Сайт двойников - Вольдемар Грилелави

Вот постоянно и ждала изгнания вместе с детьми, чего добивалась свекровь. Спасал сам факт беспробудного пьянства мужа, что оттягивало этот разрыв уже несуществующей семьи. И тюрьма, ставшая вдруг избавлением от его присутствия. Но дети восприняли арест папы и предстоящее его осуждение, как катастрофическую трагедию. Им хотелось папы, они тянулись к нему, к бабушке с дедушкой, который часто в отсутствие жены баловал их и подарками, и вниманием. Но жену он также боялся и слушался, лишь иногда пытаясь робко протестовать.

В детской комнате раздавались детские возгласы и смех. От такой сказки они еще не скоро уснут. Но вмешиваться в общение не хотелось. Дети впервые за долгие годы увидели настоящего папу. И теперь им страшно расставаться с ним, чтобы этот сон вновь не похитил его у них. Но вот уже гомон притих. Видать, сумел уговорить их, или усталость сама свалила детей в царство Морфея. Скрипнула чуть слышно дверь, и в проеме появилась чужая фигура мужа. Он сразу выключил настольную лампу, скинул спортивный костюм, служивший домашней одеждой, и нырнул под одеяло. Наталью пронзил озноб и непонятный страх. Она боялась его дальнейших действий, но хотела, чтобы сегодня он не медлил и не жалел ее. Сегодня этого мужчину она видит впервые. Она хотела его и любила.

Я тебя люблю.

Я подарю тебе звезду и все планеты вместе с ней.

В тот день, когда к тебе приду, зажжешь ее на сто огней.

Звезда горит на потолке, вокруг вращаются планеты.

И в ярком свете, как во тьме, ищу тебя, не вижу, где ты.

А с кухни запахи плывут, а ты в халатике цветастом.

И твои губы меня ждут. Спешу прижаться к тебе страстно.

Ты кормишь вкусными блинами, компотом поишь из клубники.

Я забываю временами твои бурчания и крики.

Я песнь пою, и гимн слагаю, навстречу радости иду.

Тебе стихи я посвящаю, слова и яркую звезду.

Померкнет солнце пред тобою, луна погаснет навсегда,

Когда в руках с моей звездою, ко мне придешь и скажешь: "Да"!

9

— Слушай, Сережа, ну, а почему так случилось, что все вдруг и сразу поверили в твою невиновность. Ведь вина была настолько очевидна и реальна, что это оправдание больше схоже с мистикой и неким колдовством. Ты прости, но и я, и все мои друзья настолько уверовали, что такое только ты свершил, что мы все давно простились с тобой. Даже в самых невероятных фантазиях и то вряд ли все это могло случиться. Ну, сам посуди. Ведь никто даже не высказывал подозрения или вероятность. И в суде, и адвокат, я много раз слышала, старались как-то понять причину преступления, а не оправдания. Твоя мамочка, конечно, делала вид, будто ты невинное дитя, а сама отцу высказывалась о сожалении, что не успела нас до суда развести и продать квартиру. Очень она мечтала избавиться от нас. Не верит, что все мои дети я родила именно от тебя, словно не хочет видеть, насколько они похожи. А если бы верила в невиновность, то так не переживала.

Ночь они провели без сна. Не желали тратить такое счастье на сновидения. Любили друг друга и болтали. Старались максимально не касаться темы последних лет и причин поведения Сергея, словно он все эти годы ненавидел и пытался избавиться от семьи. По-иному такое поведение и назвать невозможно. Но в эту ночь хватило иных тем. Эта ночь оказалась схожей с первой брачной, словно они оказались вместе впервые, потому никак не могли насытиться и намиловаться друг другом.

— Наталка, я и сам ничего толком понять и объяснить не могу, — растерянно пожимал плечами Сергей, который уже страстно любил свою жену, свою новую семью, но боялся откровенным признанием потерять их.

Не объяснять же теперь им, что он совершенно чужой дядя, а настоящий их муж и папа просто подменил его в том падающем неуправляемом вертолете. Такое признание приговаривает их родного человека к смерти. Если для жены сей факт и не становится трагедией, то вдруг детей оттолкнет и превратится в высокую непреодолимую преграду. Да, их родной Сережа, которого они и так в любом случае потеряли навсегда и пожизненно, даже если бы и не приключилось такой подмены, был приличным подлецом и тварью, не имеющий прав на жизнь и эту семью. Но любят не за что-то, а чаще вопреки. Вопреки даже логике.

Сплошь и рядом наблюдал он долгие годы работы в аэропорту порту настолько антагонистические семейные пары, которых даже представить вместе невозможно. А у них как раз по вопросу семьи и любви полнейшая идиллия. До кровавых соплей, до разбитых и подбитых глаз, до криков и ругани с битьем посуды и хрипоты. Но только попробуй, намекни им на разрыв и развод, так самого тебя разведут и порвут на части за клевету и оговор их идеальных отношений. А он, самый верный и самый любящий, счастливейший и обожающий свою ненаглядную Галину, немало лет отходил с ветвистыми рогами. А все злые сплетни и наговоры болтливых соседей сдувал с нее, как вредную пыль. Так нет же, нашелся сменщик. И главное, так ведь старый хрыч оказался для нее милее и роднее молодого. И не просто так себе, как иные, загуляла, а променяла со всеми потрохами с радостью и восторгом.

Нет, я не был сплошным идеалом. Обыкновенный нормальный мужик со всеми вытекающими последствиями. В меру сексуально озабоченный, курил, но дамскую "Стюардессу", выпивал, хотя и редко, а чаще в компаниях вместе с ней. Конечно, если бы знал, что в мире существуют такие женщины, как Наталья, то осмелился бы на эпизодические измены. Это сейчас по прошествии некоторого времени и многих событий, то задней мыслью понимал, как много потерял со своей дурацкой верностью. И на удивление друзей-товарищей был верой и правдой предан своей Галине.

Но он просто по-мужски не желал иных женщин. Зачем эти непонятные минутные забавы, коль есть она, единственная. А двухнедельная командировка пролетала в хлопотах и заботах мгновенно и незаметно. Зато, с какой радостью несешься к родному телу. А оно вон, как вышло! Это тело в его отсутствие обнимала и ласкала старая вонючая обезьяна. Тьфу, выкинуть из головы на самую паршивую помойку. Теперь нет никого из тех, кто заставляет мучиться и страдать. Он по воле счастливого случая оказался на иной планете с красивейшей темпераментной и любимой женщиной.

Новоявленная мама намекала на возможность наличия у его жены любовника. Но те рога давно уже обломал гибнущий вертолет. Но уж здесь он не допустит измен. И не потому, что установит жесткий контроль и дисциплину перемещений и встреч Наталке. Просто своею любовью и заботой убедит в ненужности даже намеков на любого вида флирт. И все, что было до него, пусть уходит в историю и никак не может коснуться их новой семье. Такая женщина не могла не иметь любовника. Это же насколько нужно ненавидеть свое тело, чтобы годами оставаться верной тупому безмозглому, кастрированному самцу, деградировавшего, как личность и мужика.