Города в поднебесье (СИ) - Сухов Лео

Так что, пока ещё не наступил вечер, я в гордом одиночестве выдвинулся в город — в поисках нужного адреса. Предварительно купил себе ветровку, отдав за неё двадцать одну единичку пневмы, потому что на улице здесь было тепло, а выделяться не хотелось, и бритвенные принадлежности — сразу и избавившись от бороды на дирижабле. Оставил только усы — пусть будут. Тут вообще многие ходили с усами…

При себе у меня были все мои сбережения, спрятанный в кармане «кастет» и словесное описание сестры Нанны. К сожалению, не слишком подробное и пятилетней давности. Однако и это, надо сказать, было лучше, чем если бы его не было совсем.

Город, как я заметил, постоянно гудел как растревоженный улей. Люди сновали туда-сюда, по улицам ехали повозки, запряжённые шарками и похожими на лошадей животными, кричали зазывалы, приглашая посмотреть товар или срочно воспользоваться услугой. За три единицы я приобрёл у уличного мальчишки газету и, наконец, почувствовал себя нормальным цивилизованным человеком. Одет я был, как самый обычный матрос — впрочем, как и многие гости этого города. И купленная на развале ветровка только завершала мой ничем не примечательный образ.

Стоило мне ступить на поверхность скалы с настила, как неизвестные советчики засчитали выполнение старой просьбы:

Просьба покинуть Экори до наступления тепла и добраться до Тангоса выполнена.

Нанна и Фант остались живы!

Вы — молодцы!

Ну молодец — так молодец… И так держу. Ещё бы денег подкинули… А прямо сейчас у меня было дело, которым надо было срочно заняться.

Тараки жила в тихом городском районе, застроенном шестиэтажными домами, по стенам которых ползли вверх светло-зелёные вьюны. Их здесь специально растили для красоты — и, надо сказать, весной они и вправду были очень красивы, распуская на своих побегах розовые и фиолетовые цветы, благоухающие на всю улицу.

Я быстро нашёл нужный дом и понял, где располагается съёмная квартирка Тараки. Просто вошёл внутрь здания и, слегка насвистывая, прошёлся по всей лестнице от первого до последнего этажа. Потом специально сунулся в соседний подъезд — и даже посидел в нём минут десять, после чего вышел с очень недовольным и серьёзным лицом. Если где-то здесь и были наблюдатели, то я совершенно точно не хотел перед ними светиться…

Во двор можно было пройти только через кирпичную арку. Я снова вышел через неё на улицу, прогулялся до одной из многочисленных лавочек — и сел читать газету, как бы случайно скрыв ей лицо. Боже! Газета!.. Информационный голод!..

Я чуть не расплакался, когда увидел статью про местные достижения народного хозяйства, а рядом — скучнейший отчёт о заседании городского совета. Я даже готов был, рыдая от счастья, пойти по адресу, указанному в одном из объявлений, в «провидческий салон мамаши Уо» — хотя вообще в такую фигню не верил от слова «совсем».

Была тут и небольшая заметка про Экори… В ней сообщалось о страшном бедствии, недавно постигшем «несчастный городок», и об обездоленных людях, что вынуждены искать приют на других скалах. И внизу мелким шрифтом был напечатан список тех, кто пропал без вести или был окончательно убит. Я, кстати, погиб, если что… И Нанна — тоже…

И вот это была проблема. Знает ли Тараки, что её сестра погибла? Скорее всего, знает. Если она слышала разговоры про Экори — значит, давно купила газету и увидела список. А значит, новость про внезапно ожившую сестру станет для неё настоящим шоком. Вот сиди теперь и думай, как бы сообщить ей всё тихо и без шума… «Думай, Фантик, думай!» — приказал я себе, после чего встал и прошёлся по улице. На углу обнаружилось уютное кафе с вполне доступными ценами. Была там и барная стойка с настоящим, не слишком потрёпанным, барменом, у которого я и забронировал столик в углу на вечер, оставив небольшой залог.

«Итак, нас ищут! — думал я. — Но ищут не официально. Или полуофициально. Что, на самом деле, не так уж и плохо… И те, кто ищет, знают, кто мы такие. Наверняка догадались, что это за два мужчины и девочка… Или нет? Мало ли кто выжил в Экори, правильно? Вопрос только в том, могут ли те, кто ищет, следить за сестрой Нанны… Все, кто мог возродиться, уверен, давно идентифицированы. Остались девочки из приюта и те несчастные, кто не успел привязаться на другой скале. И только у нескольких девочек из приюта имелись родственники. Если бы я был теми, кто нас ищет, то следил бы за всеми родственниками. Вот интересно, хватило бы у меня на их месте ресурсов на постоянную слежку?».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Над этим вопросом я и размышлял, прикрываясь газетой, в которую снова тупо пялился, сидя на лавочке. Улица постепенно наполнялась людьми: кто-то возвращался с работы, а кто-то шёл на вечернюю прогулку. Город продолжал жить своей жизнью, и теперь надо было ни в коем случае не пропустить Тараки. Солнце понемногу заходило за скалу, и город погружался в полумрак. Но вскоре седой, как лунь, мужчина прошёлся вдоль улицы, зажигая фонари. И их тёплый свет отогнал подступающую ночь.

Я её сразу узнал. Тёмные волосы, худая, слишком высокая для девушки — у нас, в яслях на Земле, могла бы быть моделью. Она шла по улице с лицом хмурым и немного отрешённым. И настолько не обращала внимание на всё происходящее вокруг, что пару раз прохожие еле успевали увернуться, чтобы не столкнуться с ней. Не надо было быть знатоком человеческих душ, чтобы понять — ей очень хреново на душе… Одета она была в простое платье чуть ниже колен, из-под которого виднелись коричневые кожаные сапоги на невысоком каблуке. Платье было пышное, а вот короткая курточка — обтягивала тело, подчёркивая все достоинства фигуры.

Я внимательно следил, нет ли поблизости людей, подстраивающихся под её неспешный шаг, но пока таких не наблюдалось. А значит, есть шанс, что никто за ней на улице и не следит. Я перешёл дорогу и пристроился рядом с аркой, облокотившись спиной на стену. После чего развернул газету и принялся ждать. Тараки свернула в кирпичную арку, которая уже погрузилась в тень, а я постоял ещё секунду, невзначай огляделся по сторонам и пошёл за ней. Никто не обратил на это ни малейшего внимания, никто не заметил странностей в моём поведении — всем в Тангосе было наплевать.

Шёл я специально быстро, чтобы девушка услышала приближающиеся шаги и не слишком испугалась. Я делал вид, что просто иду мимо — и лишь в последний момент, склонившись к её уху, чуть замедлился и прошептал:

— Тараки?

— Да, — удивлённо и растерянно ответила она.

— Молчи и не кричи. Есть новости о Нанне, — девушка не удержалась и всё-таки судорожно вздохнула, отчего я схватил её за локоть, слегка сжав его, и повторил. — Молчи! В кафе на углу, столик в глубине. Когда ты войдёшь, я махну рукой. Если интересно — жду. Не заходи домой.

Чувствовал я себя в этот момент так глупо, что даже представить сложно… Честное слово, у меня появилось ощущение, что я просто играю в какую-то дурацкую игру про шпионов. Так по-детски, так наивно… Но внутренний параноик настойчиво твердил, что всё не так просто, как кажется — так что прочь ложные предрассудки и лишнее стеснение…

Так же быстро, как я нагнал девушку, я развернулся и снова двинулся прочь — в кафе. За столиком меня уже ждала кружечка местного пива, закуска и три бутылки ягодного вина (не молосы). Да, всё это мне обошлось в десять единиц, но я не жалел о деньгах. Сейчас надо было играть так, чтобы всё казалось достоверным.

В кафе звучала громкая музыка, которую исполняли с небольшой сцены трое музыкантов. Один был с какой-то трубой, другой — со струнным инструментом, напоминающим гитару, а третий наяривал по клавишам настоящего пианино. Все столики были заняты, в помещении стоял гул — и расслышать, о чём говорят за соседним столом, было почти невозможно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Тараки появилась спустя пару минут. Вид у неё был растерянный и, чего уж там, весьма ошарашенный. Она обвела взглядом зал, а я встал и поднял руку. Подошедшая к Тараки официантка, видимо, хотела спросить, что та желает и заказан ли у неё столик, но заметила меня и показала направление. Та благодарно кивнула и пошла через зал. Она хотела сесть напротив, но я указал на стул рядом, при этом приветливо ей улыбнувшись.