Далеко от яблони - Робин Бенуэй

о том, что маме там одиноко или страшно, была просто нестерпима, однако и не злиться на нее Майя не могла. Мама сама виновата, что там оказалась! Если бы она любила своих дочерей, как говорит, то давным-давно завязала бы с выпивкой. Изменилась бы ради них. С другой стороны, Майя понимала, что проблема гораздо глубже и разрешить ее она не в силах. Это пугало.

Вечером в среду, за ужином (домашняя еда у главы семейства получалась все лучше и лучше) папа прочистил горло и сообщил:

– В выходные маме разрешили принимать посетителей.

Майина рука с вилкой замерла на полпути ко рту, соус с макарон закапал в тарелку.

– В субботу в центре будет проходить семейный уик-энд. – Он никогда не называл это место лечебницей для зависимых или реабилитационной клиникой, только «центром», как будто мама на две недели укатила в лагерь Ассоциации молодых христиан и занимается там водной аэробикой. – Уверен, маме будет приятно увидеть вас обеих. Лично я еду и хотел бы, чтобы вы поехали тоже, но выбор за вами.

– Я с тобой, – заявила Лорен. Майя ничуть не удивилась: младшая сестра всегда была привязана к матери. На прошлой неделе Майя застукала ее в родительской спальне – Лорен стояла перед раскрытым шкафом, уткнувшись носом в одну из маминых блузок. Майе удалось улизнуть незамеченной, однако после этого она весь день провела в смешанных чувствах, не зная, то ли плакать, то ли смеяться. Ей было больно видеть сестру столь беззащитной; хотелось посадить Лорен за пазуху, спрятать от внешнего мира.

– А ты, Майя? – обратился к ней отец. – Само собой, я на тебя не давлю.

– Правда? – изогнула она бровь. – Так-таки и не давишь?

Папа лишь пожал плечами и набросился (глядя, как он орудует вилкой, по-другому и не скажешь, подумала Майя) на салат.

– Не давлю, – подтвердил он. – Если хочешь, присоединяйся, мы будем рады, но если тебе нужно еще время, я могу понять. И мама тоже. – Его взгляд потеплел, он погладил Майю по руке. – Понимаю, милая, ты все еще переживаешь.

Майя безмолвно кивнула. Ты даже не представляешь о чем, пап.

Она и не собиралась ехать ни в какой реабилитационный центр. Только не сейчас, когда у нее, Грейс и Хоакина есть планы, которые, возможно, перевернут их жизни. Кстати, сообщать отцу об этих жизненно важных планах она тоже не собиралась. Папа тут же все испортит: увяжется за ними либо решит, что перед приездом нужно сначала написать, – в общем, ни один из этих вариантов Майе не улыбался.

Расскажут ли об этом Грейс и Хоакин своим родителям… или кем там считаются Марк и Линда? Майя знать не знала. Зато понимала, почему Хоакин не захотел, чтобы его усыновили. История с Натали сама по себе довольно жуткая, но мысль о том, что Хоакина снова вышвырнут из дома, упекут в больницу или причинят ему физический вред, еще более невыносима. Когда Майя об этом думала, у нее сводило зубы, поэтому она старалась не зацикливаться.

После ужина Лорен постучала в дверь Майиной комнаты и вошла, не дожидаясь ответа.

– Ты вправду с нами не поедешь? – спросила она, скрестив на груди руки.

– К чему стучать, если все равно вламываешься без спроса? – проворчала Майя, аккуратно складывая футболку, которую взяла из кучи выстиранного белья. – Что, если я тут голышом танцую?

– Не танцуешь, так что вопрос несущественный.

– Ого, словечко из теста на определение способностей?

Лорен пропустила издевку мимо ушей.

– То есть в субботу мы с папой действительно едем вдвоем?

Майе ужасно хотелось поделиться тайной. Лорен чувствует себя брошенной; двое новых людей, появившихся в жизни сестры, ее беспокоят, и все же Майя скорее откусит себе язык, чем расскажет ей про конверт, адрес и предстоящую поездку. С вероятностью в 90 процентов Лорен тут же настучит папе, и даже если не настучит, Майя ни за что не станет просить ее сохранить столь важный секрет. Поэтому она сказала:

– Ага. Путешествие вдвоем с папой – это же так весело! Может, он даже купит тебе вишневый коктейль в «Севен-Элевен»[14].

– Виноградный! – немедленно поправила Лорен. – В «Севен-Элевен» продают виноградный коктейль, а не вишневый.

– Господи, Лор, ты иногда расстраиваешься из-за сущей чепухи.

– Из-за чепухи? Я расстроена из-за того, что моя старшая сестра не хочет вместе со мной навестить маму, которую мы не видели с того самого дня, как нашли ее на полу в ванной, всю в крови!

Майя вздохнула и отложила блузку.

– Мне просто нужно время. Езжай, если хочешь, а я пока не готова.

– Злишься на маму?

– Да. За то, что алкоголь для нее оказался важнее нас. За то, что она напилась, разбила голову и допустила, чтобы ты нашла ее в таком виде. За то, что она где-то там, а мы тут пытаемся всё всем объяснить. Лорен, мы же буквально отдуваемся за нее! Так что да, я очень зла. – Майя взяла из стопки следующую футболку и с излишним усердием принялась ее складывать.

Лорен так и стояла в дверях.

– Что же ты не хочешь сказать все это маме в лицо?

Майя хотела. И сказать, и сделать тысячу вещей. Наорать на маму, встряхнуть ее за плечи, до конца жизни не смотреть в ее сторону, забраться к ней на колени и поплакать.

– Я скажу. То, что сочту нужным и когда сочту нужным, – отрезала она. – И не раньше.

– Папа говорит, нам надо обратиться к семейному психологу.

Майя вздернула бровь, но глаз не подняла.

– Папа только сейчас это понял? Пять лет назад пора было.

– Май, – позвала сестра, и на этот раз Майя на нее посмотрела. – Не заставляй меня ехать одну. Пожалуйста.

– Ты едешь не одна, а с папой, забыла, что ли? Виноградный коктейль!

– Ты прекрасно знаешь, о чем я. Майя, ну пожалуйста. Ты обещала, что не бросишь меня.

Майя подошла к Лорен и положила руки ей на плечи.

– Лор, я тебя не бросаю, просто мы движемся разными путями. Когда-нибудь они пересекутся. Обещаю, – прибавила она, видя в глазах сестры сомнение. – Я увижусь с мамой, когда буду готова. А ты, если уже готова, езжай сейчас.

Лорен обреченно вздохнула.

– Отлично, – процедила она и выбежала из комнаты. – Предательница!

– Ага! – крикнула ей вслед Майя. – Вот и поговорили!

Вместо ответа Лорен громко хлопнула дверью.

К вечеру пятницы Майя была готова взорваться. Проблема с тайнами в том, пришла она к выводу, что хранить их в одиночку слишком тяжело. В детстве Майя всегда делилась секретами с Лорен,