Преступники и преступления с древности до наших дней. Гангстеры, разбойники, бандиты - Дмитрий Мамичев

С помощью своих адвокатов Лиджо и его земляк и правая рука Паоло Риина переехали из Бари в соседний Битонто, где Лиджо, как рассказывали летом 1972 года два местных крестьянина, начал вести переговоры о покупке земли. Но встревоженные жители чуть ли не всего города решительно запротестовали. К тому же оба получили распоряжение полиции Бари вернуться в Корлеоне. Риина выполнил это распоряжение (20 июня его арестовали и определили в палермскую тюрьму. 5 июля он получил судебное постановление, согласно которому обязан был в течение четырех лет проживать в местечке близ Болоньи. По предписанию он отправился в дорогу один. И в дороге исчез).

Лиджо, однако, и не думал возвращаться в Корлеоне. Он перебрался в больницу соседнего Таранто и обосновался в инфекционном отделении, которым руководил сын известного корлеонского мафиозо профессор Ипполито. (В досье карабинеров говорится о его отце: «Люди боятся его, потому что он обладает деспотическим характером и способен на любое преступление. Поддерживает тесные связи со многими известными мафиози Палермо и Трапани»). 14 января 1970 года управление министерства внутренних дел следующим образом информировало Комиссию по борьбе с мафией об упомянутом инфекционном отделении: «Несколько месяцев инфекционное отделение больницы является местом сборища таких сицилийцев, среди которых вряд ли найдется хоть один больной инфекционной болезнью». Здесь и пристроился Лиджо. Он мог чувствовать себя в полной безопасности, завязав, по свидетельству местных карабинеров, «интимные связи с одной из медицинских сестер».

За стенами больницы тем временем события шли своим чередом. 7 июля 1969 года, например, его имя упоминалось в распоряжении о поимке беглых преступников, но это мало его тревожило, и он спокойно жил в Таранто до 28 сентября. Затем он перебрался в римскую клинику «Вилла Маргарита», притом с соблюдением всех формальностей: его адвокат, как положено, поставил об этом в известность полицию как Таранто, так и Рима. 18 октября ему сделали операцию, а 19 ноября, как я уже писал, он покинул больницу и до 14 мая 1974 года все его следы затерялись. Вернее, 26 ноября он еще раз побывал в клинике на обследовании, а потом уже вышел из поля видимости на несколько лет.

19 января 1970 года было издано распоряжение о его поимке, и его имя даже значилось в еженедельном перечне разыскиваемых Интерполом лиц. За полгода ни один орган итальянского правопорядка и пальцем не пошевелил, чтобы найти Лиджо, хотя о нем было известно почти все. Когда же наконец они расшевелились, его и след простыл. Вся страна недоумевала: что же, в конце концов, происходит?!

В специальном расследовании Комиссия по борьбе с мафией определила прямую ответственность за все это начальника полиции Палермо Паоло Дзампарелли, главного прокурора Пьетро Скальоне, председателя городского трибунала Ла Ферлиты и командующего полицейским ведомством страны Анджело Викари, которые без зазрения совести «перебрасывали мяч друг другу».

Кто ограничил сферу действия распоряжения о предварительном аресте районом Корлеоне? Кто и сколько времени держал под сукном это распоряжение? Почему бездействовала полиция за пределами Сицилии даже в то время, когда было издано распоряжение о его поимке? «В обстановке, диктуемой явно мафиозными интересами и силами, Скальоне действовал медленно и неповоротливо», констатировала комиссия. А ее председатель Каттанеи, особенно подчеркивая ответственность Дзампарелли и Скальоне, сказал: «Теперь уже дело начальства определить, является ли их поведение результатом некомпетентности или преступного замысла. Как бы там ни было, эти два чиновника не могут далее оставаться на своих постах».

Во всяком случае, в Риме Лиджо исчез. Комиссия по борьбе с мафией установила, что приказ о его аресте хранился в строгой тайне в кабинете самого Анджело Викари. «Никто из моих полицейских и не подозревал о том, что был издан какой-то приказ о поимке Лиджо», — сказал в комиссии Фракассини начальник полицейского участка Порта Пиа, на территории которого находилась клиника.

Как бы там ни было, целых пять месяцев после скандального оправдания Лиджо беспрепятственно устраивал свои дела, что оказалось бы невозможным без прикрытия, которое обеспечили ему Скальоне и Викари. Но какой бы властью ни обладали главный прокурор Палермо и начальник полиции страны, они оказались бы бессильными, если бы не существовало союза политиков, высокопоставленных чиновников и мафии, который и дал Лиджо возможность с 19 ноября 1969 года вновь исчезнуть на несколько лет.

За это время, не встречая никакого сопротивления, мафия вторглась в северную Италию, взяла в свои руки контроль над преступным миром крупных промышленных городов, над рабочей силой и рынками, над торговлей наркотиками и другими видами контрабанды, организовала самую доходную «отрасль» — похищение людей. На этом бизнесе и споткнулся Лиджо в мае 1974 года.

(Что касается привлечения к ответственности, то в качестве «наказания» Дзампарелли отозвали в Рим и назначили начальником полиции Неаполя. Дело Скальоне целый год разбирал специальный совет во Флоренции, который 26 февраля 1971 года принял решение о его переводе с повышением в город Лечче, куда он так и не выехал, потому что был убит в Палермо. Викари через два года ушел на пенсию).

18 декабря 1972 года был похищен крупный миланский промышленник Пьетро Ториэлли. Которого отпустили 7 февраля 1973 года за соответствующий его богатству выкуп в два миллиарда лир. За ним в ноябре 1973 года похитили барона Луиджи Росси ди Монтелера, совладельца фирмы, торгующей знаменитыми винами «Мартини» и «Росси». Детективы, однако, неожиданно нашли его в устроенной в земле камере на хуторе Таормине близ Тревильо под Турином.

После этого органы финансовой инспекции (связанные с похищением людей дела, как правило, расследуют именно они, так как по своему оснащению и связям более всего способны проследить пути перемещения крупных сумм, о которых идет речь) Милана и Бергамо все внимание сосредоточили на владельцах хутора — трех братьях Таормина. 2 апреля 1974 года миланские финансовые инспекторы обнаружили, что братья постоянно покупают вино в винной лавке Джузеппе Пуллара. Детективы наблюдали за этой лавкой с тех пор, как заметили, что в ней частенько бывают сицилийцы, смахивающие на мафиози. На этом основании было получено разрешение на подслушивание телефонных разговоров в лавке, а затем и в квартирах Джузеппе Пуллара и его племянника Иньянцао Пуллара, а также в новом винном погребе Джузеппе, который он открыл на виа Джамбеллино, 56.

Связь между Пуллара и братьями Таормина была определена уже в результате прежних подслушиваний, но ее истинный характер выявился благодаря скопидомству Таормина. (По существу, на такой же «апельсиновой корке» поскользнулся и Лиджо). Им показалось, что с них берут слишком высокую плату за телефон, и они обратились к почтовому предприятию с жалобой. На их линии поэтому было установлено устройство, которое не только регистрирует количество телефонных разговоров, но и автоматически фиксирует номера телефонов вызываемых абонентов. Так удалось установить, что братья Таормина несколько раз звонили Джузеппе Пуллара на его миланскую квартиру.

Первое сообщение финансовой инспекции датировано 14 мая 1974 года. В нем говорится, что на основе результатов подслушивания выяснилось: занимающуюся похищением людей банду возглавляет некий «дядюшка Антонио», проживающий вместе с одной женщиной с севера страны. То, что он сицилиец, удалось определить по угодливой, принятой на Сицилии фразе «целую руки», которой всякий раз заканчивали разговор собеседники. Эти факты подтвердились данными параллельно организованного наблюдения: в винную лавку на виа Джамбеллино частенько заглядывал «дядюшка Антонио», который вел себя так, будто он был хозяином погребка или по крайней мере его совладельцем. Он звонил отсюда женщине по имени Лючия Паренцан, проживавшей в доме 166 по виа Рипамонти.

Для того чтобы картина стала более полной, вернемся к первым майским дням 1970 года. Тогда Лиджо переправился в Швейцарию. В цюрихской гостинице «Парк» его ждали Томмазо Бушетта, Сальваторе Греко («конструктор») и еще два мафиози. Это была первая встреча, на которой детально обсуждались вопросы похищения людей (так утверждает финансовая инспекция в своем официальном докладе), представлявшего для мафии совершенно новую сферу деятельности. После этого, 17 июня, состоялась еще одна встреча уже на итальянской земле, в Милане. В ней участвовал также Гаэтано Бадаламенти, тогдашний главарь контрабандистов наркотиков, и Джерландо Альберти, новая звезда новой мафии, поставившей лело на промышленную основу.

«Генеральная репетиция» состоялась 24 февраля 1971 года близ Трапани, когда был похищен Антонио — сын одного из сицилийских богачей Джакомо Карузо. Не успели ошеломленные сицилийцы прийти в себя, как вдруг исчез сын разбогатевшего не без участия мафии Дона Чиччо Вассалло. Для «строительного подрядчика», имевшего миллиардные доходы, выкуп не представлял проблемы, но тот факт, что второй жертвой только что основанного «акционерного общества похитителей людей» стал именно его сын, свидетельствовал о том, что дни стареющего мафиозо были сочтены.