Предание Темных - Доуз Кейси

– Читать не умеете?! – фыркает она, злясь еще больше – написано же, на реконструкции!

Наверное, она не имеет отношения к музею.

Может, наемный работник?

Влад, оставшийся вначале возле дверей, теперь тоже делает пару бесшумных шагов обратно, остановившись рядом с нами, и смерив недовольным взглядом девушку, сухо произносит:

– Мы все видим. Незачем так разговаривать.

Девушка тут же слегка тушуется и с опаской смеряет взглядом Влада, а после и меня, теперь глядя уже как-то иначе. Однако, выдержав небольшую паузу, начинает все по новой, решив, видимо, что мы не те противники, которым стоит сдаваться без боя (все-таки, на нас нет значков федералов, полиции или, на худой конец, красного креста):

– Оставьте деда в покое! Ездят и ездят к нему, сколько можно!

Деда? Она внучка смотрителя?

Это сильно меняет ситуацию. Поменяв тактику, я теперь обращаюсь к ней уже совсем иначе, подходя с давления на ее родственные чувства:

– Я вас понимаю, но уверяю, наш визит будет очень важен вашему деду! Если не верите, можете спросить у него сами, он должно быть помнит меня.. надеюсь. По крайней мере, можете хотя бы сказать ему, что приехала Дженна Бёрнелл, девушка, которая..

Но едва услышав мое имя, внучка смотрителя тут же кривится еще больше, словно я назвалась Тедом Банди или членом Ку-Клукс-Клана.

– Убирайтесь, сказала же! Нечего к нему шастать! Он сейчас не работает.

– Мы и не совсем по работе.. – делаю еще одну попытку, однако она уже не услышат.

Грубо толкнув меня плечом (будто бы места обойти было мало), она несколькими быстрыми шагами добирается до входа, юркает в дверь и щелкает замком изнури.

– Больная какая-то.. – уязвленно цежу, потирая плечо.

Влад вновь возвращается к двери с опозданием в пару секунд, но дернув в этот раз – обнаруживает, что звук был не бутафорией. Теперь двери и правда закрыты. Он пытается еще раз – но те лишь жалобно скрипят.

– Ладно, не надо – разочарованно отмахиваюсь я – ты же видел, она не в себе. Толку от нее все равно не будет. К тому же, если они затеяли этот ремонт, то..

Но я не успеваю повторить свою мысль о том, что затеяли они его скорее всего как раз-таки с вырученных за продажу этих картин денег.. как внутри музея раздается истошный крик.

Потом молчание.

А после еще одна, уже более раздирающая серия криков, где с каждым последующим вопль нарастает все больше, пока последний не обрывается на середине и не погружает здание в полную тишину.

-5-

Мгновение я стою столбом, не уверенная в том, что услышала.

В конце концов, в замке ночью мне ведь тоже казалось, что я слышала голоса, даже какое-то скандирование.. а выяснилось, что это обычная буря. И к тому же, сегодня утром я пообещала взять себя в руки, тщательно осмысливать все, что может не иметь отношения к реальности, меня допускать до руля свое воображение..

Но одного взгляда на лицо Влада хватает, чтобы понять – это не был фокус моей фантазии. Он тоже слышал эти крики.

А значит, внутри действительно кто-то кричал.

Хотя, крики это были достаточно протяжными, чтобы я вполне могла узнать этот голос даже без тех раздраженных нот, которым мне довелось его слышать секундами ранее:

– Это она кричала! – оборачиваюсь к Владу, даже не зная, что в таких случаях делают – надо.. надо помочь!

Влад, приглядевшись к двери, теперь налегает на нее не руками – а ударяет плечом, явно намереваясь выбить. Но вот один удар, другой.. массивная старая дверь вновь отзывается лишь скрипами, грозясь скорее сломать ему плечо, чем слететь с петель.

Скорее механически, чем осмысленно, задираю голову и оглядываю окна. Первая форточка с краю оказывается открыта. Она находится как раз рядом с ржавой выдвижной лестницей, ведущей на крышу здания. Она явно здесь висит со времен Кеннеди, и пара лесенок у нее просто отсутствует, но других вариантов нет.

Радуюсь, что я поехала в шортах и кидаюсь к ржавой развалюхи.

Когда она начинает истошно греметь и скрипеть под моим телом, я уже решаю, что дни мои сочтены.

– Что ты делаешь?! – слышу снизу голос Влада, который, занятый безуспешным выбиванием двери, слишком поздно замечает мою авантюру.

Вот проем, перекидываю ногу, стараюсь преодолеть пространство выломанной лесенки..

– Черт! – потные пальцы срываются и я едва не падаю, но удерживаюсь и карабкаюсь дальше.

– Ладно, подумаешь – с каплями холодного пота на лбу, бурчу я – всего лишь второй этаж, пусть и с высокими потолками.. максимум копчик, да пару ребер при неправильном падении.. в любом случае, это не смертельно, так что..

Наконец, добравшись до уровня окна, я стараюсь перелезть с лестницы, ведущей выше, на выступ – но первая попытка терпит крах и я едва не лечу вниз. Пытливыми, рассчитанными движениями (спасибо скаутского лагерю) я все-таки добиваюсь своей цели и забираюсь на выступ окна, а оттуда, сунув руку через форточку, открываю его изнутри и наконец, заваливаюсь внутрь.

Судя по скрипу лестницы внизу – Влад решает избрать тот же путь проникновения следом за мной.

Не дожидаясь его, я спрыгиваю с подоконника внутрь и угождаю в какую-то темную лужу на полу – моя нога тут же скользит по ней, точно по льду, и я, стараясь удержать равновесие, опираюсь рукой о стену, едва успев сделать это в последний момент.

А уже в следующую секунду, подобрав ногу под себя и глянув на подошву, понимаю, что жижа на ней совсем не темная.. а бордовая.

Это кровь..

Я тут же шарахаюсь назад, но теперь скользить начинает уже вторая нога.. Стараясь подавить подкатывающий к горлу комом крик, я хаотично дергаю головой, оглядывая помещение. Мой взгляд скользит по низам, пытаясь уцепиться хоть за один кусочек чистого поля, но повсюду я вижу лишь эту бордовую вязкую жижу..

Кровь, кровь, кровь..

Ею залит почти весь пол. Я машинально дергаю рукой, чтобы приложить ее ко рту, но в последний момент замечаю, что она почему-то тоже..

– Черт!

Визжу я, и шарахаюсь от собственной руки.. резко оборачиваюсь и..

– А-а-а! Влад! Влад!!

Я задираю голову, делая несколько поспешных шагов от стены.. нет, не только пол, но и все стены измазаны чьей-то кровью, будто кто-то устроил тут настоящее побоище из жителей двух небольших городков..

Когда я вижу какую-то темную тень в дальнем углу, то не подаю ни звука скорее от глубинного шока, чем от того, что мне удается взять себя в руки. Теперь, как никогда прежде, я понимаю то идиотское выражение «не мог вымолвить и звука».

Точно все они застревают на пути к горлу, перекрытые какой-то дощечкой.

Но когда тень начинают скулить, я с каким-то больным облегчением различаю в ней внучку смотрителя..

Ее лицо белое как мел, губы дрожат, взгляд уставлен в одну точку где-то перед собой, не остановившись ни на чем конкретном.. хотя на чем в этой агонии крови можно остановиться..

Ее колени обхвачены руками и она мерно качается взад-вперед, точно больная из каких-то фильмов про психиатрические лечебницы. Качается и завывает – ну совсем как кадр из какого-то жуткого фильма, учитывая кровь повсюду.

Мой взгляд невольно скользит по кровавым следам, которые уходят в соседнюю комнату.

Одновременно боясь и в какой-то извращенной степени желая увидеть, что же все-таки здесь произошло, я уже делаю шаг вперед – точно под гипнозом, совсем, как ночью на площадке, безвольно шагая навстречу единственно сдерживающему от меня воронку барьеру – к порогу комнаты..

Как передо мной в последний момент успевает проскользнуть чей-то силуэт, заслонив собой проем.

– Стой, не надо – Влад выставляет руку вперед, но не касается меня.

Его взгляд лишь мимолетно огибает комнату, которую я из-за него не вижу, после чего дверь захлопывается прямо перед самым моим носом.

– Не надо на это смотреть – повторяет он, оставаясь стоять перед дверью, будто бы ожидая, что я вновь попытаюсь туда проникнуть.