Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие - Эльга Лындина

И – самое ужасное – «ожившее» тело сыщика! Представьте, оно ходит, соблазняет женщин, в том числе законных жен, более того – монахинь! По ходу этой фантасмагории кардинально меняется характер робкого секретаря, неожиданно для себя открывающего в себе дерзкого самца. И так далее… Вместе с тем все просто замечательно! В сущности, такова вся наша жизнь, но, привычные, мы почти не замечаем ее безумия. Машков предложил мажор и доказал свое право на это.

В «№ 13» он собрал великолепный актерский ансамбль во главе с Евгением Мироновым, ансамбль прекрасной цельности, а иначе бы спектакль не получился…

А теперь о кино.

В конце 80-х – начале 90-х годов прошлого века царило так называемое «кооперативное кино»: снимали те, кому удавалось достать деньги. Естественно, снимали и профессионалы, но все меньше: многие из них терялись перед сменой социальных, экономических, эстетических векторов. Что касается пришельцев, то их картины слабо закреплялись в памяти зрителей. Первые фильмы Машкова «Зеленый огонь козы», «Делай раз!» (в этой картине снимался и однокурсник, друг Машкова Евгений Миронов), «Хаби-асы», «Казус импровизус».

Мне актер запомнился в фильме «Любовь на острове смерти». Запомнился настойчивый, пристальный взгляд больших черных глаз, небрежная челка, выразительный абрис рта. И его исступленность – она вписывалась в русло картины, но Машков как бы еще и присваивал ее себе, концентрируя суть ленты.

Известность пришла к нему на Московском международном кинофестивале, когда он впервые был занят в международном кинопроекте «Я Иван, ты – Абрам». В это время такие картины были еще редкостью для России. Но, главное, Машков снялся в «Лимите» у режиссера Дениса Евстигнеева по сценарию безвременно ушедших, талантливых кинодраматургов Петра Луцика и Алексея Саморядова, удивительно точно портретировавших новый этап в жизни страны. Взметнувшаяся лава перестройки вовлекала в свой поток желавших того и не желавших. Естественно, желавшие находили почву под ногами, пусть зыбкую, но они умело на ней балансировали в погоне за всем тем, что недавно казалось им недосягаемым.

Герои картин таких авторов вторили им. Добыча этих граждан в нараставшем мире беззакония нередко бывала знатной – пароходы, стадионы, валютные счета в банке. Естественно, у них были входившие в моду огромные джипы, они становились завсегдатаями ночных клубов, которые в первой половине 90-х были еще новинкой, плюс прочие знаковые детали повседневного существования вырвавших свой жирный кусок нуворишей.

Например, герой «Лимиты» Иван Павлович Ворошилов, сыгранный Владимиром Машковым.

A propos замечу, что у Ивана Ворошилова был прототип. Сергей Мажаров, с которым у Дениса Евстигнеева были связаны воспоминания о детстве. Об одном дворе. В годы перестройки Мажаров стал крупным бизнесменом, уехал в Париж, купил там огромную квартиру… в которой был убит точным выстрелом киллера-снайпера из окна дома напротив. Мажаров, его тема, его судьба еще раз опосредованно придут в актерскую биографию Машкова в картине «Квик» Сергея Бодрова. Но уже на новом витке истории отечественных бизнесменов, когда для некоторых из них былая устойчивость сменилась тоской обманутых надежд, болью одиночества. Достоевский в одном из писем к сестре скорбел: «Боже, как тяжело жить без надежды… Смотрю вперед, и будущее меня ужасает…»

… Когда-то, даже и не так давно, в Москву отправились покорять стольный град два провинциальных парня, два друга, Иван и Миша. В наличности у них было шестьдесят рублей на двоих и банка домашнего кизилового варенья.

Иван быстро определился, можно сказать, вполне нашел себя. Жесткий, холодный, безжалостный, он идет по жизни, не оглядываясь, не останавливаясь, не растрачивая силы на бессмысленные – в его понимании – поступки и чувства вроде сострадания ближним и дальним, сочувствия, угрызений совести т. д. Словом, напрочь исключив во взаимоотношениях любого толка этический аспект.

Господин Ворошилов ловко вскрывает чужие закодированные дискеты, зарабатывая на этом огромные деньги, пачки долларов. «Я их даже не считаю», – бросает он небрежно. В этом и правда, и несомненная доля бравады, она вообще присуща ранним героям Машкова. Но бравада здесь еще и оборона, защита от тех, кто может позволить себе иронически отнестись к новоявленному хозяину жизни. Что может произойти и потому, что Ворошилов существует в чужой для него по рождению, по воспитанию среде. Это еще один характерный момент для персонажей актера тех лет. Такая ситуация укрепляет в них жажду самоутверждения в общении с новым социумом.

Друг Ворошилова Миша (Евгений Миронов) – полная противоположность и по своей сути. Скромный, застенчивый, добрый, порядочный… Благородный – так это когда-то называлось. Миша занят делом, принципиально иным тому, чем занят Иван. Он-то как раз и закрывает в солидном банке дискеты.

Денис Евстигнеев выстроил фильм как постепенное приближение зрителей к героям. Условно говоря, медленный наезд камеры…

Иван не изломан новыми обстоятельствами, он сознательно ступил на эту стезю и отнял у себя некие высшие ценности, что уже начинает понимать. При этом ровно ничего не делая, чтобы что-то изменить. Напротив… Мишу, последнего из тех, кому он дорог, Иван отдает на заклание. Миша погибает по его вине. Иван идет до конца, сдавая Мишу смерти. Он сжигает мосты, чтобы никогда уже не вернуться к прошлому. В осадке – чудовищная пустота.

Казалось, в финале картины Иван резко старел, холодели глаза, обозначались скулы. Он будто вдруг обращался к самому себе, от которого остался пепел. И сколько бы теперь ни прожил Иван Ворошилов, он будет постоянно тащить за собой шлейф непробиваемого одиночества.

В Иване Ворошилове и в еще одной своей роли тех лет, Алексее из «Американской дочери» Карена Шахназарова, Машков освободился от деревянных сюжетов своих ранних фильмов. Хотя никогда не отказывается ни от чего им сыгранного. Опыт прежних лет помог Машкову и дальше на съемочной площадке, приучил его, выпускника театрального института, к специфике кинопроизводства. После «Лимиты», «Американской дочери», «Подмосковных вечеров» Валерия Тодоровского стал очевидным лейтмотив актера: человек, во всем верный своей мощной натуре, ее невероятной энергетике. Властные приказания собственных чувств, настроений заставляют этого человека действовать так, а не иначе, иногда и гибельно в данной ситуации. Иногда, как у Алексея в «Американской дочери», позволяют прийти к своему естеству. Иногда – напротив, как в «Подмосковных вечерах».

Валерий Тодоровский предложил современную версию лесковской «Леди Макбет Мценского уезда». В роли Сергея Машков подчеркнуто брутален, сексуален – в 1994 году это было трудно принять бывшим советским зрителям. Он легко покорял сдержанную, интеллигентную, суховатую невестку известной писательницы, почти раздавленную своей властной свекровью. Женщина буквально бросалась в объятия сексуального плотника, как в омут, уже зная, что безумная страсть несет ей гибель.