Студентка Пупсик - Андрей Анатольевич Федин

герцогиней бы она побыла совсем недолго.

— Понятно.

Я стер с груди каплю варенья. Вытер палец о полотенце.

— А что твоя мама говорила обо мне? Она верит, что я настоящий принц Нарцисс? Или сомневается?

Мая пожала плечами.

— Мама считает, что из тебя получится хороший муж, — сказала она. — Ты не капризный. Не глупый. Надеется, что, когда у нас с тобой родится дочь, она унаследует от тебя кудряшки и щечки, от меня характер, а ум — от бабушки. Тогда Восьмая, наверняка, станет великой правительницей, и подданные будут любить ее.

«Тут я с ней соглашусь, — сказал Ордош. — Дочке не нужен твой характер. С ним она Волчицей Великой точно не станет».

— Твоя мама ждет от нас внучку? — спросил я.

— Ну, Пупсик… то есть, Нарик…

— Пупсик.

— Пупсик, ты же теперь мой муж, — сказала Мая. — В договоре между нашими странами написано, что ты должен… помочь мне обзавестись наследницей. В первые пять лет брака.

— Почему в первые пять лет? — спросил я.

— На этом настояла моя мама. К тому времени, как мамы и бабушки не станет, моя дочь должна быть достаточно взрослой, чтобы я могла передать ей титул великой герцогини. Если править у нас будет внучка королевы Уралии, то кто посмеет ее тронуть? Так считает мама. Она думает, что королева обязательно полюбит нашу дочь. И твои сестры тоже.

— А что теперь? Ведь моя мама, похоже, дважды пыталась убить твою.

— Мама и Сорока думают, что произошло недоразумение. По вине вашего посла. Нас она заверила, что тот мужчина — настоящий принц. А королеве могла сказать, что мы пытаемся ее обмануть. И что настоящего принца — тебя — убили. Вот твоя мама и разозлилась. Но… ты ведь настоящий принц?

— Конечно настоящий.

— Я тебе верю. И мама… почти. Но я смогу ее убедить.

— Королеву уже известили обо мне?

— Не знаю. Нужно было сделать это через посольство. Но посол исчезла. Мама говорит, что отправила сообщение о тебе в наше посольство в королевстве.

— И что будет дальше?

— Не переживай, Пупсик. Все будет хорошо. Но… тебе придется сделать мне ребенка. Не сейчас — позже. Не пугайся. У нас еще есть время, чтобы подготовиться к этому. Первая оставила четкие инструкции: как и когда должно происходить зачатие. Мне мама об этом говорила. Мы с тобой их обязательно почитаем и обсудим.

— И чем тот процесс, что описан в инструкции Первой, отличается от того, чем мы с тобой занимаемся по ночам?

— Не знаю. Я инструкцию пока не читала. У меня не было желания выполнять ее пункты с… тем, прошлым принцем.

— А со мной, значит, будешь?

— Не бойся, Пупсик. Это произойдет не скоро. После того, как я закончу Академию. Или… ну, не раньше третьего курса! Мама говорит, что все это совсем не страшно!

— Я и не боюсь.

— Правда? Какая прелесть!

— Спешу тебя обрадовать: инструкция Первой нам не понадобится.

— Почему?

«Трезвого зачатия не получилось, — сказал я. — Залет по дурости. Как у подростков. И все из-за одной невнимательной личности. Да, колдун?»

Ордош не ответил.

«Где ты там, колдун? Почему молчишь?»

«Ушел за молоком. Где еще я могу быть? А молчу я, потому что уже извинялся. Одного раза, я считаю, вполне достаточно. Так что прекращай напоминать мне о моей оплошности».

«Об этой оплошности мы будем помнить еще долго. Мае ее предстоит рожать, а мне воспитывать».

«Так я и доверил тебе воспитание дочери. Не хватало нам в семье еще одного „идеального слуги“. Ты сам сперва правильно воспитайся. Наша дочь должна вырасти правительницей, а не прислужницей».

— Пупсик! — сказала Мая. — Ты чего молчишь?

— Думаю, как бы… кое-что тебе сказать.

— Говори, не стесняйся! Ты хочешь что-то попросить в обмен на… выполнение инструкций? Тебе что-то нужно? Что?

— Не в этом дело, — сказал я.

— А в чем?

— Ты уже беременна, Мая. Уже. Без всяких инструкций. Срок чуть больше двух недель.

— Какая прелесть, — сказала Мая. — Это шутка?

Она прижала ладонь к своему животу.

— Никаких шуток, — сказал я. — Разве ты не заметила странностей в своем поведении, в своих желаниях? Свою странную реакцию на запахи, например. И вот это.

Я указал на кусок сыра в руке Маи, с которого мне на живот капало вишневое варенье.

— Как давно ты полюбила сыр с вареньем?

— Я… не знаю.

— Ты и раньше такое ела?

— Не помню. Нет. Но… Ты уверен? Откуда ты знаешь?

— Знаю.

— Откуда?

— Мая, ты сама скоро поймешь, что я прав.

— Но!..

Мая замолчала.

С удивлением посмотрела на сыр, словно лишь сейчас впервые его заметила.

— Какая прелесть, — сказала она. — Что теперь делать?

— Готовиться к появлению на свет дочери.

— Дочери?

Мая бросила сыр на тарелку.

— Я должна сказать об этом маме, — сказала она. — Посоветоваться с ней.

— Прямо сейчас? — спросил я.

— Да. Мама должна об этом знать!

Мая слезла с кровати. Принялась одеваться.

— Ладно, — сказал я. — Ты не возражаешь, если я не буду дожидаться твоего возвращения? Уже поздно. Очень уж спать хочется.

— Конечно, Пупсик, — сказала Мая. — Спи. Постараюсь не разбудить тебя, когда вернусь. Все. Побежала.

* * *

Помню, как вернулась ночью Мая. Она прижалась ко мне, поцеловала в шею. Что-то ворковала на ухо, но я не прислушивался к ее словам: снова уснул.

Утром меня разбудил Ордош.

«Мая уходит», — сказал он.

«И что? Пусть идет».

«Открывай глаза, дубина! Спроси ее о дневниках».

«О каких дневниках, колдун? Что еще тебе взбрело в голову?»

«О записях Волчицы Первой, дубина! Зашифрованных».

«Зачем они тебе сейчас? — спросил я. — Дай поспать».

«В следующий раз жена явится во дворец только через неделю. Нас к тому времени здесь уже не будет».

«Она-то? Не смеши меня, колдун! Примчится сегодня вечером. Что-нибудь придумает в свое оправдание и сбежит из Академии сразу после занятий».

«Спроси!»

«Ладно, ладно! Не отстанешь ведь».

Я приоткрыл глаза.

Мая сидела около туалетного столика. Домашнюю одежду она уже сменила на синий халат — форму Академии. Разглядывала себя в зеркале. За ее спиной суетилась служанка — заканчивала заплетать Мае косу.

Я дождался, пока служанка покинет комнату. Сказал:

— Привет. Уже уходишь?

— Какая прелесть! — сказала Мая. — Я тебя разбудила?

— Сам проснулся. Хотел попрощаться с тобой.

Мая поморщила нос.

— Дурацкая учеба! Чайка уже ждет меня внизу. А тебе везет: будешь спать дальше! Мне бы так!

— Мне выбор не предоставили.

— Да, прости, — сказала Мая. — Это ненадолго. Мама скоро во всем разберется, и поймет, что держать тебя под замком нет необходимости.

— Надеюсь, — сказал я.

И спросил:

— Помнишь, ты говорила