Бандит - Андрей Круз

Ну вон и забор бывшей школы вижу, а за ним многоэтажку Базы. Меня уже заметили наверняка и, скорей всего, уже опознали. Я сейчас в поле зрения как минимум пары камер нахожусь. Объезжаем школу, крюк через соседний двор – и вот она, стоянка. Даже место, на котором вчера эта «Нива» стояла, так до сих пор свободным и осталось.

Еще не успел из машины выбраться, как услышал щелчок электрозамка в железной двери. Уже все, за своего считают. Тем более что я сегодня без согласования и даже предупреждения, просто приехал.

В «офесе» было пусто, но, когда я вышел обратно на лестницу, со следующего пролета меня окликнул Константин:

– Сейчас спущусь, заходи. Голодный?

Поесть я по дороге забыл, если честно, поэтому кивнул.

– Сейчас притащу что-нибудь.

«Что-нибудь» наверняка будет горячими бутербродами с ветчиной и сыром. И соком. И чайник в «офесе» есть. Зашел, уселся на диван, развалившись. За окном все та же хмарь и дождь мелкий, противный такой. И как-то между делом вдруг оценил это самое место – а здесь они как в подводной лодке, посреди океана окружающей действительности. Они с ней связаны и в то же время уже отказались. Свой дом, в котором они живут так, как им в голову придет. И даже этот жутковатый порушенный мир… нет, все же мирок вокруг, все эти Гадюжники и бомжатники – они и свои, и в то же время подчеркивают изоляцию от мира внешнего. Не так они и плохо устроились, учитывая, что здесь сплошь свои и сплошь единомышленники.

И да, они готовы уходить отсюда. Если получится. Они уже ушли и возвращаться, похоже, не собираются. Может, и хрен с ним, и не пытаться их отговаривать? Вот если бы я в тот мир, откуда я сейчас, провалился в такой компании, проще бы мне было или легче? Да проще, понятное дело, бесполезных среди них нет.

Тогда вот так и решу: если… то есть когда Настя сюда войдет, так и попробую взять их с собой. Насчет этого же мира… нет, не хочу. Не нравится. Плохо. Тьфу на него. Буду ломиться дальше. Мне бы найти копию того, из которого я провалился. Но куда у нас получится попасть вдвоем. Вот так. Но не здесь.

Подошел к окну, глянул на разруху вокруг, свалку вдалеке, серые, уже разваливающиеся дома… нет, я понимаю, что это самое плохое место в городе и я в нем вовсе не живу, но настроение портить ему это не мешает.

Щелкнул замок в двери, вошел Костя с корзинкой. Так и есть, горячие бутеры, томатный сок. Все это он быстро выставил на стол.

– Что за интерес к записям? – спросил он. – Мне теперь тоже интересно.

– Хочу понять, кто меня убил. Кстати, у вас на месте стрельбы камер нет?

– Нет. – Он сел в кресло и сразу подтащил к себе пластиковую тарелку с двумя бутербродами. – Туда нет. Только вот эти… – потянулся к мышке, повозил ей по столу, дождался, когда экран включится, и открыл какое-то окошко. – Только сюда смотрят.

Ну да, все, как я и тогда видел. Вот тут мы видели омоновский пикет как раз. А вот это… это на двор, чтобы параллельно улице никто скрытно не подошел. Может быть, тоже полезно.

– Давай посмотрим, что с этих двух камер осталось, хорошо?

– Не вопрос. Число напомни.

Я напомнил. Нашел нужные папки он быстро. В каждой из папок оказалось еще по куче таких.

– Название файла – дата и время. – Он потыкал пальцем в экран. – Вспоминай, во сколько все было, и начинай смотреть. Пятая и шестая камеры. Ничего не стирали, все должно быть здесь. – Костя поднялся и уступил мне место в кресле. – Садись прямо сюда.

В общем, искать оказалось нетрудно. Все видеофайлы разбиты на куски по полчаса. Время я примерно помнил, так что первое, что нашел, – свою «Тайгу», едущую уже от места стрельбы. То есть это я сваливаю, с трупом прототипа на заднем сиденье. Дальше осталось просто выбрать предшествующий файл.

Обе машины. Сначала белая машина чеченцев проехала к месту стрельбы. Неторопливо из-за выщербленного асфальта, нигде не остановившись, просто проехала, да и все. Потом моя, можно даже разглядеть двоих на передних сиденьях, но лиц не видно. Кепочка идиотская на прототипе заметна.

Ну и все, в сущности. Больше ничего.

Это была шестая камера. А ну давай пятую.

Поначалу с пятой тоже ничего интересного не нашел. Выбрал время нашего приезда. Потом взял следующий файл, домотал до отметки, когда я на шестой камере уехал с трупом. Ничего. Но вот через семь минут после этого к пятиэтажке, стоящей по другую сторону старой детской площадки, подъехал вроде как серый «уазик». Из подъезда выскочил человек с сумкой, запрыгнул на переднее сиденье, и машина тут же уехала. В поле зрения шестой камеры она не попала, там дорога чуть изгибается.

– В этом доме кто-нибудь гнездится? – Я нашел здание за окном и показал пальцем.

– Нет, обычно пусто. Сам понимаешь, тут что угодно может быть, но мы никого там не видим. Да и знают тут люди, что это наше место.

– Машина незнакомая?

Он нагнулся к монитору, глянул на повтор, пожал плечами:

– Да черт его знает. В любом случае в этом доме никто не обитает. Что им там нужно было?

– Давай посмотрим, – хмыкнул я.

Крутить видео пришлось долго. До шести утра с небольшим, когда в поле зрения все той же пятой камеры появился силуэт, в котором угадывался «УАЗ» и от которого отделился другой силуэт, в котором угадывался человек с сумкой. Между своим появлением и исчезновением он у подъезда больше не возникал.

– Кто это? – спросил Костя.

– Откуда я знаю? Тот, кто моего прототипа завалил, я думаю.

Как-то нет желания разводить секретность. Банда моего прототипа Вована – не моя банда. Никто они мне. Я с этими. И не вижу смысла скрывать, если уж рассказал самое главное.

– А зачем?

– Хотел бы знать. Но почему-то не знаю. Пока это все для меня полнейшая загадка. Давай скопируем этот файл, не возражаешь?

– Да ничуть.

Потом все же пошли к Диману.

Пленного кормили, принося раз в день несколько бутербродов на пенопластовом подносе и пластиковую полторашку воды. С цепи он не сорвался, просто уже слегка оброс щетиной, и от него плохо пахло. На полу валялся деревянный поддон, на нем пара старых одеял и нечистый матрас с какой-то кровати. Еще у него было немного света, раз в день туда приносили маленький светильник со светодиодом, которого хватало как раз с утра и до ночи. Следующим утром его заменяли.

Вид у Димана был совершенно подавленный, а нашему появлению он, кажется, даже обрадовался. Неизвестность грузит сильно, ему сейчас лишь бы с кем-то поговорить, охрана ему ни слова не сказала еще.

Я заранее посмотрел его документы, права и удостоверение личности. Вяльцев Дмитрий Михайлович, зарегистрирован по улице Сельхозмаша, дом двадцать, квартира тридцать один. Костя пробил его по базам – ранее судим за торговлю наркотиками и кражу, все мелкое, сроки небольшие. Больше нигде ничего интересного о нем не нашел. Точнее, вообще ничего не нашел.