Страждущий веры (СИ) - Светлана Гольшанская

— Я рождением не вышел. Вначале принцы всякие шли, потом высокая знать. А я сын охотника, сирота, которого его величество взял на воспитание из жалости.

Он опрокинул в себя ещё один кубок. Как в него столько влезает?

— Мы с Эйтайни с детства неразлучны были: я её тайными ходами наверх водил и мы гуляли по росной траве под луной и звёздами до самого рассвета. Весело было, счастливо, раздольно. Я почему-то решил, что она разделяет мои чувства, хоть мы ни разу не говорили об этом. Когда она всем отказывала, я думал, что это из-за меня. По нашим обычаям, если принцесса никого не выберет, её руку получит тот, кто победит на воинском турнире. Это был мой единственный шанс. Но она предпочла твоего брата.

Получилось! Если он в чём-то настолько личном сознался, то и про Вейаса начистоту выложит. Я подлила ему медовухи и подняла собственный кубок для тоста:

— Без обид? Я помню, извинения ты не любишь.

— Ты тут вообще ни при чём.

Мы чокнулись, и он снова проглотил всё залпом, напоследок вытерев жёлтые усы вокруг рта рукавом.

— Думаю, когда мы уедем, она быстро забудет про Вейаса, — я попыталась его подбодрить.

— Это вряд ли. Не то, что забудет, а то, что вы уедете. С этим приворотом никуда он от неё не денется, думать ни о чём другом не сможет, даже есть и спать будет только по её указке.

Я внутренне вздрогнула. Ожидала подобного, но это... слишком жестоко. Я изо всех сил старалась держать себя в руках, но ладони сами сжимались в кулаки, а ногти впивались в кожу до крови.

— Вей одолеет приворот. Я верю.

— Сомневаюсь, — горько усмехнулся Асгрим. — Эйтайни очень сильная ворожея, такой у нас за всю историю племени не было. Нужна стальная воля, чтобы воспротивиться её чарам. Только твой брат даже не попытался — сам этого захотел.

Я понурилась. Эйтайни говорила то же самое. До того, как они провели ночь вместе, брат сам пожелал остаться с ней наедине. Но я не могу его бросить. Даже если это его настоящая единственная любовь, пусть лучше она будет честной, без всяких чар.

— Ей-то это зачем? Неужели она так сильно в него влюбилась? — спросила я скорее для передышки, чем для дела.

— Влюбилась — скажешь тоже, — Асгрим засмеялся. Я обняла плечи руками. — Разве что самую малость. Всё дело в детях. Чистокровные туаты часто умирают в первый год жизни. Мать Эйтайни долго пыталась оставить его величеству наследника мужского пола, но остальные её дети не пережили свой первый год. Она от горя ушла в лес раньше срока. Эйтайни так и не смогла смириться с утратой. Наверное, подумала, что у полукровки шансов выжить больше, вот и связалась с длиннобородым. Так что про брата можешь забыть, пока он не утратит красоту и молодость, а его семя — всхожесть. Тогда с него снимут чары и дадут пинка, а я снова буду на коне, точнее рядом с принцессой. Мы-то стареем куда медленней вашего, — хвастался Асгрим, а у меня внутренности холодели.

Кубок выпал из рук. Напиток растёкся золотистой лужицей. Мы никогда не доберёмся до Хельхейма. Вейас никогда не станет Стражем. Он будет прозябать безвольной куклой королевы до самой дряхлости, пока его немощного и никому не нужного не выкинут на улицу. Этого нельзя допустить! Я должна увидеть брата, должна заставить его сопротивляться.

— Не переживай так, — Асгрим поднял чашку и поспешно отодвинулся от липкой лужи. — Тебя здесь долго удерживать никто не собирается. Придумают способ, как отправить домой к отцу, и выпустят.

Не желая показывать своё смятение, я взяла испачканную шкуру и хотела вычистить, но Асгрим остановил:

— Служанки уберут.

Я задвинула грязную шкуру подальше в угол, притащила с ложа чистую и снова села. Асгрим наполнил кубок и протянул мне:

— Выпей — полегчает. Без обид?

Я чокнулась с ним и отхлебнула побольше. Сладкий напиток, обжигая лишь самую малость, легко проскочил в горло и заполнил стывшее от горя нутро теплотой. Сведённые от напряжения мышцы расслабились, мысли потекли плавней и перестали быть такими лихорадочно-безрассудными. Надо сделать, как хотела раньше: задобрить Асгрима и уговорить отвести меня к Вейасу. Ближе меня у брата никого нет, он всегда заботился обо мне, он любит меня. Я заставлю его вспомнить это истинное чувство.

— Почему ты так уверен, что тебе бы удалось победить на турнире за руку принцессы? — я выбрала уже испробованную тактику — зашла издалека.

— Я хороший воин. Мой отец был доблестным охотником, а не плешивым лордом. На моей стороне любовь и удача, — самоуверенно заявил он.

Я прыснула в кулак.

— Не веришь? — Асгрим прищурился, но на этот раз не зло и насмешливо, а по-доброму лукаво.

— Мой отец хоть и лорд, но вовсе не плешивый. За всю жизнь он не проиграл ни единого боя. Знаешь почему? — я старалась говорить как можно более пьяно. Не думала, что смогу так притворяться, но страх за брата придавал уверенности дрожащему голосу.

Асгрим подался вперёд. Вряд ли он воспринимал мои слова всерьёз, но захмелел так, что и сам был не прочь подурачиться:

— Почему?

— Потому что я, — ударила себя рукой в грудь, чтобы показать, насколько пьяна. — Я была его талисманом. Моя удача самая сильная — все говорят. Именно поэтому брат взял в это путешествие меня, а не кого-то из бывалых воинов. У меня сильный покровитель.

— Ох! — Асгрим снова раскатисто рассмеялся. — Может, поспорим, чья удача больше?

Он вынул из кармана два белых кубика с выкрашенными в красный круглыми выщербинами. Кости — неплохой выбор. Чистая удача и думать особо не надо — знай себе бросай. Мы с братом в детстве так разыгрывали, кому придётся делать что-то не слишком приятное. Я всегда выигрывала, а Вей понарошку обижался. Как же мне его не хватает!

— А, давай! — я отхлебнула из кубка ещё чуток для храбрости. — На что играем? На раздевание?

В притворном стеснении я покусала губу и нескромно потянула вверх край рубахи.

— Ни за что! Кто знает, что у тебя под одеждой? А вдруг мне после этого кошмары сниться будут? — отшутился туат.

— Тогда на желание, — незамедлительно предложила я.

Асгрим кивнул:

— Наконец-то я добьюсь, чтобы ты сидела тихо и смогу пару часов поспать. Два из трёх?

Первый раз мы бросали, чтобы выбрать, чей ход первый. Стражнику сразу же выпал дубль и он, окрылённый победой, с первого раза выбил одиннадцать очков.

Что ж, этот раунд можно считать завершённым. Не особо переживая, я выкинула трёшку. Асгрим радостно потёр руки и взял следующий ход. Удача ему изменила — выпало всего пять очков. Он с досадой скривился и передал кубики мне. Впрочем, я отыграла совсем малость — два очка с семёрки. Асгрим сразу повеселел.