Сталинград. Крах операции 'Блау' - Пауль Карель

Но тогда зачем же Манштейн откомандировал своего офицера в котел? Тот факт, что умерший в 1957 году Айсман дистанцируется в своем витиеватом письме, не проясняет вопроса.

День 19 декабря может быть назван решающим, поскольку Сталинградская драма тогда достигла своей кульминационной точки.

Паулюс и его начальник штаба, генерал-майор Шмидт стояли в бункере штаба армии у телетайпа, подключенного к радиостанции, работающей в дециметровом диапазоне волн; перехватить тексты передач этой системы советская разведка была не в состоянии. За счет этого штаб 6-й армии имел прямую связь со штабом группы армий «Дон» в Новочеркасске, значение которой трудно переоценить, хотя её техническая реализация выглядела довольно неуклюже. Паулюс ожидал связи с

Манштейном, оговоренной ранее. Наконец-то аппарат ожил и выдал: «Господа офицеры на месте?»

«Так точно», — приказал передать Паулюс. «Прошу коротко ваши соображения по докладу Айсмана», — запросил Манштейн. Формулировки Паулюса были кратки.

Вариант 1. Прорыв из кольца на соединение с Готом возможен только при наличии танков. Сил у пехоты нет. В этом случае все резервные бронетанковые силы, которые до этого были задействованы для отражения прорывов противника, выходят из крепости Сталинград.

Вариант 2. Прорыв без соединения с Готом возможен только в случае крайней необходимости. Последствием стала бы утрата значительной части техники, материалов и вооружения. Предпосылкой является предварительная доставка достаточных объемов продовольствия, горюче-смазочных материалов в целях поддержания сил личного состава. Если Готу удастся лишь временно соединиться и выделить транспортные средства, то легче станет проведение этого решения в жизнь. К настоящему моменту пехотные дивизии почти утратили свою мобильность, и с каждым днем дело идет к её полной утрате, поскольку идет вынужденный забой лошадей.

Вариант 3. Дальнейшие наши действия в нынешней ситуации зависят от снабжения в достаточных объемах. До настоящего времени оно совершенно недостаточно.

Затем Паулюс продиктовал в аппарат: «На нынешней базе дальнейшие шансы держаться будут сведены на нет». Телетайп распечатал три креста.

От Манштейна последовал текст следующего содержания: «Когда, самое раннее, вы сможете приступить к реализации варианта 2?» (вот он, главный вопрос, вариант рискованный, но все же вариант!). Паулюс ответил: «На подготовку — от трех до четырех дней»,

Манштейн запросил: «Сколько горючего и продовольствия необходимо?» Паулюс ответил: «Сокращенный рацион питания на 10 дней для 270 000 человек».

Разговор прервался. Через четверть часа, в 18.30, он возобновился, и Манштейн с Паулюсом ещё раз обменялись сообщениями, печатаемыми телетайпом. Как-то странно в своей анонимности аппарат печатал на бумаге слова:

«Генерал-полковник Паулюс на связи, господин фельдмаршал + + +».

«Здравствуйте, Паулюс +++».

Манштейн сообщил, что отвлекающее наступление Гота силами 57-го танкового корпуса генерала Кирхнера дало возможность дойти до Мышковы.

Паулюс доложил, что противник в южном «углу» атаковал наши силы, сосредоточенные для планируемого прорыва.

Манштейн: «Вы получите приказ + + +». Через несколько минут по трещащему телетайпу поступает приказ. Вот его текст:

«Приказ! 6-й армии

1) 4-я танковая армия силами 57-го танкового корпуса нанесла поражение противнику в районе Верхне-Кумского и вышла к Мышкове. Началось наступление против мощных сил противника в районе Каменки и к северу от нее. Здесь следует считаться с упорными боями. Положение на Чире не позволяет выдвинуть наши силы из района западнее Дона в направлении на Сталинград. Противник контролирует мост через Дон в Чирской.

2) Приказываю 6-й армии немедленно начать наступление «Зимняя гроза». При этом предусмотреть в случае необходимости соединение через Донскую Царицу с 57-м танковым корпусом для обеспечения эскортирования.

3) Развитие ситуации может вынудить к расширению задач, связанных с прорывом армии к Мышкове на соединение с 57-м корпусом. Кодовый сигнал «Удар грома». Далее задача заключается прежде всего в немедленном обеспечении танковыми силами соединения с 57-м танковым корпусом в целях проводки и эскортирования конвоя. Затем, прикрывая фланги в нижнем течении Карповки и у станицы Червленая, вывести армию к Мышкове с одновременной поэтапной эвакуацией района крепости Сталинград.

Операцию «Удар грома» приказываю в зависимости от обстоятельств непосредственно согласовать по времени с наступлением «Зимняя гроза». Снабжение по воздуху осуществлять непрерывно без создания крупных запасов.

Брать с собой все мобильные виды вооружения, артиллерию, в первую очередь пригодные к боевому применению орудия, имеющие боеприпасы, сверх того труднозаменимое вооружение и технику. Для этого сосредоточить их своевременно в юго-западном секторе.

4) Подготовить изложенное в пункте 3. Исполнение только по сигналу «Удар грома».

5) О дне и часе наступления донести.

Это был исторический документ. Час пробил. Армия должна была изготовиться для марша к свободе. Но только согласно варианту «Зимняя гроза», т.е. нужно было пробить коридор к дивизиям Гота, но до этого не оставлять Сталинград, как приказал Гитлер.

Во второй половине дня Манштейн снова попытался получить от Гитлера разрешение на немедленный общий прорыв 6-й армии из кольца, на «Удар грома». Но Гитлер, одобрив «Зимнюю грозу», отказался, однако, разрешить крупномасштабное решение задач деблокирования. Несмотря на это, как явствует из нашего документа, Манштейн отдал 6-й армии приказ подготовиться к «Удару грома» и в пункте 3 говорит: «Развитие ситуации может вынудить к тому, что задача на прорыв армии может быть расширена». Итак, «на прорыв». Драма достигла своего накала. Судьба четверти миллиона солдат висит на двух «волосках»: «Зимняя гроза» и «Удар грома».

В 20.40 оба начальника штаба снова сидели у телетайпа. Генерал Шмидт сообщил, что атаки противника сковывают массу танков и часть сил пехоты.

Шмидт: «Только при условии, что наши силы не будут более связаны задачами обороны, возможно начало прорыва. Самое раннее — 22 декабря». Это означает ещё три дня. Три дня!

Ледяной ночью в бункерах под Гумраком кипела работа. На следующее утро в 7.00 Паулюс находился на пути к тем участкам котла, где складывалась кризисная ситуация. Весь день на многих участках фронта шли бои местного значения. Когда во второй половине дня оба начальника штаба, Шульц и Шмидт, снова «переговаривались» по телетайпу, Шмидт доложил: «Вследствие понесенных потерь за последние дни на западном