Таинственная история Билли Миллигана - Дэниел Киз

– Зачем?

– Эта работа сможет обеспечить нам некоторую безопасность, особенно для детей. В тюрьме медперсонал пользуется уважением, поскольку всякий заключенный понимает, что рано или поздно ему может понадобиться скорая медицинская помощь. Я смогу работать, а общаться будет Аллен.

Рейджен признал, что идея хорошая.

На следующий день, когда охранники принялись расспрашивать новичков об их специализации и опыте работы, Аллен сказал, что хотел бы помогать в тюремной больнице.

– Обучение проходил? – спросил капитан Лич.

Аллен ответил так, как научил его Артур:

– Я служил на военно-морской базе на Великих озерах, там была школа фармацевтов. И работал в лазарете.

Это была не вполне ложь. Артур выучил все это самостоятельно. И он ведь не уверял, что учился на врача.

На следующей неделе доктор Харрис Стейнберг, руководитель медицинской части тюремной больницы, вызвал Миллигана к себе. Шагая по широким коридорам, Аллен обратил внимание на то, что здание тюрьмы похоже на огромного краба с девятью ногами. В центральном крыле находились кабинеты, и через определенные промежутки то в одну, то в другую сторону ответвлялись тюремные корпуса. Пришлось ждать за перегородкой из небьющегося стекла, и Аллен смог понаблюдать за доктором Стейнбергом. Он оказался пожилым, уже седым человеком, румяным и добрым, с мягкой улыбкой. Аллен обратил внимание и на картины на стенах.

Наконец, доктор Стейнберг пригласил его в кабинет.

– Насколько я понимаю, ты работал в лаборатории.

– Я всю жизнь мечтал стать врачом, – ответил Аллен. – И подумал, что в тюрьме народу-то много, вам пригодится человек, умеющий делать анализы крови и мочи.

– Опыт такой есть?

Аллен кивнул.

– Хотя, конечно, это было давно, и, может, я многое забыл, но могу научиться. Я быстро схватываю. И, как я уже сказал, мне бы очень хотелось работать в этой сфере, когда я отсюда выйду. Дома у меня есть книги по медицине, я много занимался сам. Особенно меня интересует гематология, и я буду очень рад, если вы хотя бы дадите мне шанс.

Аллен понял, что его красивые слова не особо впечатлили доктора, так что он стал искать другие способы произвести на него впечатление.

– Картины удивительные, – сказал он, бросив беглый взгляд на стену. – Сам я люблю больше акрил, чем масло, но автор хорошо прорабатывает детали.

Аллен заметил на лице Стейнберга заинтересованность.

– Рисуешь?

– Всю жизнь этим занимался. Я выбрал карьеру врача, но мне с детства все говорят, что у меня талант. Может, когда-нибудь вы позволите мне написать ваш портрет. У вас выразительное лицо.

– Я коллекционер, – сказал Стейнберг, – и сам немного рисую.

– Мне всегда казалось, что рисование и медицина дополняют друг друга.

– Ты что-нибудь продал?

– Да, довольно много. Пейзажи, натюрморты, портреты. Надеюсь, и тут у меня будет возможность рисовать.

Стейнберг крутил в пальцах ручку.

– Ну ладно, Миллиган. Дам тебе шанс в лаборатории. Для начала можешь помыть пол, а потом и в остальном порядок наведешь. Будешь работать со Шторми, дежурным. Он покажет, что к чему.

2

Артур пришел в восторг. Он совершенно не возражал против того, чтобы вставать раньше других заключенных и делать анализы крови. Хотя его приводило в ужас состояние медицинских карт, так что он начал вести собственные записи по четырнадцати диабетикам, которых вскоре начал считать своими пациентами. Большую часть дня Артур работал в лаборатории: смотрел в микроскоп, готовил предметные стекла. Возвращаясь в половине четвертого в камеру, уставший, но довольный, он практически не обращал внимания на своего худощавого и неразговорчивого сокамерника.

Адалана украсила пустынную камеру, разложив на полу и повесив на стены полотенца с узорами. Аллен вскоре взялся за бартерные махинации: менял цветастое полотенце на пачку сигарет, затем раздавал сигареты под проценты – одну за две, – и к концу недели у него было уже две пачки. Размах операций рос. Благодаря передачкам матери и Марлен он смог покупать продукты в магазине и не ходить по вечерам в столовку. Он затыкал раковину резиновой заглушкой, которую притащил из лаборатории, заполнял ее горячей водой и разогревал банку с курицей и клецками, суп или тушенку.

Аллен с гордостью носил зеленую униформу, радовался возможности ходить или даже бегать по главному коридору, а не ползать по стеночке, как таракан. Ему нравилось, что его называют «доком», он составил для Марлен список медицинских учебников, которые надо купить. Артур относился к изучению медицины очень серьезно.

Когда Томми узнал, что многих заключенных навещают подруги на том основании, что состоят с ними в гражданском браке, он высказал Рейджену пожелание, чтобы к нему приходила Марлен. Артур поначалу был против, но Рейджен решил по-своему. Жена Миллигана сможет что-нибудь ему приносить.

– Пиши ей, – сказал Рейджен, – чтобы она нести апельсины. Но их вначале надо накачать водкой из шприца. Будет хорошо.

В Лебаноне в пятно впервые вышел Ли. Комик, остряк, приколист, он прекрасно иллюстрировал теорию Артура о том, что смех являлся клапаном для спуска пара, к которому с радостью прибегали все заключенные. Ли начал отпускать такие же шуточки, которые в исполнении сокамерников еще не так давно пугали Дэнни и злили Рейджена. Но он слышал, что отец Билли был эстрадным комиком и конферансье и называл сам себя «полумузыкантом и полоумным», и решил, что Ли может сыграть свою роль в тюрьме.

Впрочем, Ли анекдотами не ограничивался. Например, он стал начинять сигареты Аллена: соскребал с пары спичек серу, потом окунал саму спичку в подсахаренную воду, обваливал в сере и прятал в табак. В пачке постоянно лежала парочка таких, и если у Ли просили сигаретку, он давал именно ее. Когда Аллен был уже в другом конце коридора или выходил из столовой, сигарета вспыхивала, и раздавался яростный вскрик жертвы. Несколько штук взорвалось прямо перед лицом Аллена.

Однажды утром, доделав анализы крови, Артур задумался о случае серповидноклеточной анемии у одного из чернокожих заключенных и ушел из пятна. Вместо него вышел Ли; ему было скучно, и он решил пошалить. Ли открыл банку эфирного масла лука, окунул в него ватную палочку и смазал ободок окуляра микроскопа.

– Эй, Шторми, – сказал Ли, протягивая ему предметное стекло, – доктору Стейнбергу срочно нужно определить уровень лейкоцитов. Посмотри-ка.

Шторми положил стекло под микроскоп и наклонился к нему. Потом внезапно отдернул голову, его глаза налились слезами.

– Что случилось? – невинно спросил Ли. – Все так плохо?

Шторми не сдержался и зарычал, хохоча сквозь слезы.

– Чертов сукин сын! С таким дебилом, как ты, не соскучишься, – заключил он и пошел к раковине промывать глаза.

Вскоре Ли увидел, что вошел заключенный и вручил Шторми пять баксов. Тот взял с заставленной банками полки склянку с маркировкой 11-С, вытащил пробку и протянул ее пришедшему. Тот сделал большой глоток.

– Что это было? – поинтересовался Ли, когда тот парень ушел.

– «Белая молния». Сам сделал. Пять баксов за дозу. Если зайдет клиент, а меня не будет, можешь продать ты, получишь доллар.

Ли ответил, что будет рад услужить.

– Доктор Стейнберг просил навести порядок в аптечке первой помощи, – продолжил Шторми. – Займешься? У меня есть другие дела.

И пока Ли раскладывал все по местам в аптечке, Шторми взял с полки бутылку 11-С, перелил спирт в мензурку, наполнил бутылку водой и смазал горлышко экстрактом горького паслена.

– Я к доктору Стейнбергу, – сказал он Ли, – присмотри за магазином, ладно?

Десять минут спустя в лабораторию вошел огромный негр.

– Чувак, мне С-11. Я уже заплатил Шторми за два глотка. Он сказал, что ты знаешь, где коктейль.

Ли подал чернокожему бутылку, он поднес ее ко рту, запрокинул. И вдруг начал плеваться и задыхаться, глаза полезли на лоб.

– Гребаный белый! Сукин сын! Ты че, надо мной прикалываешься?

Он все морщился, странно чмокая губами и пытаясь стереть эту гадость рукавом.

Схватив бутыль за горлышко, заключенный долбанул ей по столу, бутылка разбилась, а жидкость пролилась на зеленую униформу Ли. Негр принялся размахивать осколком.

– Я тебя порежу, гад белый!

Ли попятился к двери.

– Рейджен, – прошептал он. – Рейджен, ты где?

Ли ужасно перепугался и надеялся, что Рейджен его защитит. Но тот не пришел. Ли вылетел в дверь и понесся по коридору, а недовольный клиент – за ним.

Рейджен хотел было выйти, но Артур его остановил:

– Пусть его проучат.

– Но я не могу, чтобы его зарезали, – ответил Рейджен.

– Если его не обуздать как следует, – возразил Артур, – в будущем нас могут ждать беды пострашнее.

Рейджен согласился и не стал вмешиваться. А Ли бежал по коридору, вопя в ужасе: «Рейджен, ты где?»

Решив, что с Ли хватит и что риск уже слишком велик, Рейджен вытолкнул его из пятна. Когда негр добежал до больничной каталки, Рейджен развернулся и толкнул ее на преследователя. Здоровяк упал на разбитую бутылку и порезал себе руку.