Прочь из моей головы (СИ) - Ролдугина Софья Валерьевна

О том, что будет, если наши предположения ошибочны, и в Розарии мы ничего не найдём, я старалась не думать.

В конце концов, до суда оставалось ещё двенадцать дней.

– Здесь, – неожиданно произнесла Тильда, остановившись перед аркой, увитой багровыми розами с почерневшей листвой, и сверилась с картой напоследок. – Сейчас мне уже кажется, что Крокосмия говорил про зеркала и лабиринты… А может, и нет.

– Вот обыщем там всё – и увидим, – сказала я с не очень натуральной уверенностью. – Ну, что, действуем по плану? Двигаемся постепенно, если столкнёмся с опасными чарами – я меняюсь с Йеном местами.

Тильда рвано кивнула; я вслепую нащупала руку Салли и сжала её.

Так мы и шагнули под сень благоухающих роз – как три перепуганные школьницы, в которых, наверное, никто бы сейчас не признал медиума класса лантерн, куклу-убийцу и самую грозную чародейку семьи Непентес.

И – очутились в лабиринте.

Честно говоря, я даже обрадовалась, разглядев хтоническую жуть вокруг – клубящиеся чёрные тучи, стены высотой в пятиэтажный дом, мрачную, грубую каменную кладку, высохшие стебли цветов, дробящие раствор между глыбами, явно демонических птиц на полуразрушенной арке входа и глаза, пылающие во мраке. Было нечто сюрреалистическое, неправильное в том, чтобы таиться и ежеминутно ожидать нападения, перебегая урывками по мирному, безлюдному кампусу. Пышная земля на клумбах, в которой ноги тонули по щиколотку; медовый, масляно-густой аромат роз; разноцветная черепица и блики солнца на оконных стёклах – всё казалось ирреальным.

Здесь по-честному воняло сыростью, затхлостью, как в подвале, и немного мертвечиной – и это странным образом успокаивало.

– Ну, план действий простой, – Тильда остановилась перед аркой, уперев одну руку в бок. – Мы проходим через лабиринт как можно быстрее. Если есть возможность – не ввязываемся в драку, а убегаем. Каких-то особенно хитрых тварей здесь нет, принцип простой – чем оно больше, тем опаснее. Из летучих монстров – только одичавшая ночная стража, но она не намного сильнее обычных воронов, неприятности могут доставить только крупные стаи. А, да, чуть не забыла, – спохватилась она и вытащила из мочки две серёжки-гвоздика, затем покатала их между ладонями… и вручила нам с Салли по мощному тесаку почти что в руку величиной. – Держите, против птичек пригодится. Но к кому-то помощнее с простыми ножичками лезть не стоит.

Она даже договорить не успела, когда в арке у неё за спиной абсолютно бесшумно нарисовалось здоровенное, с лося величиной, чудовище – нечто вроде собаки с головой ящерицы и с двумя тонкими чешуйчатыми хвостами. Дохлятиной оно смердело просто отменно, а вся дюжина глаз пылала зловещим зелёным пламенем.

– Помощнее – типа этого? – осторожно уточнила я, сжимая ручку тесака.

Тильда обернулась через плечо – и шарахнулась, прикрывая меня. Ладони у неё оделись белым пламенем.

– Химера. Некрупная, но крючки на хвостах ядовиты, а из пасти вырывается…

Справа меня окатило потоком холодного воздуха, промелькнул белесоватый призрачный силуэт, треснул камень, раскалываясь от удара пятками – и уродливая башка повисла на половине разрубленной шеи. Салли приземлилась с другой стороны от чудовища, медленно заваливающегося вбок, и энергичным движением стряхнула с лезвия капли густой синеватой крови.

– …вырывается отравляющий газ, – закончила Тильда. – Хороший удар, чистый.

– Прочное тело, – подтвердила Салли кивком. И – улыбнулась, пусть слабо, но вполне отчётливо. – Сильное. Хорошее. Мне нравится.

«Начинаю понимать, как Датура умудрились свергнуть Розы и четверть века удерживаться на вершине, – задумчиво протянул Йен. – Если боевые куклы у них столь высокого класса… Кстати, солнце, подскажи подружкам: драконовидные химеры обычно охотятся стаями. Может, конечно, я ошибаюсь, и эта забрела к выходу из лабиринта совершенно случайно…»

В арке возникли ещё четыре чешуйчатые морды – одна другой краше.

«…но, к сожалению, обычно я прав».

Прожорливые пасти-росянки Тильда, видимо, берегла для более вкусной добычи – для чародеев, но с химерами она расправилась не менее эффективно и быстро. Один удар кулаком, облачённым в белое пламя, пробивал в боку дыру размером с ведро и запускал нечто вроде цепной реакции: огонь распространялся внутри, пока не оставлял от твари в буквальном смысле пустое место.

Правда, пока она разделалась со своей парой противников, Салли примитивным тесаком укокошила остальных и совершенно нейтральным голосом сказала:

– У меня больше. Я хорошая.

Тильду это явно заело.

– Посчитаемся через час, – многообещающе сощурилась она.

В лабиринт они двинулись одновременно – сосредоточенные, как рыбаки на берегу перспективного озера, и такие же молчаливые. Я едва поспевала за ними, постепенно выдыхаясь и понемногу отставая. На мой взгляд, перемещались мы совершенно хаотично – никакого тебе «правила одной руки», путеводной нити или хотя бы следования карте, которая, так, на минуточку, у нас всё-таки была. Конечно, господин Кику заботливо предупредил, что структура лабиринта время от времени трансформируется, и гораздо чаще, чем хотелось бы наставникам, но стоило же хотя бы попытаться! Мы ведь не на прогулку вышли, в конце-то концов.

«Расслабься, любовь моя, – посоветовал Йен со вздохом. – Пятнадцать… нет, ещё десять минут, и мы с тобой поменяемся местами, а дальше всё будет по-нашему».

Наблюдая с безопасного расстояния за тем, как мои боевые подруги артистично прыгают вокруг огромного змея и явно наслаждаются ситуацией, я позволила себе усомниться.

– Уверен?

Со спины, точнее, с затылка на меня попыталась напасть птица с иззубренным клювом и зловещими алыми глазами; я отмахнулась от неё, почти не глядя, благо острота тесака позволяла стричь бабочек в воздухе или там же шинковать капусту для маринованного салата.

«Милая, мне, конечно, нельзя безоговорочно доверять во всём, но в такого рода предсказаниях – вполне… И совсем забыл сказать: в этот лабиринт я бегал ещё ребёнком, когда хотел немного побыть в тишине и спокойствии».

Поверженный змей, светясь, как бочка с токсичными отходами, забился в конвульсиях, круша со страшным грохотом стены – со слов Тильды, несокрушимые.

– В тишине, говоришь? – с сомнением переспросила я, отступая на пару шагов на всякий случай и машинально отмахиваясь от следующей птицы.

«О, ну когда я сюда приходил, то вскоре здесь становилось очень тихо».

Змей, похоже, был промежуточным боссом, потому что некоторое время мы шли совершенно спокойно. Я даже почти не отставала – за исключением одного раза, когда Йен попросил меня остановиться и ощупать фрагмент стены, покрытый проволочно-жёстким, цепким вьюном с ярко-голубыми крохотными цветами. Догонять остальных мне пришлось почти бегом, благо эта часть лабиринта выглядела вполне прилично – никакой склизкой фиолетовой плесени на стенах, костяных шипов, торчащих из земли, зловещего свечения в разломах и, самое главное, никаких грёбаных хищных птиц, которые меня уже достали больше, чем комары летом на фазенде. Постепенно камни посветлели, стали более гладкими, словно отполированными, и земля тоже словно покрылась прочной спёкшейся коркой, на ощупь похожей на смолу. И – пропал наконец слабый, но навязчивый запах дохлятины, который лично меня мучил с того самого момента, как мы прошли под аркой.

Зато я стала замечать потерянные души то там, то сям. В основном, старые, если не сказать древние, вылинявшие до бледно-серых комков света, но попадались и яростные, полные жгучей энергии, словно люди погибали здесь совсем недавно. При этом ни костей, ни металлических фрагментов одежды или снаряжения видно не было.

Тильда же продолжала пилить вперёд уверенно и упорно, несмотря на все тревожные признаки. Может, окликнуть её?

«Не стоит, только веселье испортишь, – лениво, даже как-то по-кошачьи заметил Йен. – Лучше отстань от них посильнее и наслаждайся короткой прогулкой».