Сирены - Джозеф Нокс

— Да, пообщались. Без энтузиазма.

— Он просил денег?

— Не денег, а то, что на них можно купить…

— «Восьмерку»? — Я посмотрел на Клопа.

Он невозмутимо сидел за рулем, подергивался, курил. Кивнул мне.

— А ты что?

— Он же сам поставлял «восьмерку» мне. Я ему об этом напомнил и сказал, что у него, как обычно, все через жопу. Сам понимаешь, лично я не имею ничего против, когда через жопу, но бизнес — это другое.

— А как это — без энтузиазма?

— Он нервничал, все время оглядывался… Опять же, лично я люблю, когда мальчики оглядываются. Но бизнес — это другое.

— И как он вообще выглядел?

— Будто ему в рот нассали, — усмехнулся Клоп. — Лично я не…

— Замнем для ясности.

— Под глазами мешки, щеки в щетине. Я уж было подумал, ему «восьмерка» нужна, чтобы подняться прямо к духу в небесах.

— И когда это было?

— Спустя неделю после Сикамор-уэй.

Это совпадало с датами на чеках, обнаруженных в квартире бармена.

— А потом ты его видел?

— Только один раз…

— В «Люфте»?

Клоп поерзал на сиденье.

— Нет, он мне позвонил.

— И ты к нему пошел?

— Ага. В больницу. Он попросил меня его забрать.

В ту самую ночь пропала Кэт. А ему сломали ногу.

— Куда ты его отвез?

— Я тебе потом покажу.

— Лучше сейчас.

— Нет, сначала… — Он что-то пробормотал.

— Что?

— Покажи мне деньги! — выкрикнул он, запрокинув голову.

Потом выпустил руль, торжествующе заулюлюкал и вдавил педаль газа. Машина дернулась влево, я схватился за руль, выровнял ее. Немного погодя Клоп кашлянул и снова взялся за руль.

— Прости, старина.

Когда мы добрались до камер хранения, я попросил его подождать снаружи. В темной сырой клетушке было всего несколько коробок, поставленных друг на друга. Я начал их сдвигать. Клоп вошел следом и остановился в дверях.

— Ты здесь свои пожитки хранишь? — спросил он.

— Ага.

Он удивленно наморщил лоб, с непонятной жалостью поглядел на меня:

— И это все?

Не отвечая, я достал сумку с деньгами Зейна Карвера. Вручил ее Клопу. Он пересчитал деньги, успокоился, повесил сумку на плечо и кивнул.

— Так куда ты отвез бармена?

— Ох, та еще поездочка, — сказал Клоп. — Так уж и быть, сейчас покажу.

Мы вернулись в город. Шел четвертый час утра, на дорогах почти не было машин. Я не сразу понял, зачем мы едем в больницу, но потом сообразил, что Клоп везет меня по маршруту бармена.

— Нога у него была сломана, а под глазами — фингалы.

— Он объяснил, что случилось?

— Сказал, что напоролся на бернсайдеров. Конкретно — на Шелдона Уайта.

— Он был с девушкой, которая в ту ночь пропала. С Кэт. Про нее что-нибудь говорил?

— Нет, про Кэт не говорил.

У меня упало сердце.

— Зато про тебя кое-что сказал.

— Что?

— Что ты убил Изабель Росситер.

С минуту мы молчали.

— А что еще?

— Это правда?

От произнесенного вслух обвинения мне стало так гадко, что захотелось принять душ.

— Нет.

— Вот я ему так и сказал, — ответил Клоп. — А он особо и не разговаривал. Сил не было от боли. Так, лепетал какую-то ерунду.

— Куда вы поехали?

Клоп в очередной раз дернулся.

— Сейчас покажу.

Заметив, в какую сторону мы направились, я вспомнил спальный мешок в пустой комнате и сообразил, что мы едем к дому Гринлоу. Клоп припарковался у обочины и погасил фары.

Впереди на дороге стояли полицейские машины.

Белый шатер судмедэкспертов закрывал вход в дом.

— Он забрал отсюда вещи. Заставил меня пойти с ним, потому что чего-то боялся. У него была только дорожная сумка. Мы взяли ее и поехали ко мне. Я приютил его на ночь.

— А потом?

Клоп подавил зевок.

— В утренних новостях сообщили, что Зейн Карвер арестован. И Глену пришла в голову идея.

— Какая?

— Где пожить.

— В Фэйрвью?

Клоп покачал головой:

— Нет, в какой-то квартире Карвера. Там, где иногда ночевали его девчонки. Глен сказал, что Франшиза распалась, Зейн в тюрьме, девчонки разбежались или их убили, так что можно отсидеться в пустующей квартире.

— На Фог-лейн?

— А ты откуда знаешь?

Дом, в котором умерла Изабель Росситер.

— Да так. Знаю. Он все еще там?

— Ну если и нет, на одной ноге далеко не ускачет, — фыркнул Клоп и завел мотор.

Многоэтажку я увидел издалека. Массивная коробка из железобетонных плит с пупырышками гравия. Во дворе Клоп остановился и погасил фары.

Тут тоже стояли полицейские машины.

Интересно, район патрулируют из-за повышенной активности наркоторговцев? Или с барменом что-то неладное? Мне нужно было с ним поговорить, но я не стал спорить с Клопом, когда он завел машину, развернулся и поехал прочь.

— Не сегодня, — пояснил он.

Мы вернулись к нему домой, в перестроенную церковь за Александра-парком. Клоп устроил меня в гостевой комнате. В ушах еще звенело от побоев за последние сутки, а голова шла кругом от всего, что я узнал и чего не успел узнать.

Спал я как убитый.

4

Утром мы встали рано. Отоспавшийся Клоп меньше чесался и подергивался. Мне тоже стало лучше. Я принял душ, смыл пот и запекшуюся кровь. Следы от наручников побледнели. Я смотрел на себя в зеркало и не верил во все случившееся.

Мы снова поехали на Фог-лейн. Я ожидал очередного подвоха, но с облегчением заметил, что полицейских машин у дома больше нет. Впрочем, с утра пораньше они могли дежурить где-нибудь неподалеку.

— Подожди, — сказал я Клопу, вылезая из машины.

Он вздохнул и отвесил мне трагический поклон.

Я направился к серому зданию через дорогу. Вошел в подъезд, над которым было написано: «ЗАТКНИСЬ».

Три этажа голосов за закрытыми дверями. Гул тусклых ламп. Я остановился на лестничной клетке. Прислушался. На меня накатил страх. Там ли бармен? Из квартиры не доносилось ни звука. Может, он умер? Я неуверенно взялся за ручку двери, не зная, стучать или нет. Вспомнил ночь, когда умерла Изабель.

Отступил на шаг и с размаху пнул дверь поближе к замку. Дешевая фанера легко проломилась. Я вошел и закрыл за собой дверь.

Полутемная комната. Сквозь занавески сочились робкие лучи зимнего солнца. Я включил свет — яркую лампочку в центре потолка — и убедился, что в сумраке глаза меня не подвели.

Глен Смитсон. Нил. Бармен.

Он в беспамятстве растянулся на диване. Отросшая щетина покрывала пол-лица и всю шею. Брови почти срослись на переносице. Грязная гипсовая повязка на правой ноге как будто заплесневела. К беспорядку, оставленному Зейном Карвером, добавились новые штрихи.

Газеты, оберточная бумага и картонные коробки от фастфуда, листки с