Суперзвезда - Виктория Готти

— Послушай меня.

Кармело стоит, не двигаясь.

— Нет, любовь моя. Слишком поздно.

Офелия протягивает ему руку.

— Видишь? Кольца нет. Я свободна, я твоя. Мы должны уехать, пока отец не обнаружил, что я сбежала.

Кармело опирается о фонтан и пытается избежать ее удивленного взгляда. Кэсс сделала знак оператору подвинуться ближе — крупный план.

— Я женился на другой. На Софии. Я не мог ничего поделать. Твой отец…

Офелия замирает. Ветер — это еще один большой вентилятор — дует со стороны фонтана, подхватывая брызги воды и кружевную фату и шлейф. Офелия пытается поймать развевающуюся фату. Светлые волосы Челси причесаны таким образом, что они тут же падают множеством завитков, обрамляя ее миловидное личико.

Все идет прекрасно, подумала Кэсс. Она показала поднятый большой палец и придвинулась на несколько футов ближе, встав за спиной оператора. И в этот момент она увидела это сходство с Ланой. Ей на память пришла фотография матери в роли Офелии. Кэсс крепко зажмурилась и выкинула из головы все, кроме сцены, которая сейчас снималась.

— София! Невозможно. Она подружка невесты. Сейчас она там, в часовне. Ждет.

Кармело покачал головой.

— Я… я так разозлился. Твой отец… мы…

— И ты женился на моей лучшей подруге?

В этом месте должна была быть пауза, в этот момент до Офелии доходит смысл сказанных слов, и она все понимает. Первый раз с начала съемок Кэсс сосредоточилась на Челси. Было видно, что она не только не испытывает боли, но, казалось, прикладывает большие усилия, чтобы не улыбнуться, точнее, не ухмыльнуться. В этот момент Челси обратила внимание на Кэсс, стоящую рядом с камерой, и уже не сводила с нее взгляд. Внезапно из горла Кэссиди вырвался низкий звук, похожий на рычание раненого зверя. Когда она убегала с площадки, она услышала позади себя крик Рудольфо.

— Кэсс, что… Куда ты, черт побери? — кричал он. — Вернись!

Ассистент режиссера произнес, заикаясь:

— Э-э… пятиминутный перерыв.

Кэсс была на грани нервного срыва, и тут кто-то схватил ее за руку. Она сердито обернулась. Джек отнюдь не нежно держал ее за руку, взгляд его изумрудно-зеленых глаз был тяжелым.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — спросил он.

— Ничего. Все в порядке. Я просто устала.

— А съемки? Еще час или два, и все закончится. Как ты можешь сейчас уйти?

Кэсс яростно взглянула на него. Она приняла его игру.

— О, теперь ты хочешь, чтобы я выиграла? Неужели?

Глаза Джека широко раскрылись. Он отпустил ее руку.

— О чем ты говоришь?

— Реши, Джек, — ты хочешь выиграть или проиграть? Ты не можешь сделать то и другое одновременно. Я ушла с площадки, и мы теперь не закончим съемки до полуночи. Конечно, Рудольфо сможет снять эту сцену, мы все обговорили. Но все равно потребуется время, чтобы вернуть всех на места и начать заново, так что мы не закончим до полуночи. И тогда ты победил, так?

Джек отступил, не зная, что сказать.

— Ну, да… но все это…

Кэсс не дала ему закончить.

— А если я сейчас вернусь, мы закончим вовремя, и я выиграю. Что для тебя лучше?

— Лучше для чего?

— Чтобы поиметь меня! — она сорвалась на крик. Ей хотелось ударить его побольнее. Она с трудом сдерживалась, чтобы не стукнуть его кулаком по груди, не вцепиться ему в волосы, не выцарапать его лживые глаза.

Но вместо этого она прошла мимо него, закинула рюкзак на плечо и направилась к площади. Джек следовал за ней:

— Будь добра, успокойся и объясни, в чем дело, ты ведешь себя, как испорченный ребенок.

Последнее замечание переполнило ее чашу терпения. Она резко обернулась, намеренно задев его сумкой:

— Твой чертов план! Вот в чем дело. Ты, Челси и то темное дельце, которое вы вдвоем состряпали против меня и моего отца.

Несмотря на загар, было видно, как Джек побледнел. Его взгляд метнулся в сторону.

— Чертова сука, — пробормотал он. — Она не могла удержаться, чтобы не рассказать тебе.

Кэсс уже не могла сдержать слезы. Они, обжигая, текли по щекам, оставляя полоски туши.

— По крайней мере, у тебя хватило мужества признать это.

Он наклонился к ней и тронул за плечо. Кэссиди с отвращением отпрянула.

— Пожалуйста, Кэсс, позволь мне объяснить. — Он снова потянулся к ней.

— Оставь меня в покое. Не трогай меня.

— Успокойся. — Он, сдаваясь, поднял руки и отступил. Видя боль в ее глазах, Джек продолжил:

— Я признаю, что мои методы не всегда порядочны. Я хотел выиграть, но это было до того, как мы с тобой…

— Хватит. — Она вскинула руку в знак протеста. — Я не хочу этого слышать.

Джек, ошарашенный, молча стоял, наблюдая за любимой женщиной. Его сердце разрывалось. Наконец он заговорил:

— Не секрет, что мы с Роджером — соперники, враги. Я действительно хотел, чтобы он потерял «Десмонд». Это жизненно важная часть «Колоссал», и я хочу получить ее целиком. — Он помолчал. — И когда мы заключили это пари, я был уверен, что ты разгадаешь мой план. Челси идеально подходила, чтобы шпионить за тобой. Она тогда уже сказала мне, что хочет получить эту роль, кроме того, я был уверен, что она загубит фильм. Можешь считать, что Челси была моим планом Б. — Он снова потянулся к ней. — Но, к моему удивлению, тебе удалось выжать из нее больше того, на что она способна. Роджер может гордиться тем, что «Опасные желания» будут его последним фильмом. И тебе до выигрыша пари осталось каких-нибудь три часа. Теперь ты видишь, что оба моих плана провалились.

— Ты лжешь, — процедила Кэссиди, вырывая руку. — Ты не только пытался отнять «Десмонд» у моего отца, ты еще придумал эту нелепую историю про то, что Челси — его дочь.

— Что? Я не… — Он был в недоумении, и Кэссиди это видела. Но она продолжала его обвинять:

— Ты лжешь.

— Кэссиди, — он хотел дотронуться до ее подбородка, но она отшатнулась, — я не понимаю, о чем ты говоришь.

Кэсс остановилась, но не поднимала на него глаз. Она была уверена, что он говорит правду, но не могла показать ему свои чувства. Она попыталась сменить тему:

— Может, это и правда, но все остальное…

Он быстро прервал ее:

— Все закончилось не так, как я предполагал. Ты была прямой дорожкой к Роджеру. Когда дело касается тебя, если ты еще не заметила, он беззащитен. Я знал, что смогу добраться до него через его дочь. Но когда я узнал тебя лучше, что-то произошло. Сначала я увидел, что ты настолько талантлива, что сможешь отлично выполнить эту тяжелую работу, а потом я влюбился в тебя. Мне больше не хотелось причинить боль Роджеру, не хотелось забрать его студию — потому что у меня была ты.

Кэссиди убедилась, что Джек смотрит ей в глаза, и спросила:

— А моей матери ты говорил то же самое?

Она не стала ждать ответа — у нее не было на это времени. Ноги сами понесли ее на площадку. Она никому не позволит мешать завершению съемок. Она сделала Рудольфо знак, что все в порядке, и вернулась туда, откуда убежала четверть часа назад. Осталась одна финальная сцена, и фильм будет завершен. «Десмонд» останется у нее, а Челси и Джек навсегда уйдут из ее жизни.

Кэссиди Инглиш, дочь легендарных Роджера и Ланы Турмейн, победит. Тогда она подумает о будущем.

— Извините, ребята, — крикнула она съемочной группе. — У меня просто мандраж… Вы отлично работаете! Давайте продолжим. Я не буду говорить о том, как я ценю то, что вы делаете, несмотря на непреодолимые препятствия и тяжелые условия. Большинство из вас знают, какие усилия некоторые прилагают, чтобы помешать съемкам «Опасных желаний». — И Кэссиди обвела взглядом Рудольфо, Челси, Джека и продолжила: — Кто-то больше, кто-то меньше. — Она дернула плечом. — Главное, что вы лучшая команда, с какой кому-нибудь приходилось работать. Я закончу свою благодарственную речь сегодня на вечеринке. А теперь давайте начнем с того места, где Кармело говорит Офелии, что он женился на Софии. Ну, поехали. Это последняя сцена. Покажите, на что вы способны.

Когда техники, актеры, помощники заняли свои места, ассистент режиссера крикнул:

— Тишина на площадке.

В один голос Кэсс и Рудольфо, стоящие рядом за главной камерой, крикнули:

— Мотор. Начали.

Работа продолжилась, как будто перерыва и не было. Вместо того чтобы сидеть на стуле за камерой, Кэсс летала по площадке вокруг камер, уговаривая, успокаивая, подбадривая актеров и съемочную группу, ни на секунду не выпуская из виду то, что происходит в кадре.

Сцена в церкви была уже подготовлена и освещена, поэтому съемки внутри часовни заняли не больше полутора часов: Офелия, которой служанки помогают с фатой и цветами, священник и прислужники у алтаря, отец Офелии, злобный дож, музыканты… крупный и общий план. В это время привезли тележку и лошадей и площадь подготовили для финальной сцены. Освещение и звук почти не надо было менять, потому что первая часть сцены снималась там же, у фонтана.