Время жить. Пенталогия (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович

 - Но разве у вас не то же самое?! - Рагови возмущенно всплеснул руками. - Полицию и суды подкупают все, и каждая семья стремится избавить своего члена от тюрьмы, что бы он ни совершил.

 - Так зачем же вам равняться на самое омерзительное, что есть у нас? - возразил Билон. - К тому же, не все могут и не все хотят действовать в обход закона. А у вас любой мерзавец гарантировано получает помощь от всей общины только за то, что у него темная кожа и он входит в какой-то ваш род или клан. Все эти сволочи чувствуют себя безнаказанными и бравируют этим! И вы еще удивляетесь тому, что ваша высылка не вызвала возмущения у большинства горданцев?!

 - По-вашему получается, что все национальные проблемы упираются в преступность? И можно решить их, сделав полицию неподкупной? - скривил губы Рагови.

 - Нет, - Билон решительно помотал головой. - Это невозможно, потому что честной и неподкупной полиции не бывает. Ну, может быть, где-то на уровне рядовых топтунов. Начальство всегда будет продажным. Вас будут не любить, пока вы не прекратите рассматривать остальных жителей нашей общей страны как врагов или добычу. На вашу инаковость никто бы не обращал особого внимания, если бы вы взяли на себя труд уважать наши законы и традиции. В конце концов, если вы чувствуете себя в Гордане гостями, так и ведите себя как гости, а не как хозяева, которым все позволено!

 - И после всего этого вы нам помогаете? - с горечью спросил Рагови.

 - Да помогаю и буду помогать, - решительно заявил Билон. - Потому что знаю, что среди вас здесь, в лагере, подавляющее большинство - нормальные люди, честно зарабатывающие свой хлеб. Что-то я тут не наблюдаю ни бандитов, ни торговых воротил, а мне как-то не верится, что их отделили от вас и отправили в какое-то другое место. Вы полагаете, что противостояние - это заморцы против белых, а должно быть - нормальные люди против негодяев. Вот когда ваша община это поймет, жизнь наладится!

 Агим Рагови молчал с недовольным видом, как было всегда, когда он ощущал себя побежденным в споре. Билон беседовал с ним уже не в первый раз и хорошо знал, что известный публицист и правозащитник не очень силен в дискуссии, когда она опирается на факты. Он все больше брал эмоциями, вот только с Билоном это уже не проходило.

 Сухо попрощавшись, Рагови ушел куда-то по своим делам - наверное, назначать новых рабочих-землекопов, которых в последние дни требовалось все больше. А Билон вернулся к своему прерванному занятию - обрабатывать записи геологов и упаковывать образцы. Работа, как всегда, захватила его целиком, и в следующий раз он поднял голову, только когда почувствовал, что кто-то стоит рядом с ним. Это был Вилам Сентер.

 - Здорово, Майдер! - весело прогудел весельчак-снабженец. - Ты я вижу, совсем закопался в работу. Тебе, может, лопату дать, откопаться?!

 - Зачем, мне и тут хорошо, - улыбнувшись, Билон крепко пожал руку Сентеру. - Ты какими судьбами здесь?

 - Да все по твоим делам, - Сентер внезапно посерьезнел. - В общем, собирайся, Майдер.

 - Опять?! - Билон мигом подобрался. - Опасность?!

 - Нет, нет! - Сентер весело хлопнул его по плечу. - С этим все в порядке. Просто есть мнение, что хватит тебе тут землю копать, пора заняться более интеллектуальным трудом.

 Сборы не заняли много времени. Солнце только подобралось к вершине своего дневного пути, а Майдер Билон уже сидел рядом с Сентером на сиденье автомобиля, уносившего его прочь - как он надеялся, навсегда, из Проклятой долины.

 В Ридентале Билон плотно пообедал в небольшом уютном ресторанчике, показавшемся ему неописуемо роскошным и изобильным, а затем Сентер передал его с рук на руки серьезному и очень молчаливому молодому человеку, одетому немного не по погоде, - в рубашку с длинными рукавами и плотные темные брюки. Сухо поздоровавшись с Билоном и даже не представившись, он распахнул перед ним переднюю дверцу дорогого спортивного автомобиля.

 Следующие несколько часов Билон провел, наблюдая, как сухая степь постепенно уступает место возделанным полям, зеленым лугам и перелескам, а фермы, деревушки и городки по обеим сторонам дороги встречаются все чаще, и слушал легкую музыку, льющуюся из радиоприемника. Его водитель за все это время не произнес, наверное, и трех слов, и Билон был ему за это почти благодарен.

 Поздно вечером, когда уже давно стемнело, машина остановилась у небольшого мотеля, куда их пустили молча и не спрашивая документов. Короткая ночевка, завтрак в придорожном кафе, и с рассветом они снова отправились в путь, стремительно преодолевая километр за километром.

 Через пару часов Билон уже догадывался, что должно стать их конечной целью. Автомобиль теперь шел почти точно на север, а на больших синих щитах у обочины, показывающих расстояние, оставшееся до различных населенных пунктов, появилось название "Ойдевиз".

 Билон мало что знал об этом небольшом городе, расположенном почти на границе населенных земель, чуть южнее зоны таежных лесов. О нем редко говорили в новостях. Однако цепкая память журналиста напомнила ему, что именно здесь на последних местных выборах победило "Движение". Это было, наверно, одновременно и плохо, и хорошо. С одной стороны, здесь "Движение", очевидно, сохранило еще и людей, и связи, но, с другой, этот город, скорее всего, все еще находился под особым надзором кирстеновских спецслужб.

 Наступило уже обеденное время, когда автомобиль въехал, наконец, в Ойдевиз. После недолгой поездки по городу он остановился у небольшого симпатичного двухэтажного здания, сложенного из темно-оранжевого, белого и розового кирпича. Вывеска на фасаде сообщала, что здесь находится фирма, занимающаяся строительством и ландшафтным дизайном, а в небольшом дворике размещалась целая выставка пиломатериалов, тротуарной плитки и декоративных растений в больших круглых вазонах.

 Билон вслед за своим молчаливым провожатым вошел внутрь через боковую дверь с надписью "Служебное помещение", поднялся по неширокой лестнице на второй этаж и вскоре оказался в небольшом кабинете. За заваленном бумагами столом сидел темноволосый человек в очках. Он поднялся, встречая посетителей, и Билон безошибочно узнал в нем Райнена Фремера.

 Вот и свиделись снова.

 - Я, в общем, осведомлен о ваших приключениях, - заметил Фремер, когда с приветствиями было закончено, а молоденькая девушка в элегантном брючном костюме принесла скайру и судочки с едой. - Как ни странно, именно благодаря вам мы получили возможность, о которой я раньше мог только мечтать. Мы хотим отправить вас на церемонию объявления Филлины колонией Звездной Империи.

 - В каком качестве?! - Билон чуть не подавился.

 - Конечно, профессиональном. Как журналиста.

 - Но как?! - Билон не скрывал удивления. - Почему меня? И как это вообще со мной связано?

 - Не торопитесь, - улыбнулся Фремер, откладывая вилку. - Сейчас я вам все расскажу.

 - Я весь внимание, - Билон отодвинул в сторону опустевший судок.

 - Когда-то, - Фремер в задумчивости прикусил губу. - Когда-то я совершенно случайно узнал об одной интересной вещи. У заморцев есть тайные приемы подготовки совершенных двойников, настоящих точных копий. Это не переодевание, не маскировка, а почти полное преображение. Человек помнит, кто он есть на самом деле, и ощущает себя самим собой, но выглядит, говорит и, главное, ведет себя как другой. Я уже давно подкатывал к ним на этот счет, но неизменно получал отказы. Эти люди, знаете ли, не любят чужаков и не доверяют белым. Но пару недель назад вы спасли сына одного весьма влиятельного человека. Он замолвил словечко, и эти люди согласились поработать с вами, но только с вами.

 - Понимаю, - пробормотал ошеломленный Билон.

 - Нам оказано очень высокое доверие, - продолжал Фремер. - Это один из самых охраняемых секретов в заморской общине. Обо всем знают только вы, я и... еще один человек, с которым вы, впрочем, однажды встречались.