Утро новой эры - Алексей Доронин

По планировке бункер от Убежища все же отличался. Это был правильный прямоугольник со сплошным коридором по периметру и помещениями внутри и снаружи. Их интересовали продовольственный склад и пункт управления, которые находились в противоположных оконечностях «креста».

Поисковики двинулись дальше. Большинство дверей по обе стороны коридора были заперты, но некоторые полуоткрыты, а две распахнуты. Не гермы – обычные двери, разве что обшитые металлом. Всюду была вода, и все указывало на то, что в последние месяцы тут жили. В воде у пола плавали упаковки, объедки и даже фекалии.

Радиометр показал чуть меньше, чем снаружи, причем с повышением у пола. Снимать «головные уборы» не стали, вода с растворенной в ней радиоактивной пылью опасна прежде всего при попадании на кожу и вдыхании брызг.

Даже через противогазы они почувствовали сильный трупный запах. Миновали жилые помещения, куда только заглянули и посветили фонарями, но решили не заходить. Прямо у порога скрючилось на полу несколько тел, а чуть дальше тела лежали вповалку.

Так же быстро поисковики миновали столовую, куда, судя по навесному замку, явно давно никто не входил – обедали там же, где и спали.

Прямо за поворотом по левую руку оказалось помещение, отделенное от коридора двумя стеклопакетами. Табличка «Оперативный дежурный города Новосибирска» развеяла последние сомнения.

Они зашли, с трудом открыв дверь и выдержав напор хлынувшей навстречу воды.

Обстановка была спартанской, но удобной: вращающиеся кресло, два рабочих стола, шкафчик. На одном столе – коммутатор, микрофон и два черных телефона. На другом – древний телетайп и современная многоканальная система оповещения. На полу под ногами лежала ковром сгнившая бумага, папки, хрустнул у кого-то под ногой разбитый монитор. В углу висел белый громкоговоритель, над ним желтый плафон с надписью «тревога», который должен был зажечься в день «Ч» для постоянного дежурного, который по идее нес здесь ежедневную вахту. На стене электронные часы: «Время московское» – «Время местное».

Коммутатор больше напоминал мини-АТС: номера, которых было почти сотня, делились на внутренние и внешние. Если с внутренними все было ясно, то внешние могли относиться к двум другим убежищам из комплекса.

– Да плюньте вы, – поторопил Антона проводник. – Никого там не нет. Мэрские, по ходу дела, даже спуститься не успели. И военные тоже. А может, их противобункерным накрыли, еще до главного удара.

Они уже собирались уходить, когда взгляд Антона упал на деталь, которую сначала не заметили: большой черный сейф в углу.

– Погоди, – он помнил распоряжение майора. – Где ключи от сейфа?

– Не знаю, – хмыкнул чиновник. – Я по хозяйственной части был. Когда убегали, про документы никто не вспомнил. А те, кто в пункте управления находился, не выбрались.

– Ну, раз по-хорошему нельзя, придется по-плохому. Мерс, иди сюда, для тебя работа.

Леха уже был тут как тут с термитной шашкой.

– И зачем нам эти документы? – язвительно спросил Хомяк, следя за работой товарища. – Заламинируем, будут в музее храниться?

– Х… знает, – пожал плечами Караваев. – Но Борисыч об этом отдельно напомнил. Значит, надо.

Сейф долго не поддавался плазменной горелке, хотя обычный, из стального листа, они бы вскрыли за несколько минут. Мерседес заикнулся было про толовую шашку, но его идею не поддержали. Наконец, с помощью термитного состава удалось срезать петли, но этим дело не кончилось.

Что-то пробормотав про ригели и запорный блок, спец начал работать фомкой. Наконец, дверца бултыхнулась в воду, подняв фонтан брызг. Антон оперативно сгреб содержимое сейфа в целлофановый пакет и сунул в рюкзак, успев заметить среди кипы инструкций и схем книгу в красной обложке. «Оперативный журнал».

Здесь же лежал ноутбук. Похожий Антон видел только у главного выживальщика Богданова: на этой штуке можно было хоть лезгинку танцевать, ничего ей не будет. Еще в ней был топливный элемент: заливай бензинчик и работай хоть год без подзарядки. И, хоть весил он больше обычных моделей, оставлять его было бы преступлением.

Осмотр пункта управления много времени не занял: тот напоминал зал заседаний какого-нибудь учреждения: потухший год назад экран на стене, большие столы с телефонами, типовыми лампами и креслами. Председательское место с красным телефоном без циферблата. На стене несколько схем – водоснабжение и канализация города, энергосеть, схема эвакуации. И еще какая-то цветная размокшая карта – стекло, закрывавшая ее, треснуло, но Антон сумел разглядеть цветные круги и закрашенные цветом районы. Зоны поражения?

Можно было представить, какая разыгралась тут драма, и как солидные господа в галстуках, с серыми окаменевшими лицами, хватали телефонные трубки, пытаясь дозвониться до поверхности. Узнать, что с их родными и близкими. Но долго думать об этом Антон не собирался, ему хватало своих проблем и воспоминаний… Поисковики направились к финальной точке их маршрута – складу продовольствия. Несколько человек прихватили с собой сувениры – ручки, зажигалки, но Караваев решил смотреть на это сквозь пальцы.

Крысы жили тут и раньше, но их были считанные единицы. Все-таки трудно прокормиться в пустых тоннелях. Потом, когда пришел огонь и перепуганные двуногие наводнили подземелье, этим существам стало много лучше. Там, где люди погибли сразу, они стали поживой стаи. Там, где люди продержались чуть дольше, пищей для крыс стали отходы их жизнедеятельности. В любом случае, людям было не до них, никто не раскладывал приманок с отравой.

Это был час их триумфа. Теперь крысы всегда могли рассчитывать на свой кусок добычи. К весне 2020-го их было уже в десятки раз больше, чем в августе 2019-го.

Потом люди покинули подземелье, спасаясь от воды. Конечно, твари воды тоже боялись, но голод и почти человеческое любопытство были сильнее. Теперь все вокруг было в их распоряжении. Под самым потолком, в вентиляционных коробах и под панелями, по путям, будто специально проложенным для них, они могли попасть в любую часть бункера. Вскоре они добрались до склада НЗ.

А какие чудеса акробатики они выделывали… Свешивались с потолка и, держась хвостами и лапками, образовывали живые гирлянды. Спускались по отвесным стеллажам, где не за что было ухватиться. Некоторые падали и тонули, но стая могла пожертвовать самыми слабыми или дряхлыми.

Зато большинство добирались до ящиков. Дерево, фанера и фольга, не говоря уже о картоне и бумаге, продержались против них недолго. При наличии времени крысы могли разгрызть и мягкий металл. Не по зубам им были только сталь и стекло. Они пробовали на вкус даже аптечки, потрошили перевязочные пакеты. Некоторые умирали от радиации, но, пока был корм, стая множилась – достигали репродуктивного возраста животные раньше, чем накапливали смертельную дозу.

Когда поисковики распечатали бункер, в склеп ворвалась струя свежего воздуха с поверхности, разогнав застоявшуюся гниль и всполошив грызунов. Шум работы привлек их внимание, а взрывы гранат испугали не на шутку.

Дверь продуктового склада отличалась от других – мощная, из стального листа. Не будь она открыта, они бы могли с ней долго провозиться.

– Это еще что за новости? – Либерзон замер на пороге.

– Да, неопрятно тут у вас, – проговорил Антон, поводя фонарем из стороны в сторону, чтоб осветить помещение размером со школьный класс. От стены до стены стояли металлические стеллажи. А пол был завален мусором так, что воды не было видно.

– Это не мы… Мы тебе свиньи, что ли?

– Да я вижу, что не вы. – Караваев указал на катыши помета в прогрызенной размокшей коробке. – Это крыса, друг человека… Ладно, давайте проверим, что эти твари нам оставили.

Ревизия показала, что не так уж и мало… Из того, что оставалось на складе, полностью пропали сахар, мука, крупы, макароны – частью от воды, частью от грызунов. Зато консервы уцелели почти полностью. Их поднимали на поверхность в течение шести часов.

– Вира помалу! – крикнул Караваев, закрепляя ящик тросом. Ящик вздрогнул, начал подниматься и вскоре исчез в люке.

Бойцы устали как черти, делали долгие перекуры, и ничего с этим нельзя было поделать. Хорошо, что эта партия – последняя. На складе оставалось еще кое-что, но брать это было опасно – не хватало еще занести в Город инфекцию с крысиных зубов.

Он остановился, представляя себе, что дышит свежим воздухом. Естественно, тот, что шел с поверхности, свежим не было. Слушая звук работы помпы наверху, перебивавший шум дождя и вой усилившегося ветра, поисковик представил, как выкурил бы сейчас сигарету. Но с этим придется повременить.

Выкуривая эту воображаемую сигарету, он успел подумать о доме, о Насте и о многих хороших вещах, когда его внимание привлекло вдруг нечто странно. Необычная тишина. Нет, насос продолжал работать, и вода булькала в шланге, но не было слышно перебранки бойцов, грузивших наверху ящики в вездеходы. До этого голоса были слышны хорошо.