Самолет для валькирии - Александр Богатырёв

– Есть ещё дело. – уже серьёзно сказал Василий.

Богданов спрятал деньги и тут же вопросительно посмотрел на начальство, ожидая продолжения.

– Мы тут посовещались, и пришли к выводу, что тебе надо срочно сделать одно исследование. Сугубо научного плана. В области медицины. И срочно его опубликовать. А для этого мы поедем отдельно от всех. Через Швейцарию. Я и ты.

– Исследование в Швейцарии? – догадался Богданов.

– Именно!

Отбытие в Швейцарию, получилось какое-то очень поспешное. И устроителей выставки, и смотрителей Российской Экспозиции, просто поставили в известность, что "господин Богданофф, не сможет дальше присутствовать в виду срочного дела в Швейцарии, связанного с медицинскими исследованиями жизненно важного свойства".

Последняя фраза – "жизненно важного свойства" заставила всех услышавших её округлить глаза и надолго "зависнуть" в размышлениях на тему "что бы это значило?!"

А задумка, по которой действовал Василий была проста. И действительно дело было "жизненно важного свойства".

…Для жителей Швейцарии.

Но о сущности этого дела Александр узнал лишь в поезде.

А до этого случилось много чего, и необычное обоснование отъезда как-то потерялось на фоне того, что произошло в Париже.

Началось с того, что прибежал взмыленный адъютант офицера, ответственного за погрузку оборудования и отправку его в Россию. Адъютант аж дрожал, когда вытянулся для доклада. Уже по его перепуганной физиономии, все поняли, что случилось что-то из ряда вон выходящее.

Натин, сидевшая до этого в кресле у окна, разглядывавшая суету внизу и лениво перебрасывавшаяся репликами с братьями, обсуждавшими планы на ближайшие две недели, чуть было не вскочила на ноги. Ей вдруг показалось, что случилось что-то нехорошее именно с подопечными ей дамами. Но посланник быстро рассеял эти опасения.

– Господин полковник! Пропал ящик с вашим пепелацем! – рявкнул адъютант, вытянувшись по уставу, и пожирая начальство глазами.

– Это который? – нахмурившись спросил Григорий. Он отбросил карандаш, который до этого вертел в руках и вылез из-за стола.

– Который этот… дельтаплан! – выпалил поручик слегка запнувшись на странном названии.

Братья переглянулись.

Натин тихо выпустила воздух из лёгких, переводя дух. Она реально испугалась за своих девочек.

Также расслабился и Григорий, но при этом его улыбка тут же приобрела знакомый хищный оскал.

– И чему ты ухмыляешься так? – настороженно спросил Василий.

– Я знал, что так будет. – продолжая ухмыляться, заявил Григорий.

– Ты знал, что его сопрут?!

У Василия вытянулось лицо.

– Ну… Не совсем "знал"… А предполагал, что сопрут. Теперь – это случилось. И надо делать следующий ход.

– Господин поручик! Полиции уже сообщили? О пропаже.

– Да господин полковник!

– Ага! И они ничего не найдут… Пока гром не грянет!

Сказав последнюю фразу, Григорий снова оскалился.

– Теперь ты понял, зачем мне нужен был тот "как-бы-уротропин" здесь?

– Я думал, ты решил с германскими гобинистами[16] разобраться… – резко перешёл на санскрит Василий.

– Дык я как раз хотел проехать через Германию! – всё также хищно улыбаясь ответил Григорий на том же языке.

Натин же с великим интересом стала слушать, мысленно прикидывая как наиболее ядовито "вставить" обоим братьям. Ведь оказывается, от неё скрыли некий проект. Впрочем скоро она сама вспомнила, что нечто такое, братья при ней обсуждали. И речь шла о германских гобинистах.

Придя к выводу, что её просто не успели уведомить, она отложила кровожадные планы на потом и принялась слушать.

Из речей братьев стало известно, что Григорий уже давно имел большие планы на такую взрывчатку как "пластит". А основа её – очень ядовитое вещество, под названием гексоген.

Оно было открыто сравнительно давно в той же Германии, и поначалу, предполагалось как заменитель уротропина. Хотя до аптек так и не дошло. Вовремя обнаружили, что оно является очень сильным ядом. Но о бризантных свойствах сего вещества даже и не подозревали. Тем не менее, чтобы сделать пластит, нужно было не только гексоген, но и пластификатор.

Оказалось, что пластификатор для этого уже был сделан. В Париже. Всё тем же знакомцем Натин. Химиком Сорбонны. И первые двадцать(!!!) килограмм этой взрывчатки, были тихо упакованы в ящик с мотодельтапланом.

Но и это оказалось не всё!

С великим удивлением, Натин узнала, что Румата не только упаковал туда взрывчатку, но и положил туда недавно сделанную в Санкт-Петербурге "рацию". Которая представляла из себя примитивный радиодетонатор.

Но и это не всё!

Сей детонатор был присоединён к двадцати килограммам пластита, упакован в отдельный ящик и спрятан среди деталей мотодельтаплана!

То, что детонатор был примитивный, Натин не сомневалась. Технологии этого мира, более-менее приличный сделать не позволяли. Поэтому вероятность самопроизвольного срабатывания этого устройства была не нулевой.

При этой мысли у Натин пробежал мороз по коже.

"Они что, оба такие отморозки?!" – промелькнуло в голове у прогрессорши.

"Вот! И я постепенно их же терминами думать начинаю! – мрачно подумала она. – Впрочем… Чья бы корова мычала! Сама же была совсем недавно… Да и сейчас… Может быть… ещё… являешься всё той же "Чахлой принцессой повышенной злобности"… Как говорил мастер по психомаскам. Ещё тогда, на Аттале".

Натин поёжилась.

А меж тем, поручик, уже забыл о том страхе, с которым прибежал. И в полной растерянности наблюдал как господа Эсторские увлечённо что-то обсуждают. И, как видно по их же лицам совершенно не видят в похищении даже намёка на катастрофу.

– Короче так, господин поручик, – наконец наговорившись, обратился Григорий к посланнику. – Пока пусть ищут, но через два часа…

Григорий бросил взгляд на свои наручные часы…

– Это значит в два тридцать по полудни… – резко прекращаете поиски. ВСЕ возвращаетесь в гостиницы или где кто квартирует. Вне зависимости от результатов. И сообщаете мне. Всё ясно?

– Так точно!

– И передай господам офицерам, чтобы не сильно расстраивались. У нас есть сюрприз. Для похитителей.

И также хищно улыбнулся в лицо поручику.

Тот просветлел, повеселел козырнул и отбыл.

– А я…н-ничего не понял! – наконец вставил своё слово Александр, когда за поручиком закрылась дверь.

– Не бери в голову! – как-то по его мнению очень легкомысленно отмахнулся Василий. – И ты как, уже собрался?

– Конечно! Господин Эсторский! – тут же подпрыгнул Богданов и показал свой небольшой чемоданчик.

– Вот и хорошо. Поехали! – удовлетворённо сказал он.

Пока жали руки Григорию, целовали ручку Натин, Василий поймал на себе оценивающий взгляд. От принцессы. Как будто она что-то прикидывала. Но заметив, что Василий к ней приглядывается тут же спрятала свои мысли за мягкой улыбкой.

Так и расстались.

Александр всю дорогу до вокзала гадал, что же это за дело такое, что понадобилось именно его присутствие. Он даже не заметил, что его шеф тащит с собой толстенный и, по виду, очень тяжёлый чемодан. И это кроме обычного своего походного.

Но сам Василий молчал, вплоть до посадки в поезд.

И только после того, как они расположились в своём купе, он с таинственным видом поманил Александра пальцем.

– Сейчас пока помалкиваем, – почти шёпотом сказал Василий, – а вот когда двинемся – тогда расскажу что к чему.

И также загадочно улыбнулся.

Авансов выдано было более чем достаточно, чтобы Александр был заинтригован до крайности. Но пока только и оставалось, что наблюдать за суетой на перроне.

Где-то впереди шипел паром паровоз, пуская клубы пара, которые медленно плыли вдоль поезда, периодически окутывая, носильщиков, пассажиров, бегущих на посадку, полицейских и прочих присутствующих: типа собачек, голубей с воробьями.

Особняком выделялась семейка явно англичан. По чопорности они давали сто очков всем окружающим. Во фраках, с розами в петлице, со стеками были даже дети. Не только глава семейства, попыхивающий как паровоз толстенной сигарой. Даже феерическая по лошадиности физиономия леди, затянутой в корсет, застывшая в выражении вселенской скуки, только подчёркивала общую атмосферу, будто колпаком накрывшую сие семейство.

Они всем видом своим демонстрировали: "Вот есть Мы. А все остальные суть тараканы, суетящиеся под ногами".

Им было реально наплевать на всех окружающих. А главным было лишь их положение в обществе, их достоинство и их нынешний вид.

Александр глянул на Василия, но заметил, что и он тоже наблюдает за колоритным семейством.

– Вот они – властелины мира. – Как-то по-особенному, сказал Василий. И в его интонациях звучал интерес энтомолога, увидевшего новый вид пауков.

– Паук, пучиха и паучки! – бросил Александр продолжая наблюдать за англичанами. Василий лишь кивнул соглашаясь.