Преступники и преступления с древности до наших дней. Гангстеры, разбойники, бандиты - Дмитрий Мамичев

Самая поразительная находка оказалась на его палермской квартире (виа Джакинто, 47), где полицейские застали его брата Доменико, которого разыскивали уже четыре года и в кармане которого были две стотысячные банкноты из выкупной суммы, полученной от одного северо-итальянского промышленника. Кстати, на квартире была найдена еше 31 такая банкнота. Эту квартиру Агостино занимал с лета 1973 года. Телефон был зарегистрирован на то же имя, что и авиационный билет.

В процессе расследования была выявлена сумма почти в 200 миллионов лир, что неопровержимо подтверждало связь между Агостино, Пуллара и Лиджо. Вскрылась и подлинная сущность целого ряда предприятий, которые были созданы на деньги, полученные в результате похищения людей и за другие преступные акции.

Особенно тревожной была та самоуверенность, с которой Лиджо и его единомышленники в 1969–1974 годах перебазировались на север, создали там новые опорные пункты и устраивали свои дела. Теперь уже известно, что, отрастив усы и приняв новую фамилию, Лиджо не предпринял никаких других мер предосторожности. Миланские соседи считали его примерным семьянином, который мог себе позволить посещение Швейцарии или Австрии, и, конечно, не замечали, и не могли заметить, довольно частые поездки в Сицилию.

Как свидетельствуют документы, обнаруженные на палермской квартире Агостино Копполы, он был звеном, которое связывало Лиджо с некоторыми политическими деятелями, членами так называемого теневого правительственного кабинета, а точнее, сицилийскую мафию с ее новым миланским центром. В документах, обнаруженных при аресте Лиджо, встречались имена, адреса и номера телефонов многих влиятельных представителей политической и экономической жизни страны. Для более полного понимания характера Лиджо и образа мышления мафии приводим лишь его объяснение фактов, о которых идет речь в обнаруженных документах:

«Обнаруженные в моих документах фамилии, адреса и номера телефонов, словом, все, что вы мне здесь представили, зашифрованы мною кодом, который никто, кроме меня, не знает. Следовательно, если в моих записках встречается фамилия и телефонный номер N, то в действительности речь идет о совершенно другом человеке. А называть подлинные имена я не намерен…»

Это аргументация разоблаченного мафиозо, которую нельзя воспринимать серьезно. Мафиози никогда и ни в чем не сознаются и нанимают таких адвокатов, которые из их самых невероятных заявлений могут выжать нечто такое, что перед лицом благосклонных судей может дать какой-то им полезный результат. Бывает и так, что на основании представленных адвокатами материалов судебное разбирательство отвлекается на совершенно абсурдные и несущественные обстоятельства, что затягивает дело на целые годы, или шитые белыми нитками аргументы судьи берут во внимание при вынесении оправдательного приговора. Словом, нельзя принимать за чистую монету эти не такие уж и оригинальные сказки, а ведь в них то, чем по существу они и являются: увертки загнанного в угол мафиозо. К ним и прибег Лиджо, задав адвокатам и судьям головоломку.

16 июля 1974 года Комиссия по борьбе с мафией в полном составе — 15 представителей палаты депутатов и 15 сенаторов — во главе с председателем Луиджи Карраро прибыла в Парму, чтобы в здешней тюрьме встретиться с Лиджо. (Он содержался тут не столько по соображениям безопасности, сколько по состоянию здоровья. Здесь действует самая лучшая в стране тюремная больница). По этому случаю была переоборудована тюремная часовня: алтарь завесили огромным покрывалом, а перед ним установили стол и напротив — кресло для Лиджо.

Члены комиссии тщательно подготовились к встрече. Они собирались задать Лиджо 61 вопрос, касающийся 30 последних лет существования мафии, но в первые же минуты Лиджо рассеял их надежды.

Отпущенные в бегах усы были сбриты, он был в легкой пестрой рубашке, хотя в часовне было прохладно по сравнению с изнуряющей жарой за ее стенами, в белых брюках, желтых носках и сандалиях. «За то короткое время, что он был перед нами, он вел себя осмотрительно, сдержанно и уверенно, — сказал на пресс-конференции после встречи с ним Карраро. — Он громко поздоровался с нами и, когда я показал ему на кресло, сел».

— Комиссия просит вас ответить на некоторые вопросы, — начал председатель.

— Против меня возбуждено судебное дело, господа. Поэтому в отсутствие адвокатов я не могу отвечать ни на какие вопросы, — заявил Лиджо.

— Присутствие адвоката имеет смысл при допросах, проводимых органами юстиции или уголовного преследования. Мы не представляем ни те, ни другие. Здесь присутствуют политические деятели, изучающие некоторые общественные явления.

— Мне крайне неприятно огорчать вас, господа, но я затрудняюсь что-либо сказать вам. Вы, пожалуйста, выполняйте свою работу, как и я постараюсь устроить свои дела. И если вы не возражаете, я покину вас.

И он исчез из-под носа членов комиссии, как елейный аромат.

Лело Лиджо представляет собой серию наистраннейших «случайных» совпадений. В тот же день, когда в Парме происходила описанная выше сцена, к величайшему изумлению всей итальянской общественности, для работы в министерстве финансов из миланского финансового надзора были переведены два человека, которые руководили расследованием дела Лиджо, — начальник миланского финансового надзора полковник Джузеппе Сесса и его заместитель полковник Лжованни Виссикко, арестовавший Лиджо. Тем самым был обезглавлен орган, который более года занимался исключительно делом Лиджо. Вместе с тем из руководства миланского финансового надзора были удалены люди, знавшие детали и подробности расследования, которые были крайне необходимы для основательной подготовки судебных процессов и о которых узнали бы их преемники, если бы они захотели…

Лиджо осведомлен о многом. Ему хорошо известна жизнь большинства политических и государственных деятелей. Потому он молчит. Он не хочет кончить, как Пишотта. Еще бы! Он знает, что за его молчание он будет вознагражден. Смогут ли его друзья оказать ему помошь, пересмотрят ли суровый приговор — это зависит от политической обстановки. Его не особенно встревожил и вынесенный в декабре 1974 года приговор к пожизненному тюремному заключению. Во всяком случае, слова сенатора, члена Комиссии по борьбе с мафией Пизано наводят на размышления: «Организовав „акционерное общество похитителей людей“, Лиджо сделал промах. И непоправимый. Кто-то из членов его новой банды оказался предателем. Северная Италия — не Сицилия. Как ни окружал он себя земляками, он был вынужден включить в „работу“ преступный мир Севера. А эти не признают мафиозную иерархию, не говорят услужливо „целую руки“. Уголовнику с Севера небезразлично, как сицилийцы загребают деньги. Лиджо стал им поперек горла. Поэтому он и погорел».

Г.Геллерт. Мафия. — М.,1983

Серия убийств в Палермо

В 70-е годы укрепились отношения между итало-сицилийским «Обществом чести» и американской «Коза нострой». По данным итальянского еженедельника «Эпока», на кровавом счету только сицилийской мафии с 1970 по 1979 г. прибавилась 1000 жертв, из них около половины — дело рук палермских мафиози. Послужной список «пиччотти» «новой мафии» можно было бы пополнить именами тех, кто «пропал без вести» или погиб «при невыясненных обстоятельствах». Однако наиболее характерной чертой уголовной статистики является не чудовищное число жертв мафии, а их социальный состав. Среди павших от рук «пиччотти» видные политические и общественные деятели, представители правосудия и полиции, высокопоставленные чиновники, промышленные и банковские тузы. Ушли в прошлое представления о том, что кодекс чести «Онората сочьета» никогда не позволит мафиозо лишить жизни представителя власти, закона и порядка. Если традиционная мафия предпочитала еше уговаривать строптивых и неуступчивых, то «новая», американизированная мафия просто убирает их с дороги и делает это открыто и жестоко, чтобы посеять панический страх в остальных. Именно такая участь постигла коллегу Мауро де Мауро, известного журналиста Марио Франчезе, убитого «пиччотти» в конце января 1979 г. без всякого предупреждения.

По словам Витторио Скиларди, миланского журналиста, «мафия никогда не воюет с „символами“, демонстративные жесты не в ее духе; мафия никогда не убивает случайно, она всегда обрушивает удар на тех, кто угрожает ее делам или способен помешать их „нормальному ходу“».

6 августа 1980 г. прямо в центре столицы Сицилии, на виа Кавур, «пиччотто» «новой» мафии разрядил пистолет в генерального прокурора Палермо 64-летнего Гаэтано Косту. За три месяца до этого он утвердил предварительное обвинительное заключение на 56 человек, задержанных по подозрению в принадлежности к мафии и участии в операциях с наркотиками. Подписывая ордера на арест, генеральный прокурор сказал: