Два года каникул - Жюль Верн

Как раз здесь ко благу колонии было сделано еще одно лесное открытие, и честь его принадлежала не ботанику Гордону, а Кэт.

На опушке Трясинного леса росло несколько деревьев, которые колонисты не рубили, потому что их волокнистая древесина давала мало жару при топке. У них были узловатые ветви и листья продолговатой формы, заостренные на концах.

Увидев их, Кэт воскликнула:

— Смотрите-ка! Коровье дерево!

Доль и Костар, гулявшие с ней, покатились со смеху.

— Как это — коровье дерево? — спросил один.

— Его коровы едят? — вторил другой.

— Нет, ребятки,— ответила Кэт. — Оно дает молоко — да повкуснее, чем у ваших вигоней.

Узнав о находке Кэт, Гордон, прихватив Сервиса, отправился вместе с ней в Трясинный лес. Осмотрев растение, он понял, что это, должно быть, один из «лактендронов» — «молочных деревьев», распространенных по преимуществу в Северной Америке. Это было замечательное дерево! Из надреза коры оно источало сок, чрезвычайно схожий с коровьим молоком по цвету, вкусу и питательным свойствам. Кроме того, из него получается прекрасный сыр, а также воск, похожий на пчелиный, вполне годный на свечи.

— Вот здорово-то,— кричал Сервис.— Если это — коровье дерево, подоим его!

Сам того не ведая, мальчик повторил выражение, которое употребляют индейцы, говорящие: «Идем доить дерево».

Гордон тут же надрезал кору, и Кэт набрала целый кувшин сока, который считается более питательным, чем натуральное коровье молоко. Во Френч-дене кувшин мгновенно опустошили, причем Костар выпачкал себе рожицу, словно котенок, лакавший с блюдца. Моко заранее придумывал, какие вкусные блюда он приготовит с этим молоком; ведь в данном случае не надо будет экономить: «стадо» — под боком и его можно «доить» сколько угодно!

Словом, на острове Чермен было все необходимое даже для многочисленной колонии, и жизнь детей вполне была обеспечена на долгие годы. Очень помогло им присутствие сердечной и преданной Кэт, к которой они быстро привязались. Продолжая исследовать остров, колонисты, несомненно, нашли бы еще много нового и полезного. А теперь самому их существованию грозила опасность — уже не от диких животных, а от более страшных зверей в человеческом облике, которых приходилось остерегаться днем и ночью.

Наступило начало ноября, а об уцелевших с «Северна» не было ни слуху ни духу. Может быть, они уже уплыли с острова? Но необходимо было твердо убедиться в этом, прежде чем вернуться к привычному образу жизни. Несколько раз Бриан рвался пойти на разведку в восточную часть острова. Донифан, Бакстер, Уилкокс вызвались отправиться вместе с ним. Но каждый раз Гордон, к разумным советам которого всегда прислушивались в колонии, отговаривал их от этой рискованной затеи.

Однажды свое слово сказала и Кэт.

— Можно мне уйти завтра на рассвете, мистер Бриан? — спросила она вечером, когда все колонисты сидели в холле.

— Вы хотите с нами расстаться, Кэт? — удивился Бриан.

— Видите ли, нельзя вам больше жить в такой неизвестности. Я хочу пойти туда, на берег, посмотреть, там ли еще шлюпка. Если ее нет, значит, нам нечего бояться.

— Но ведь мы сами хотели сделать это,— воскликнул Донифан.— И Бриан, и я, и Уилкокс. Но…

— Я знаю, мистер Донифан. Это опасно для вас, но не для меня.

— Как же это, Кэт? — вмешался Гордон.— А если вы попадете в лапы Уолстона?

— Ну и что,— ответила женщина.— Значит, окажусь в том же положении, что и раньше,— вот и все.

— А если этот злодей убьет вас? — вскричал Бриан.

— Сумела же я убежать от него — сумею и в другой раз. Дорогу-то я знаю. А может, удастся вызволить Ивенса. Ведь от него нам будет большая подмога!

— Но ведь Ивенс давно убежал бы, если б представилась такая возможность,— возразил Донифан.

— Правильно,— проговорил Гордон.— Ведь Уолстон не убил его только потому, что ему нужен штурман. Его наверняка крепко стерегут.

— А может, он уже поплатился жизнью при попытке к бегству,— добавил Донифан.— Одним словом, Кэт, если вас схватят…

— Мы никогда не позволим вам пойти на такой риск,— заявил Бриан.— Нет! Подождем, поищем какой-нибудь другой способ выяснить обстановку.

Но было очень тяжело жить в тревоге, замкнувшись на узком пространстве между озером, рекой, скалами и лесом. Несколько раз ночью Бриан, Донифан и Моко выезжали на ялике на озеро, но ни разу не видели никаких огней ни на противоположном берегу, ни у истока Восточной реки.

Бриан без конца ломал себе голову — как же разузнать, убрались ли Уолстон и его сообщники с острова или устроили себе жилище где-нибудь в восточной стороне. Вероятно, для этого надо осмотреться ночью с высокого места. Донифан с двумя-тремя мальчиками не раз поднимался на утес Оклендской гряды, но оттуда не было видно даже противоположного берега Семейного озера.

И однажды Бриану пришла в голову мысль, настолько дерзкая,— если не безрассудная,— что он сначала отбросил ее. Но она так упорно преследовала мальчика, что в конце концов стала буквально наваждением.

После появления преступников на острове колонисты сразу отказались от запуска воздушного змея, который те могли заметить. Но ведь можно использовать змей не как сигнал, а как средство подняться в воздух! Вот куда завело Бриана пылкое воображение! Конечно, это опасно, думал он, но стоило рискнуть, чтобы получить наконец верные сведения. Надо только предусмотреть все случайности, принять предосторожности — и все должно обернуться удачей!

Конечно, Бриан не мог математически рассчитать необходимой подъемной силы такого змея, но думал, что достаточно будет укрепить и увеличить уже сделанный; тогда, поднявшись на несколько сот футов над землей, удастся разглядеть огни между озером и восточным берегом.

Увлеченный этой неотступной идеей, Бриан в конце концов стал считать свой проект не только осуществимым, но и не таким уж опасным, каким он казался вначале. И вечером четвертого ноября, созвав Гордона, Донифана, Бакстера, Уилкокса и Уэбба, Бриан сообщил им, что предлагает воспользоваться воздушным змеем.

— Воспользоваться? — переспросил Уилкокс.— Что ты хочешь сказать? Запустить его?

— Ну конечно,— ответил Бриан.— Для этого он и сделан.

— Днем? — спросил Бакстер.

— Нет, не днем, когда его может увидеть Уолстон, а ночью.

— Но если привесить фонарь,— возразил Донифан,— так ведь еще заметней будет!

— И фонаря не надо привешивать.

— Так зачем тогда запускать? — недоуменно спросил Гордон.

— Чтобы подняться на нем и посмотреть сверху, остались ли люди с «Северна» на острове.