Профессиональный оборотень - Андрей Олегович Белянин

— Не такая уж обычная, если она не пришла в голову остальным, — не отступал доктор.

— Вы правы, друг мой, — сентиментально извинился Холмс. — Простите мою горячность, идея и впрямь неплоха…

Мы с Алексом переглянулись, одновременно делая вид, что нас слегка тошнит, а может, и не слегка. В наше время такие трогательные отношения двух мужчин вызывали бы самые нездоровые подозрения, а если учесть, что Ватсон еще и женат? Вэк! Клянусь аллахом, я ничего не понимаю в их традиционной джентльменской дружбе…

Наконец, когда нас уже всех порядком растрясло, мы вдруг приехали на вокзал Виктория.

— Два билета в Париж! — громко провозгласил знаменитый сыщик, когда мы подошли к кассам, потом подозвал носильщика. — Отправьте наши чемоданы в столицу Франции! В Париж! Не перепутайте, я сказал, в Па-ри-ж-ж-ж!

— Я вас отлично понял, сэр. И нечего так кричать.

Когда он ушел, Холмс сказал:

— Давайте вернемся сюда и возьмем билеты прямо перед отправкой поезда, не важно куда. А сейчас у нас еще остается двадцать семь минут, чтобы заглянуть в буфет. У них тут неплохое пиво.

— Пожалуй, и я созрел для сэндвича с тунцом, — пробасил Ватсон, проходя вслед за другом.

Буфет оказался маленькой комнатушкой, с грязной стойкой, засиженной мухами. То, что здесь подавали, было воплощенной мечтой санэпидемстанции — засохшие бутерброды с жирной колбасой без холодильника, заветренный сыр, плесневелая ветчина, несвежие булочки, мутная вода в бутылках и странного вида бочонок с надписью «алкоголь». Типа что внутри — водка, виски, бренди, коньяк, не важно — алкоголь, и все. В общем, штрафуй не наштрафуешься!

Поэтому, когда Холмс получил свое пиво, сдув пену за прилавок, я решительно перехватила его руку.

— Подождите, можно мне попробовать? — Сделав небольшой глоток, я сморщилась, как от глотка уксуса. — Да оно просроченное! — возмущенно посмотрела я на буфетчицу цыганской наружности.

— Будь ты проклята, полицейская ищейка! — злобно закричала она и, сверкая глазами, бросила в великого детектива пустую кружку, но промахнулась и упала, поскользнувшись на пене от того же пива. Тетка крепко ударилась головой и столь грязно ругалась, что позволило даже Ватсону предположить:

— Холмс, да это же наверняка агент Мориарти!

Что, впрочем, не помешало ему все-таки сунуть в карман старый бутерброд с позеленевшим сыром.

— Держу пари, друзья мои, это будет далеко не единственное покушение на мою жизнь за это утро, — грустно вздохнул Холмс. — Когда она нужна, полиции вечно нет. Сохраняйте бдительность.

Он как в воду глядел. Второе покушение произошло у касс, куда мы вернулись за билетами перед самой отправкой поезда. Мистер Холмс честно купил нам все купе, великодушно напомнив рассчитаться, как только тронется поезд. Доктор Ватсон ушел на платформу, проверить ее на предмет шпионов. Мы направились следом, и в этот момент прямо навстречу нам выпрыгнул из-за угла рыжий ирландец в мятом пальто и кепке до бровей.

— Да здравствует свобода! Умри, английский тиран! — взревел он, бросаясь на Холмса с двумя гаечными ключами.

Алекс отважно закрыл грудью меня, а я недолго думая метнула в громилу спящего у меня на руках агента 013 (этот трюк всегда срабатывает). В дупель пьяный Пусик ничего не испугался, а обратил ирландца в бегство, яростно расцарапав ему физиономию и даже содрав с него рыжий парик! То есть я надеюсь, что это был парик, а не скальп…

Грозный кот вернулся ко мне на ручки и вновь уснул сном младенца. В поданный поезд мы сели уже без приключений, быстро найдя свой вагон. Наконец-то можно было облегченно выдохнуть.

— А вы заметили, господа, кто у нас был кебменом? — торжествующе подмигнул Холмс, когда мы уселись в купе.

— Какой-то неряшливый, обрюзгший, актерствующий тип со сломанным носом и нетрадиционными манерами, — ответил наблюдательный командор.

— Это мой родной брат Майкрофт! — расхохотался великий сыщик и вдруг резко погрустнел. — Но в целом вы все сказали правильно…

Поезд дрогнул и медленно тронулся с места, за окном проплывал перрон вокзала Виктория. Внезапно из-под арки выбежал сам профессор Мориарти, с криком бросаясь вслед и размахивая тростью:

— Дерните стоп-кран!!! — надрывался он. — Дерните хоть что-нибудь!

— Кота за хвост? — уточнила я, высовываясь в окно и показывая ему язык.

Великий сыщик долго и беззвучно смеялся, изображая ошарашенное лицо Мориарти, хотя лично мы через пятнадцать минут улыбались ему уже чисто из вежливости.

— Кстати, а куда мы едем? — спросил командор.

— Кажется, до Ньюхейвена.

— А оттуда куда?

— Куда хотите. Мне решительно все равно.

— А давайте поживем месяцок в Каннах, в отеле «Ритц»! — с детской радостью предложил Ватсон. — Я слышал, там бывают всякие красочные фестивали с актрисками…

— У нас таких денег нет, — покачал головой Холмс.

Я посмотрела на Алекса, он — на кота. Пусик сурово поджал губки и отрезал:

— И у нас нет!

— Тогда решено. Поедем на какой-нибудь фешенебельный курорт в Швейцарии, скажем, в Мейринген, многие его хвалят за чистый воздух и уединение. Возьмем там самый дорогой пансион, будем гулять по альпийским тропам и есть настоящий шоколад.

— Гениальная идея, Холмс! — дежурно похвалил Ватсон, доставая из кармана бутерброд.

Услышав шорох разворачиваемой бумаги, Пусик резко выхватил у доктора бутерброд, забился в угол и, грозно рыча, сожрал его, а обалдевшему Ватсону напомнил, что в случае отравления таблетки надо пить через каждые два часа. Но, оказывается, Ватсон уже выпил четыре таблетки перед тем, как купить сэндвич на вокзале, и сейчас, после слов кота, вздохнул, понимая, что бутерброда ему уже не видать, и автоматически принял еще четыре. В итоге у него начался запор, которым бедолага промучился всю дорогу.

Алекс выразительно посмотрел на меня, я поймала его взгляд и только что сообразила, что Холмс, сам не зная, ехал туда, где его ждала судьба — встреча с Мориарти. Мы не знали, говорить ему или нет. Наконец решили поступить честно.

— Как