Старосветские убийцы - Валерий Введенский

Княгиня неожиданно плюхнулась на земляной пол; пытавшийся этого не допустить Угаров сам чуть не упал, наткнувшись в темноте на бутылку. Она покатилась и глухо ударилась о соседнюю стену. Рухнов подбежал, поднял и, вытащив из горлышка пробку, понюхал.

— Водка? Коньяк? Никодимовка? — поинтересовался Угаров.

— Я, конечно, не всезнайка Тоннер, — скромно ответил Рухнов, — но сдается мне, снова сонное зелье. Черт побери, как популярен у местных жителей этот напиток!

— Может, от него княгиня не в своем уме?

— Вероятней всего. Надо уходить отсюда, скоро Никодим вернется!

— Не бойтесь, Михаил Ильич, вдвоем мы с ним справимся. В комнате князя ружья висят.

— Может, вы знаете, где порох с пулями?

Денис развел руками.

— И я нет. Елизавета Петровна! — стал хлестать по щекам засыпающую Северскую Рухнов. — Пойдемте!

— Я буду спать, отстаньте от меня! Вы оба из дурного сна, а хочу увидеть хороший!

— Я могу на руках ее отнести, — предложил Денис.

— До усадьбы?

— Зачем? Отвяжем коней, они у Никодима в загоне пасутся, минут за двадцать доскачем!

— Замечательная мысль! Давайте я впереди пойду, посвечу, чтобы вам с тяжелой ношей не споткнуться. Помочь, простите, не могу. Сами знаете, инвалид!

Идти с княгиней на руках было нелегко. Рухнов уже по ступенькам взбирался, а Денис еще только в десяти шагах от лесенки был.

— Я только свечки на пол в комнате поставлю — и спущусь, вам все-таки помогу. По лестнице с этакой поклажей подняться будет затруднительно…

Угаров наконец добрался до лестницы и решил передохнуть. Поставил одну ногу на ступеньку и усадил на согнутое колено Северскую. Сверху раздался тревожный шепот:

— В той комнате кто-то бродит.

— Кто? — также шепотом спросил Денис.

— Наверное, Никодим, кому еще? Я пока люк прикрою и медведя на место поставлю, вроде нас и не было. Постараюсь выйти незаметно и побегу в усадьбу за подмогой.

— А может, все вместе прорвемся? — Денис задрал голову вверх.

— С княгиней на руках не получится. Никодим-то знает, где порох и пули…

Рухнов опустил крышку люка, и в подвале мигом потемнело. Звякнула задвижка щеколды, а потом Угаров услышал, как Михаил Ильич двигает медведя.

Глава двадцать восьмая

Тишина и темнота, только княгиня похрапывает. Денис снял сюртук и прикрыл Северскую. Какое варварство — раздетую женщину держать двое суток в холодном подвале! Даже если преступления на ее совести, не заслуживает она столь изуверского отношения.

Почему так тихо? Ни звука! Ощупав потолок, служивший в комнатах полом, Денис понял, что он двойной. Так часто строят — вниз кладут горбыль, потом засыпают стружку или строительные отходы, а сверху зашивают хорошими крепкими досками. Чем бы подпереть люк изнутри? Вдруг Никодим вздумает спуститься?

Рухнову за подмогой идти час, и еще минут двадцать на лошадях ехать спасателям. Надо продержаться.

Глаза привыкли к темноте, и Денис увидел, что откуда-то просачивается свет. Может, еще один выход есть? Денис пошел на свет. Продухи — именно из них исходил свет — были нешироки, даже руку не засунуть. И сделаны под самым потолком, на стыке с фундаментом. Денис забрался на ближайшую бочку и попытался выглянуть наружу. Кроме стоящего вдалеке дерева, ничего увидеть не удалось.

Денис вдохнул поглубже свежего воздуха и спрыгнул с бочки. Вдалеке, у другого угла, виднелся еще лучик. Молодой человек двинулся к нему.

Но, не пройдя и пары шагов, остановился. После глотка лесного воздуха он почувствовал в подвале какой-то новый, причем крайне неприятный запах. Будто свиные шкварки сильно подгорели на сковородке!

Денис обернулся и посмотрел на продух, к которому только что поднимался. Раньше в лучах света только пыль клубилась, а сейчас Денис разглядел и струйку дыма. Еще раз глубоко вдохнул. Неприятный запах стал сильней.

Денис побежал к люку. Дело плохо, кажется, Никодим поджег дом! Думать, почему да зачем, времени не было. Денис попытался выбить люк. И обеими руками упирался, и головой — все без толку. Если бы толщиной в одну доску был, справился бы, а он сколочен из пяти или шести, чтоб вровень с двойным полом. Очень тяжелый, а сверху засов во всю ширину держит!

Денис подошел к княгине. Надо ее разбудить! «Может, вдвоем сумеем сломать преграду?»

Одна надежда на Рухнова! А сколько времени прошло? Черт, часов тоже нет! А в темноте счет минутам потерять легко. Вдруг Никодим Рухнова убил? А дом поджег, чтоб разом скрыть в огне следы всех преступлений?

Михаил Ильич вроде незаметно выскользнул из дома, уже дверь затворял, как в его плечо что-то уперлось. Осторожно повернув голову, Рухнов увидел Никодима.

— Я еще по дороге понял: кто-то в гости пожаловал.

— По дороге? — переспросил Рухнов.

— От охотника ничего не скроешь: там веточка сломана, тут следы в грязи. Подхожу ближе — Ванька вокруг дома кружит. Вот ружьишко и прихватил.

— Здорово, Никодим, — попытался приветливо улыбнуться Рухнов.

— Виделись!

— Я мимо шел, решил проведать. Ружьишко-то опусти. Свои…

— Свои, говоришь? Так заходи, раз пришел. — Никодим, усмехнувшись, сильно ткнул Михаила Ильича дулом в плечо. — Заходи, говорю!

Рухнов отворил дверь, но оттуда вырвался столп едкого бело-серого дыма. Михаил Ильич закашлялся и тут же захлопнул ее.

— Второй где? — спросил Никодим.

— Какой второй?

— Не ври! Следов двое. С напарником, значит, пожаловал.

Рухнов судорожно кивнул. Вроде сухо по дороге было, и до снега далеко, как умудрился косматый егерь что-то разглядеть?

— Язык проглотил? Где, спрашиваю?

— В подвале, — выдавил Рухнов и посмотрел на окна. Внутри все пылало. Не спастись теперь ни Денису, ни княгине…

— И Лизабета там осталась?

Рухнов снова кивнул.

— Подвал хорошо закрыл?

— Хорошо! — Рухнов с замиранием сердца смотрел на Никодима, не зная, чего ожидать.

Тот улыбнулся:

— Значит, вместе поджарятся. А ты, хромой черт, сбежать хотел? — Улыбка на устах Никодима исчезла, лицо стало каменным, только маленькие черные глаза так и сверлили Михаила Ильича. — Вексель где?

Вот почему Никодим медлит, вот почему сразу не убил. Михаилу Ильичу допрос предстоит. Значит, и шансы в живых остаться есть. Надо попытаться косматому охотнику зубы заговорить… Умирать-то неохота!

— Какой вексель? — спросил Рухнов.

Никодим молча спустил курок. Рухнов с удивлением посмотрел на дымящееся ружье и только потом схватился левой рукой за плечо. Боль, как расплавленный свинец, разлеталась по телу, а когда достигла переломанной ноги, Михаил Ильич истошно закричал, не удержал равновесия и свалился с невысокого крыльца.

Никодим, на ходу перезарядив ружье, спрыгнул к нему.

Михаил Ильич катался по земле. Мелькнула мысль прикинуться, будто сознание потерял, и попытаться время выиграть, но боль жгла так, что несчастный не мог не кричать.

Никодим опустил тяжелый сапог на спину жертвы.

— Вексель где?

— Не знаю! — прохрипел Рухнов. Боль стала невыносимой. Михаил Ильич хотел схватить Никодима за ногу, но только пошевелился, как в простреленном плече будто артиллерийский снаряд разорвался, а в глазах ярко сверкнул фейерверк. Удара под ребра Рухнов даже не почувствовал.

— Не знаешь? Кончай, сука, дурака валять! — Никодим пнул ногой в раненное плечо.

— А-а-а! — закричал Рухнов и перевернулся на живот.

Егерь наставил ружье в лицо.

— Про иное не пытаю! Некогда! А вексель Мите нужен! Так что выбирай! Говоришь, где вексель, получаешь пулю в сердце. Молчишь — в живот. Боль такая будет, что умолять будешь пристрелить, все тайны сам расскажешь. Ну?

Рухнов представил обещанное мучение.

— Княгиня за картину спрятала, в спальне!

— Не врешь? — Ружье нацелилось в живот. Никодим пошевелил пальцем спусковой крючок, внимательно глядя на Михаила Ильича. От потери крови лицо несчастного и так было бледным, а тут просто позеленело.

— Святой истинный крест! — прошептал Рухнов.

Ружье медленно стало описывать полукруг обратно к его лбу. Михаил Ильич закрыл глаза, губы зашептали молитву. В голове промелькнула последняя мысль: «Сначала, как и в первый раз, услышу выстрел, потом на мгновение испытаю боль, потом, наконец, умру…»

Денис оттащил княгиню к продуху. Дышать становилось все тяжелее, а надежды на спасение таяли с каждой секундой. Угаров перебрал все, даже самые фантастические варианты. Например, поджечь бочки у одной из стен. Вдруг взорвутся, и пролом получится? А вдруг нет?

Хорошо княгине — спит, она даже не поймет, что умирает. А ему предстоят мучения.

Прошел час или нет? Наверное, прошел! Помощи ждать бесполезно! Денис вспомнил про бутылку с сонным зельем. После недолгих поисков она нашлась. Отрава оказалась приятной на вкус, а может, Денис просто хотел пить.