Семь Оттенков Зла - Роберт Рик МакКаммон

Его так и подмывало сказать: «Зовите меня Мэтью», но даже это показалось ему опасным.

Зоя вернулась в свою комнату и закрыла дверь.

— Обустраиваетесь? — спросил Найвен. — Надеюсь, Уикс разжег вам камин?

— Разжег. А еще накормил ужином и сказал, где взять несколько интересных книг, так что я готов лечь спать.

— Я никогда не бывал в вашем городе. Вы должны рассказать мне о нем.

— Буду рад. Хотел вас спросить: комната Зои рядом с моей, следом идет ваша. А какие комнаты расположены дальше по коридору?

— Комната доктора Гэлбрейта находится сразу за моей, — сказал Найвен. — Потом комната Харриса, а в конце коридора… Форбс.

— Я заметил, что в книжном зале есть балкон. А в комнате Форбса он есть?

— Есть.

— Что ж, — вздохнул Мэтью, — мне кажется, что прыжок с балкона может быть не менее опасным, чем прыжок со скалы.

— Конечно. Мы тоже подумали об этом. Прежде чем отправиться за вами, Харрис купил навесной замок на торговом посту в деревне. У Бейнса уже была длинная цепь. Так что его балконную дверь мы заперли.

— Хорошо. Ладно, буду с нетерпением ждать встречи с вашим братом утром.

— Хотя вы пережили встречу с доктором Гэлбрейтом, я надеюсь, что вы с тем же успехом переживете встречу с моим братом, — сказал Найвен все с той же полуулыбкой. — Он не самый простой человек в общении. Особенно в своем нынешнем состоянии.

— Я рискну.

Найвен издал легкий смешок.

— Вы и так сильно рискуете, раз приехали в это поместье. Разве вы сами этого не чувствуете?

— Чувствую что?

— Мрак отчаяния. Испорченную атмосферу. Что ж, уверен, Харрис немного рассказал вам историю нашей семьи. Если о каком доме и можно сказать, что в нем водятся призраки, то именно этот дом должен занять первое место в списке.

— Я не верю в привидения, — солгал Мэтью. В данный момент это казалось ему самым правильным.

— Я тоже, но этот дом наводит на тревожные мысли. Харрис, возможно, не сообщил вам об этом, но во время строительства погибло восемь рабочих. Шестеро погибли, когда обрушились строительные леса, а еще двое упали с крыши. Строительство шло три года. — Найвен поднял фонарь и посветил им то в одну, то в другую сторону коридора. Мэтью заметил места, где стены блестели от влаги. — Это довольно промозглое место. Как утроба чудовища, не правда ли? Пена от волн просачивается внутрь. И ничего не поделаешь.

Мэтью хотелось поскорее приступить к чтению и согреться у камина, чтобы отогнать холод, царивший в доме, и дрожь от сказок Найвена на ночь.

— Будем надеяться, — сказал он, — что все духи, которые здесь обитали, удалились в места, где климат получше.

— О, да, — ответил Найвен. — Я совершенно уверен, что наш отец в аду. Доброй вам ночи, сэр.

Он отвернулся, прошел в свою комнату и закрыл за собой дверь.

Мэтью тоже удалился в свою комнату.

***

Мэтью лежал на очень неудобной койке при свете камина, фонаря и свечных часов. Он прочитал почти половину «Тита Андроника» и время от времени прислушивался, не скребется ли кто-то в дверь.

Наконец он заснул, но примерно через час проснулся, чтобы подбросить дров в огонь. Он всей кожей чувствовал, что ему нужно как можно больше света и тепла, хотя и не мог объяснить, по какой причине. Возможно, в надежде отогнать любое привидение, скрывающееся в ночной темноте.

Так продолжалось всю ночь напролет.

***

— Доброе утро, сэр! Половина восьмого! — сказал Уикс из-за двери после того, как трижды постучал в комнату и не получил ответа.

— Спасибо.

Поскольку Мэтью всю ночь проспал в одежде, ему оставалось только обуться.

Солнечный свет, струившийся сквозь голубое окно, был в лучшем случае тусклым. Мэтью ждал наступления рассвета на востоке с тех пор, как около пяти часов предпринял последнюю попытку разжечь камин.

Он плеснул себе в лицо водой из умывальника, подчинился своей утренней привычке побриться опасной бритвой, причесался, ополоснулся водой, засыпал ночной горшок, застегнулся на все пуговицы и был готов выбраться из этого склепа.

Он обнаружил Уикса стоящим у подножия лестницы.

— Я должен проводить вас к завтраку, сэр, — сказал слуга. — Сюда, пожалуйста.

Мэтью провели по безликим коридорам не на кухню, а в более официальную столовую, где стоял длинный полированный обеденный стол со стульями с высокими спинками. На стенах было развешено нечто, похожее на средневековые гобелены.

Доктор Гэлбрейт и Харрис уже сидели за столом и ели яичницу с ветчиной. Оба встали, когда Мэтью вошел. Когда Уикс вышел, Мэтью сел на стул напротив присутствующих.

Доктор и Харрис снова опустились на места. Гэлбрейт продолжал есть молча, а Харрис заговорил:

— Я бы спросил, хорошо ли вы провели ночь, но, очевидно, нет.

— Вы правы, — ответил Мэтью. Мгновение он любовался гобеленами. — Я предполагаю, что ни в одной из комнат, кроме столовой и спальни Форбса, нет никакого декора.

— Все так. Наш отец хотел, чтобы столовая имела более презентабельный вид для его гостей.

— Харрис, не начинайте с утра пораньше, — проворчал Гэлбрейт.

— Рано или поздно Мэтью должен об этом узнать. О! А вот и Уикс с вашим завтраком! Уикс, расскажи Мэтью о праздничных ужинах, которые устраивал наш отец в этой комнате.

Уикс поставил перед Мэтью тарелку с завтраком, положил столовое серебро и тканевую салфетку. Он встал, выпрямив спину, рядом со стулом Мэтью. Было видно, что он всем существом противится просьбе своего хозяина.

— Давай, Уикс! — подтолкнул Харрис. — Расскажи Мэтью, как ты обслуживал гостей отца.

— Пожалуйста, господин Харрис… — Это было произнесено тихим голосом, в котором, тем не менее, слышалась сталь. — Я не думаю, что мне стоит…

— Тогда я расскажу! — Найвен вошел в комнату. Должно быть, он был достаточно близко, когда разговор начался, чтобы как следует все расслышать. — Отец развлекал здесь своих… наших… предков.