Секстет - Салли Боумен

Время! Как только он произнес это слово, Линдсей вспомнила, что вот-вот может появиться Колин Лассел. Было необходимо, совершенно необходимо найти нужный тон, нужные слова.

– Линдсей, – проговорил он и вдруг умолк.

– Роуленд, ты здесь? – запаниковала она.

– Да, да, я здесь.

– Ты хорошо меня слышишь? Ты говоришь как-то странно.

– Да, я тебя прекрасно слышу, будто ты совсем рядом.

– Тогда я перейду прямо к делу. Помнишь, мы решили, что я должен проверить твою пресловутую интуицию?

Роуленд говорил так, словно на самом деле все это его нисколько не интересует. Он говорит… формально, подумала Линдсей.

После упоминания об интуиции Роуленд сказал что-то об Оксфорде, о каком-то декане и что-то насчет Тома. Но теперь ее стремление сказать ему нечто важное усиливалось. Она чувствовала, что оно растет и заполняет ее, в ней зрели слова, которые требовали выхода.

– Мне не хватало тебя, Роуленд, – наконец решилась она. Линдсей зажала рот рукой. Потом она поняла, что эта реплика осталась без ответа. Она слушала молчание, молчание, которое длилось слишком долго.

– Линдсей…

Он произнес ее имя таким странным тоном, что она почувствовала необходимость отступить, замаскировать чувство, прорвавшееся так не вовремя. Она стала объяснять, как утомительны бывают эти просмотры и как хорошо после такого тяжелого дня отвести с кем-нибудь душу, предпочтительно с человеком, который хотя бы чуть-чуть разбирается в моде, например, таким, как он, Роуленд… или таким, как его друг Колин Лассел.

Ее взгляд упал на фотографии фермы, и она пустилась во весь опор. К счастью, продолжала она, Колин очень ей помог в этом отношении. Они встречались в баре после работы, а вчера он пригласил ее на восхитительный обед. Потом он показал ей это необыкновенное сооружение «Конрад» и представил ее своей тетке…

Эта речь была довольно длинной, и Роуленд ни разу не перебил ее вплоть до упоминания о тетке Колина. Когда он ее наконец перебил, его голос звучал отнюдь не ласково:

– Он представил тебя Эмили?

– Да, да, да, – сказала Линдсей, чувствуя, что тон Роуленда, его неизменно обличительный тон, заставляет ее волноваться еще больше. Да, да, сказала она, а потом Колин отвез ее обратно в отель и дал эти фотографии.

Упоминание о фотографиях ввергло ее в еще более пространное объяснение с перечислением планов на будущее, экономических возможностей и, наконец, немыслимых совершенств этого дома в окрестностях Оксфорда под названием «Ферма «Шют».

– Могу я кое-что выяснить? – ледяным тоном вставил Роуленд, когда Линдсей начала петь дифирамбы двери, увитой розами. – Значит, ты собираешься уехать из Лондона? Это так?

– Да, да. Разве я тебе не говорила раньше?

– Нет, не говорила.

На этот раз голос у него был таким, что Линдсей не осмелилась даже слова произнести.

– Ферма «Шют»! В двадцати милях от Оксфорда? Ну, ну, – заметил Роуленд после паузы.

– Именно расположение меня так привлекло, Роуленд, – сказала Линдсей, смущенная и несколько задетая тем, что Роуленд не приходит в восторг от ее удачи. – Это значит, что я смогу чаще видеть Тома. Но все-таки это не на соседней улице, так что я не буду им мешать. И потом он такой прелестный, этот дом. Среди зеленых полей, никаких соседей…

– Ты уверена?

– На фотографиях не видно других коттеджей, Роуленд, только поля.

– Возможно, – с сомнением проговорил он. – Это действительно очень красивая часть страны.

– Ты хочешь сказать, что знаешь эти места? Ты бывал там, когда учился в Оксфорде?

– Да, я часто туда ездил и хорошо их знаю. Кому, ты говоришь, принадлежит дом? Кому-то из знакомых отца Колина? Понятно. И дом сдается? Цена невысокая?

– Кажется, да. Колин должен рассказать мне все более подробно сегодня. Он должен прийти с минуты на минуту…

– А-а. Ладно, не буду тебя отвлекать.

– Нет, нет. Если он сейчас придет, то будет рад поболтать с тобой.

– Я в этом не уверен. Кроме того, у меня мало времени.

– Роуленд, скажи, если все получится, ты будешь меня навещать? Мне бы хотелось, чтобы вы с Колином как-нибудь приехали ко мне в гости. – С Колином? Это забавно.

– Роуленд, что-то не так? Я сказала какую-то глупость? У тебя такой голос… Я тебя задерживаю? Ты опаздываешь на встречу?

– Кажется, я действительно опоздал.

– Роуленд, ты мог бы говорить со мной поласковее, – нерешительно проговорила Линдсей. В ней нарастало разочарование. – Мне казалось, ты обрадуешься моим новостям. Со стороны Колина было очень любезно мне помочь. Только меня немного беспокоит вопрос денег…

– Правильно, что беспокоит.

– Извини? – Линдсей окончательно пала духом. – Роуленд, пожалуйста, не говори со мной так пренебрежительно. Я знаю, что мои планы имеют недостатки, что этот контракт на книгу – не верх совершенства…

– Да, контракт действительно не верх совершенства, и ни один дурак не посоветовал бы тебе его подписывать. Надеюсь, что когда-нибудь ты все-таки научишься сама разбираться в денежных делах. От души надеюсь, потому что этот издатель обвел тебя вокруг пальца.

– Роуленд…

– Неужели ты не понимаешь, что на этот аванс невозможно прожить? Для того, чтобы написать эту чертову книгу, тебе потребуется два, а может быть, три года, а аванс не покроет даже твоих счетов за электричество.

– Покроет. Подожди минутку, Роуленд… – Линдсей, чувствуя, что начинает злиться, старалась взять себя в руки. Мягкость, напомнила она себе. – Я ведь тебе говорила, наверное, ты просто не помнишь. Я могу сдавать свою лондонскую квартиру, а в деревне жилье стоит дешевле. Колин говорит…

– Господи, Линдсей, когда ты наконец повзрослеешь? Я понимаю, экономика никогда не была твоей сильной стороной, но почему ты не хочешь подсчитать? Ты можешь себе позволить что-либо арендовать разве что на Оркнейских островах, но уж никак не приличную ферму в Оксфордшире. До каких пор ты будешь так наивна?

– Ты ошибаешься, я не наивна. Я же говорила тебе, я советовалась с Колином, и Колин сказал…

– Ради Бога, перестань ты, как попугай, повторять имя Колина. – Роуленд повысил голос. – Несомненно, ты думаешь, что Колин делает тебе бескорыстное предложение. И этот акула-издатель тоже. Ты невозможна, Линдсей. Ты знаешь Колина десять минут, а я с ним знаком двадцать лет, и…

– И поэтому ты должен быть доброжелательнее, – огрызнулась Линдсей. – Ты не должен говорить, что он акула.

– Я этого не говорил. Я просто советую тебе внимательно разобраться в этом предложении и не бросаться очертя голову в какую-нибудь авантюру. Попробуй хоть раз в жизни подумать, прежде чем что-либо делать.