берегу ниже конусовидной вершины Тоа-Тоа находится тайник самого Алехо. При сильном волнении прибой и камни не позволяют пройти к пещере. В ней хранится много каменных скульптур, есть также плита ронго-ронго, которую Алехо заранее обещал отдать Левианте в награду за помощь.