Нежность по принуждению - Джулс Пленти

Нет, малышка, время игр закончилось. Сегодня я буду распекать тебя. Жестко, как никогда.

— Нет, не надо, — подхожу к ней вплотную и обхватываю скулы пальцами. Хочу, чтобы девчонка в глаза смотрела. — Я сказал тебе, не связываться с Родионом.

— Он только лишь подвез меня, — быстро моргает она, не смея двинуться.

— Ты еще и в машину к нему села? — почти ору я. — Тебе не урок тот раз, когда ты не послушалась меня и не вызвала такси? Я запрещаю тебе с ним встречаться!

Резко мотнув головой, освобождается от моих пальцев и пронзает меня совсем не покорным взглядом.

— Вы не можете мне этого запретить, Руслан Максимович. Нет больше никакого контракта, — ее тихие слова — это яд, растворяющий вены. — Вы женитесь, а я теперь сама по себе. И уж простите, но живу без вас как получается. Лена просила что-то там перепечатать, так что я пойду. За Энди зайду позже. Не уверена, что стоит оставлять его с вами.

У меня дыхание перехватывает от такой наглости, а кортизоловая буря в крови рождает возбуждение. Теперь дилемма выглядит как «бей или трахни».

Ариша прет напролом, пытаясь проскользнуть мимо меня, но я хватаю дерзкую девчонку за предплечье, до боли вдавив пальцы в плоть. Рывком откидываю ее назад, вынуждая вновь встать напротив меня.

— Дерзить решила, девочка? — спрашиваю, наполняя легкие ее запахом, который стал совсем зазывным из-за хлынувших в кровь гормонов.

— Моя личная жизнь — больше не ваша забота, — проговаривает дрожащими губами, а глаза наполняются слезами.

— Ошибаешься, — выдыхаю у ее виска, влажного и горячего. — Ты все еще моя зона ответственности.

— Так накажите меня за непослушание, Руслан Максимович, — ее слова разрезают сгустившийся между нами воздух острым ножом.

— На колени, девочка, — приказываю я, не в силах больше сдерживаться.

Она медленно опускается на колени, до последнего не разрывая со мной зрительного контакта. Я же наблюдаю за тем, как нежная жемчужность радужки сметается графитовой бурей.

Ловкие пальчики расстёгивают ременную пряжку, оглушая нас обоих звоном металла, а потом тянут вниз молнию. Арина спускает мои брюки до колен и трется кончиком носа о вздыбленный, напряженный бугор, который сдерживается тканью боксеров. Так невинно, и так развратно, что я просто прикрываю глаза, отдавшись моменту целиком и полностью.

Она запускает пальчики под резинку и медленно стягивает боксеры, освобождая каменеющий член. Водит по нему кончиками пальцев, испытывая меня на прочность, а заодно и проверяя, осталась ли у меня хоть какая-то выдержка. Медленно проводит кончиком языка по головке, получив в награду мой смачный стон. Улыбается одними уголками губ. Обхватывает член у основания колечком из своих длинных пальцев и чуть сжимает его, заставив головку ярко запульсировать, а потом насаживается на напряженную плоть ротиком.

Пальчики ползут вверх, создавая своеобразный ограничитель, и Арина осторожно и чувственно берет мой член в рот так глубоко, как может. Не врала, когда говорила, что никогда не делала этого раньше. Этот робкий минет прекрасен, вот только я хочу большего, чем просто приятная забава в середине дня. Так она взбесила меня своими детскими манипуляциями.

— Достаточно, девочка, — в эту команду, кажется, ушла вся оставшаяся в голосе твердость.

Она медленно до мучительности выпускает мой член из горячего ротика, вскидывает на меня глаза, в которых застыло непонимание, смешанное с разочарованием. Думала крошка, что смирила меня, но нет: я все еще диктую правила игры и управляю ее поведением.

Я нарочито медленно вытаскиваю из шлевок ремень, хотя самого уже рвет на атомы от желания сделать это с ней лихорадочно быстро. Ее зрачки становятся такими огромными, что почти съедают радужки — Ариша безумно хочет меня и боится. Боится боли и не против добавить ее капельку в наше общее безумие.

Я хватаю ее за предплечье и рывком поднимаю с колен — в свободной руке у меня зажат сложенный вдвое ремень, пряжка которого прячется в ладони, врезаясь в нее краями. Подтаскиваю ее к столу и загибаю, заставив лечь животом на прохладную поверхность. Давлю ей на лопатки, не давая привстать даже на сантиметр. Рывком задираю юбку, под которой нет белья. Скверная, непослушная девчонка.

— Нарвалась ты, девочка, — проговариваю осипшим от возбуждения голосом и с протяжкой хлещу по круглым ягодицам ремнем.

Вздрогнула и попыталась вырваться, но покрасневшую попку тут же накрывает очередной хлесткий удар. Смачный шлепок сливается со вскриком, переходящим во всхлипы.

— Вы делаете это, потому что не можете смириться с тем, что я буду с другим Доминантом, Руслан Максимович? — задыхаясь, выпаливает она, даже сейчас не прекращая дерзить.

Наказываю девчонку за эту ядовитую фразу несколькими чуть более сильными шлепками по дрожащей попке.

— Ты забыла, как ко мне нужно обращаться, девочка? — я соскребаю со стола оба ее запястья, отрываю руки от края и завожу их за спину.

— Простите, мой Господин, — сдается Арина, как в трансе выплевывая слова по одному. Ее сердце колотится так сильно, что голос дрожит, а дыхание сбивается.

— Думаешь, я ничего не замечаю? — вжимаю ее в столешницу и порю слабее, но задевая кусочек промежности, который ей не дают спрятать расставленные ноги. — Тебе не нужен Родион. Это всего лишь часть манипуляции, так?

— Не нужен, мой Господин. Только вы. — уверяет моя малышка, пока я накидываю ремень ей на шею.

Фиксирую петлю и касаюсь пальцами ее обильно текущих складочек. Смазки так много, что она размазывается по внутренней поверхности бедер. Я увлажняю пальцы и тру возбужденный клитор сквозь скрывающую его кожицу. Ариша громко стонет, напряженная как струна. Я прерываю контакт, но натягиваю ремень — пусть знает, что ничего сейчас не решает, и собой тоже не управляет.

— Хочешь меня, малышка? — шепчу у виска, наслаждаясь нашими искаженными отражениями в панорамном окне.

— Да, — просит жалобно. — Умоляю вас, мой Господин.

Я,