Суперзвезда - Виктория Готти

Игра Челси была безукоризненной. Кэсс полагала, что одного дубля сцены ее побега достаточно, но благоразумие требовало снять еще один.

В тот момент, когда Челси на тележке покинула площадь и исчезла из вида, Рудольфо крикнул:

— Снято!

Тишину на площадке взорвали бурные аплодисменты. Возгласы радости прокатились по старинной площади. В этот момент актеры, съемочная группа и весь город были заодно — они превратили в реальность прекрасную мечту Роджера Турмейна. Кэсс и Рудольфо восторженно обнялись, к ним подбежала Элли. Кэсс освободилась от объятий и повернулась к присутствующим.

— Спасибо всем, каждому из вас, от всего сердца; я благодарю вас и от имени моего отца. Увидимся сегодня на балу!

Ей надо было уйти с площадки, от людей, пока она не сорвалась. Она слишком много пережила за последнюю неделю. Из-за нескончаемого напряжения, нарастающего с того дня, когда она уехала из Нью-Йорка в Лос-Анджелес, чтобы быть рядом с умирающим отцом, она совсем выдохлась. Ей нужна была разрядка. Но только не сейчас, не перед всеми. Чувства переполняли площадку, как будто начался еще один пожар. Они закончили! Она была уверена, что «Опасные желания» станут хитом так же, как исторические фильмы «Мерчант-Айвори», но сейчас даже это было не важно. В ее сознании остались только мысли о том, кем она была, когда попала сюда, и кем стала. Это был момент огромного эмоционального взрыва, великой радости и великой боли. Только после этого Кэссиди осознала, что она выиграла пари! «Десмонд» был в ее руках. С противоположного конца площади Джек поднял в знак одобрения большой палец и улыбнулся. Однако даже с такого расстояния Кэсс заметила, что улыбается он печально.

ГЛАВА 23

Спустя некоторое время после возвращения в отель Кэсс позвонил Рудольфо.

— Я попросил сделать грубый монтаж фильма — просто скомпоновать все, что у нас есть, — сказал он. — Может, забежишь ко мне до вечеринки и все вместе просмотрим?

Складывалось впечатление, что Рудольфо пытается вести себя так, как будто между ними ничего не изменилось, но для Кэсс это было совершенно невозможно.

— Может быть, позже — ответила она, надеясь, что голос не выдаст боль и злость, которые мучили ее. Она не могла забыть об его интрижке с Челси. Ах, как бы ей хотелось доверять старинному другу! Но сейчас об этом и речи не могло быть — особенно с тех пор, как она обнаружила, насколько извращенной была натура Челси, как сильно эта женщина хотела уничтожить ее отца. Интересно, а какую роль в своих планах отводила она Рудольфо?

— Ладно. Но, Кэсс, должен признать, кажется, что мы победили. Я уже почти вижу «Оскар» на полке в офисе Роджера.

Кэсс совсем не хотелось обсуждать фильм. Сейчас ей хотелось выкинуть из головы «Опасные желания» вместе с Джеком Кавелли, Челси Хаттон и даже Рудольфо. Единственное, о чем она еще была способна думать, так это о том, как бы ей побыстрее вылететь в Лос-Анджелес. Вечеринка должна была стать последним аккордом. Конечно, ей придется позаботиться о своей внешности, иначе все сплетники быстро разберутся, что к чему, и вскоре газетные заголовки вновь запестреют подробностями ее личной жизни.

— Я мог бы заехать за тобой сегодня вечером, — предложил Рудольфо.

— Нет, не надо. Не уверена, буду ли я готова. Мне надо перезвонить тут кое-кому, пока еще не слишком поздно, и потом чуть-чуть вздремнуть. Давай встретимся в Мадриде.

Помедлив немного, Рудольфо бросил:

— Как хочешь, — и повесил трубку.

Кэсс устало посмотрела на своей наряд, висевший на дверце платяного шкафа. Его доставили еще до того, как она уехала на съемочную площадку сегодня утром, но у нее не было ни малейшего желания снять упаковку и взглянуть на него. Ее мучило то, что это именно Джек выбрал костюм и прислал его ей в номер. Она неподвижно сидела на кровати, прокручивая в мозгу все события прошедших недель… особенно тех выходных с Джеком. Как они на самолете возвращались в Венецию и он предложил устроить бал-маскарад, а она обрадовалась, как маленький ребенок. Тогда она едва могла дождаться того момента, когда в красивом костюме, потягивая шампанское, будет нежиться в лучах славы «Опасных желаний». И еще до того, как закончится праздник, примет его предложение. Но это было тогда.

Сейчас она собиралась бороться с Джеком, вытянуть из него все, что он знает об убийстве Ланы. Затем она разберется с Челси. Она разоблачит ее и унизит перед остальными, перед всей киностудией. Пора уже кому-то другому почувствовать ту сильную боль, которую чувствовала она, когда ее предали. Взгляд Кэсс упал на стоящую на туалетном столике фотографию матери в серебряной рамке, и слезы покатились по щекам. В сумасшедшей спешке съемок она совсем потеряла счет дням. Сегодня был день двадцать третьей годовщины убийства Ланы.

И снова Кэсс почувствовала себя испуганной и совершенно одинокой.

В бешенстве расхаживая по своему номеру, Джек допивал уже третий бокал скотча. В его воображении Кэсс вновь обвиняла его. Выражения предательства и разочарования в ее глазах было достаточно для того, чтобы заставить его встать перед ней на колени. А ведь, отправляясь в это сумасшедшее путешествие, он совсем не ожидал испытать такие чувства.

Остановившись перед окном, он выглянул наружу, совершенно не замечая расстилавшегося перед ним великолепного вида.

— Так это и есть сообщение Турмейна?

Джеймс кивнул:

— Более или менее. Роджер хочет, чтобы ты держался от нее подальше. Никаких рабочих контактов, никаких встреч. Отныне и до премьеры фильма все переговоры между «Колоссал» и «Десмонд» буду вести я. А там посмотрим. Может, это и не такая плохая идея, чтобы «Колоссал» в конце концов поглотил «Десмонд». Это ведь то, чего ты хотел, не так ли? Ну и давай это сделаем. Просто держись подальше от Кэсс.

— Черта с два! — закричал Джек. Он резко повернулся и посмотрел Джеймсу прямо в глаза. С яростью он метнул свой недопитый стакан через всю комнату, посылая в воздух сотни разноцветных брызг.

— Это я здесь главный. Я владелец «Колоссал». Черт, я и есть «Колоссал»! — Джек с чувством ткнул себя в грудь. — И теперь Турмейн будет решать, что хорошо для Кэсс? Почему сейчас? Большую часть своей жизни он просто игнорировал ее!

Неожиданно устыдившись такой потери самообладания, он стал методично поднимать куски разбитого стекла и кидать их в корзину для бумаг.

— Черт! — На его указательному пальце появилась капелька крови. Достав шелковый носовой платок со своими инициалами, Джек вытер кровь. Все еще сидя на корточках, он взглянул на Джеймса, который стоял около двери, как будто бы не успев уйти.

— Итак… — мрачно проговорил Джек, — Роджер теперь собирается так же управлять жизнью Кэсс, как он управлял жизнью Ланы?

Он встал и подошел к Джеймсу и, приблизив к нему свое лицо, медленно произнес:

— Мое положение, деньги, имя — это власть над всем миром. Понимаешь? Забудь про все мои компании и корпорации, давай поговорим о «Колоссал». Сейчас это самая большая студия во всей киноиндустрии, студия номер один. И это я управляю всем. Я могу снимать любой фильм, какой захочу, нанять любую звезду, сценариста, режиссера или продюсера. И я лично могу вести переговоры с любым служащим любого из моих филиалов. Включая Кэссиди Инглиш. Ты меня понял?

Джеймс молча кивнул.

— Я за все отвечаю. Скажи своему клиенту и другу, я могу разрушить его чертов мирок тогда, когда захочу. Скажи ему, что если он попытается оттеснить меня…

— Ты не имеешь права винить Роджера за то, что проиграл, — перебил Джеймс. — Ты ведешь нечестную игру, используя невинную девушку в качестве залога. То, что произошло между тобой и Роджером, было очень давно. Разве вы оба не можете забыть это? Не пора ли сделать шаг навстречу друг другу? Разве еще не достаточно людей пострадали?

Джек не хотел задумываться над этим. Он старался изо всех сил, чтобы смысл слов Джеймса не достиг его сознания. Он потерял контроль над собой, позволил эмоциям затуманить рассудок и лишить его самообладания. В какую-то долю секунды он был потрясен иронией настоящего момента — ровно двадцать три года назад состоялась вечеринка в честь Ланы по поводу премьеры «Укрощенной» в «Шепоте ветров». В этот же самый день двадцать три года назад и была убита Лана. Но Джек не мог долго размышлять об этом, ему надо было взять себя в руки и обратить ситуацию в свою пользу. Так или иначе, но все они были неразрывно связаны друг с другом — Джек, Роджер, Лана, Кэсс и Челси.

Всю жизнь Джонатан Турмейн чувствовал себя жертвой. Как бы он ни старался, он всегда оставался в проигрыше. Но только не в этот раз. Он крепко сжимал в руке письмо из больницы. Подменили при рождении — конечно же, думал он. Он так и знал, что Кэсс была не родная, еще когда ее только принесли домой. Он всегда говорил, что она не из их семьи, и теперь у него были доказательства. В руке он держал оружие, которое могло разрушить иллюзию, которую всю свою жизнь пытался создать добрый старый папочка.