Шанхайская головоломка - Ши Чень

– Потому что доказательств не имелось. Все было основано лишь на моих предположениях.

– Предположениях?

– Все было ясно в теоретическом плане, однако не было фактических оснований.

– Тогда почему вы решили сказать это сейчас? – Чжэн Сюэхун скрестил руки на груди, его слова прозвучали гневно.

– Потому что потом будет слишком поздно.

Говоря об этом, Чэнь Цзюэ взглянул на Чжао Шоужэня, сидевшего на диване. Тот отвернулся, продолжая злиться.

Тогда я подумал, будто совершенно ничего не знаю о Чэнь Цзюэ – таким он стоял передо мной. Иногда он относился ко мне как к близкому другу, но чаще предпочитал держать дистанцию. При этом обладал загадочным ореолом, и никто не мог понять его до конца.

– Хань Цзинь, пожалуйста, пройди ко мне в комнату и захвати материалы дела. Кроме того, я забыл закрыть окно, когда уходил. На улице сильный дождь; пожалуйста, плотно закрой его, иначе ковру несдобровать.

Я сходил за папкой и передал ее Чэнь Цзюэ. Тот опустил голову и как бы взвесил папку в руках. Тишина продлилась более десяти секунд. За это время все полностью затихли. Вдалеке слышался шум дождя, словно аккомпанемент к готовой разыграться драме.

Я поднял глаза и пересекся взглядом с Чэнь Цзюэ. Он смотрел на меня так, словно спрашивал у меня совета. Я уверенно кивнул ему.

Наконец Чэнь Цзюэ вскинул подбородок.

– Итак, начнем…

Глава девятая

1

Вид Чэнь Цзюэ немного изменился: казалось, он чего-то ждал.

Его облик был суров. Ни один из нас не мог скрыться от его орлиного взора. В комнате повисла гробовая тишина, никто не осмеливался подать голос; все замерли в ожидании, словно мраморные статуи. Не сдержавшись, я украдкой бросил взгляд на наручные часы: два тридцать дня.

Наконец Чэнь Цзюэ неторопливо оглядел собравшихся и начал свой рассказ:

– Здесь были убиты Гу Ян и Тао Чжэнькунь. Двадцать лет назад здесь же были убиты все гости. Гу Юнхуэй, на всю жизнь получивший клеймо кровожадного маньяка, совершил суицид в больнице. И главный виновник во всем случившемся сейчас среди нас.

Тон его речи был очень ровным. Он разложил материалы дела на столе и с помощью ручки начертил несколько линий. Я задержал дыхание, больше всего боясь упустить хоть одно слово.

– Я вот-вот начну излагать свои мысли по поводу данного дела. Если у вас возникнут какие-то вопросы или сомнения, не стесняйтесь перебивать меня. Прежде чем перейти к рассуждениям, я хотел бы кое-что пояснить. Это дело до сих пор не закрыто, потому что у нас нет вещественных доказательств. Но я верю, что, когда завтра утром приедет полиция, вещдоки найдутся. Почему я так говорю? Надеюсь, что, когда услышите мои выводы, вы сразу всё поймете.

Чэнь Цзюэ сделал небольшую паузу и еще раз окинул взглядом собравшихся. Видя, что никто не собирается возражать, он продолжил:

– Когда мы приехали в Обсидиановый особняк, Гу Ян поручил нам разгадать тайну старого дела и оправдать несправедливо обвиненного Гу Юнхуэя. Основываясь на моих более ранних выводах, мы заключили: Гу Юнхуэй не является виновным в убийствах. Однако кто же тогда убийца? Пока мы этого не знаем. Но он допустил ряд ошибок. Совершив преступление, он оставил неизгладимый след, и как раз с помощью этого следа мы вытащим негодяя хоть из самого темного закутка!

По гостиной пробежал ропот.

– Что за след? – спросила Ван Фанъи.

– «Красная комната», – быстро сказал Чэнь Цзюэ. – Пожалуйста, обратите на это внимание: позже она сыграет роль в установлении личности убийцы. Отложим пока убийство двадцатилетней давности и сосредоточимся на проблемах настоящего. Возвращаясь к делу Гу Яна и Тао Чжэнькуня: что вы о нем думаете? Здесь тоже есть «красная комната». Место преступления выглядело так, словно его подготовили для какого-то обряда. Хотел ли преступник с помощью этого показать нам свою уверенность в себе? Или для него это просто метка? Доподлинно неизвестно. Пока будем считать, что убийства с интервалом в двадцать лет были совершены одним и тем же человеком. Естественно, кроме схожей манеры красить стены, у меня нет иных доказательств, поэтому приходится искать решение, основываясь на единственном предположении. После того как убили Гу Яна, профессор Чжэн сказал, что убийца находится среди обитателей Обсидианового особняка. Довод довольно прост: если б убийца скрывался снаружи, то, учитывая, какая на улице грязь, он непременно наследил бы, если б пробрался в дом. Однако в комнате Гу Яна было чисто. Вероятно, кто-нибудь может сказать: убийца мог снять башмаки, прежде чем войти в дом и совершить преступление. Но, видите ли, в Обсидиановом особняке нет места, где ему можно было спрятать обувь и верхнюю одежду. А даже если б оно и было, снаружи такой сильный дождь, что невозможно не испачкать низ штанов. Ни снаружи, ни внутри комнаты не было ни малейшего следа. Отсюда видно, что убийца точно среди нас, он из Обсидианового особняка.

– А если убийца надел бахилы? В них не оставишь следов! – донесся голос из угла гостиной.

Под взглядами всех Чжу Цзяньпин встал.

– Это невозможно. Мы заняли весь первый этаж Обсидианового особняка, и убийца не смог бы через него попасть в дом. Мы бы его заметили. Если б убийца хотел пробраться в Обсидиановый особняк, то ему пришлось бы карабкаться на второй или третий этаж. Однако снаружи дождь льет как из ведра, внешняя стена особняка стала очень скользкой, а в бахилах трение уменьшилось бы еще сильнее. Убийца никак не мог залезть по фасаду наверх. Но, допустим, что он добрался до второго этажа и уже там нацепил бахилы. Тогда на полу все равно бы остались его следы.

Чэнь Цзюэ пристально посмотрел в глаза Чжу Цзяньпину: выглядел тот жалко. Иллюзионисту ничего не оставалось, кроме как сердито шлепнуться обратно на стул и продолжить играть картами в руках.

Чэнь Цзюэ продолжил рассказ:

– Теперь у нас два условия. Первое: убийца в старом деле и в новом – один человек. Второе: убийца пришел не снаружи особняка, а изнутри него. Объединив два этих условия, какой ответ мы получим? Если мне не изменяет память, то среди всех присутствующих только я, Хань Цзинь и Чжу Лисинь были детьми на момент совершения преступления в девяносто четвертом, что и аннулирует нашу возможную причастность. Чжао Шоужэнь тогда работал в уголовной полиции, он был в составе опергруппы, которая первой зашла в Обсидиановый особняк. Поэтому он тоже не мог убить.

– Почему не мог? А если Чжао Шоужэнь заранее спрятался в особняке, чтобы потом встретиться там с отрядом