Честность свободна от страха - Саша Фишер

— Дорогая Роземари, — фрау штамм Габленц сделала несколько шагов навстречу своей невестке. — Я очень рада, что между нами больше нет всяких недоразумений…

— О, Ирма… Я думала, что ты не придешь на мой скромный вечер танцев, — фрау Габленц улыбнулась, но улыбка вышла кислой. Как будто она пригласила ее из вежливости и надеялась, что та проигнорирует это приглашение.

— Тот парень с ней делает тебе знаки, герр Шпатц, — Крамм склонился к уху Шпатца.

— Да, вместе были в карантинной зоне Гехольц…

Шпатц открыл глаза. Вопреки опасениям, он проснулся живым и невредимым у себя дома, на Тульпенштрассе.

— Герр Грессель, вы проснулись? — снова постучал комендант, и Шпатц сообразил, что его разбудило.

— Спасибо, герр комендант, — сказал Шпатц и спустил ноги с кровати, ежась от утренней прохлады. Он постарался восстановить в памяти вчерашний вечер.

После прихода Ирмы, настроение Роземари испортилось, и Крамм со Шпатцем по очереди пытались ее разговорить, в танцах и без.

А Ирма, тем временем, громко и многословно пела дифирамбы своему новому художнику — Флинку. Он подрабатывает в «Билегебен Цайтунг» и рисует картинки для тех публикаций, которым фотографы почему-то не сумели снять репортаж.

— Мальчик — настоящее сокровище, — повторяла Ирма и нежно смотрела в сторону своего хрупкого протеже, не очень умело, но с энтузиазмом танцующего с очередной пожилой фрау.

Переброситься парой фраз с Флинком Шпатцу удалось лишь через часа два после его появления. Они договорились встретиться через пару дней и обменялись адресами. Шпатц протянул руку к карману пиджака, и вместе с бумажкой с корявыми каракулями от Флинка (надо же, талантливый художник, а пишет будто только вчера научился…) выпорхнул глянцевый листок с изображением подсвеченного огнями люфтшиффа.

«Люфтшифф Шреклих.

Маскарад.

Входной билет на одну персону».

Ах да… Проводив гостей, расстроенная Роземари попросила Шпатца и Крамма остаться и составить ей компанию. Они устроились в маленькой гостиной с уютными креслами и сначала пили медовый ликер беренфанг, собственного приготовления фрау Габленц, потом перешли на шерри, которое принес Крамм, но до него раньше не доходила очередь. Потом фрау Габленц опять вспомнила Ирму и загрустила.

Тогда Крамм сказал, что у него есть идея. И все трое пошли в огромный гардероб, Шпатц и Крамм примеряли фраки, смокинги и даже камзолы. А Роземари сидела в кресле, хлопала в ладоши и рассказывала свои обожаемые ужасные вещи, про хозяев, когда-то носивших эту одежду.

Шпатц вышел к большому зеркалу в вычурном маскарадном фраке цвета свежей травы, усыпанном шелковыми бабочками, очень похожими на настоящих. При каждом шаге их крылышки трепетали, казалось, что они вот-вот взлетят. Роземари прослезилась.

— Друзья мои, я никогда себе не прощу, если мои детки не увидят маскарада на люфтшиффе. Стойте здесь, мальчики, я сейчас!

Фрау Габленц поднялась с кресла, нетрезво пошатнулась и вышла. А вернулась с билетами на маскарад Фогельзанга. Вот этими самыми билетами, один из которых Шпатц сейчас поднял с пола в своей квартире.

Шпатц положил яркий прямоугольник на стол и подошел к зеркалу. В голове слегка шумело после выпитого, но чувствовал он себя много лучше, чем сегодня утром. Он открыл жестянку с зубным порошком, зацепил немного на зубную щетку и сунул ее в рот.

Сегодня они с Краммом договорились встретиться в чайной «Поддельное серебро» за завтраком. Это не очень далеко, гораздо ближе, чем добираться до конторы в Альтштадте, так что можно было не спешить. Шпатц прополоскал рот, тщательно выбрил щеки и критически осмотрел свой костюм. Вчерашний вечер не оставил на нем особо заметных следов — вот что значит светское общество! Так что он решил обойтись только сменой рубахи.

Шпатц оделся, оглядел себя в зеркале, взял портфель и спустился вниз.

— Доброе утро, герр комендант! — Шпатц приподнял шляпу.

— Герр Грессель! Здравствуйте! А ведь у меня для вас кое-что есть! Заходила красивая фрау и принесла вам конверт.

Комендант наклонился и достал из своей конторки простой запечатанный белый конверт, подписанный «герру Шпатцу Гресселю».

— А это точно была фрау, а не фройляйн? — Шпатц взял конверт, покрутил его и положил в портфель. — Спасибо, герр комендант. Хорошего дня!

Прохожих на улице было больше, чем Шпатц привык. Обычно он выходил раньше, чем утренние служащие начинали спешить на работу. А возвращался позже, чем они заканчивали. Сейчас же люди вокруг шли сплошным потоком, и идти быстрее или медленнее чем большинство было очень трудно. Большая часть торопилась на остановки ластвагенов, еще часть сворачивала на Мейнштрассе и рассеивалось по множеству контор главной улицы, а еще часть просто праздно прогуливалась. Для Шпатца было загадкой, но некоторые люди действительно могли получать удовольствие, находясь в толпе. Часом позже, когда улицы опустеют, потому что служащие доберутся до своих рабочих мест, любители толп тоже отправятся по домам.

Шпатц посмотрел на очередь желающих попасть в ластваген, и пошел пешком. Ему так и не удалось вчера продолжить разговор с фрау Уной пакт Ауфзес, так что продолжения истории о второй полярной экспедиции он так и не услышал.

Чайная «Поддельное серебро» состояла из двух залов — побольше, для тех, кому нравилось обедать в толпе, и поменьше, где каждый столик стоял в отдельной кабинке. Для любителей уединения. Впрочем, за второе полагалось доплачивать.

Крамм сидел за столиком в «шумной» половине и читал утренний выпуск «Билегебен Цайтунг». Его выразительные брови шевелились, выражая сложную гамму эмоций.

— Доброе утро, герр Крамм, — Шпатц устроила на стул рядом с детективом. — Утренний выпуск принес интересные новости?

— О да, герр Шпатц, взгляните! — Крамм протянул Шпатцу свернутую втрое газету.

«Аристократка пыталась вывезти своего ребенка-виссена из страны по поддельным документам!» — гласил заголовок. Чуть ниже был портрет Фрид пакт Пфордтен. Такую же фотокарточку Шпатц видел в гостиной особняка, похожего на кремовый торт.

— Похоже, пока мы с вами вчера развлекались у фрау Габленц, наш с вами помятый приятель герр Дигеррн не сидел сложа руки… — Крамм подозвал официанта, потребовал повторить чай и заказал для Шпатца тарелку с бутербродами. — Я позвонил Пфордтену сразу же, как только увидел газету. Он доволен и готов отдать нам вторую часть гонорара сегодня после обеда.

— Значит, это дело закрыто?

— Хм… если не считать тетравозгановой мины в конторе и твоего похищения, то да. Во всяком случае, сумасшедшими женщинами нашего толстого мецената научных исследований мы больше не занимаемся.

— Хорошие новости… Герр Крамм, кстати! Вчера на танцах фрау пакт Ауфзес начала рассказывать историю своего мужа и полярной экспедиции. Но