Счастливые Земли - Юрий Погуляй

– Да кто?!

– Оракул! – раздраженно рявкнул Меч. – Вернее, тогда он еще им не был. Бородой себя звал. Знакомо?

Борода? Гезеш едва сдержался от того, чтобы не взвыть. Разум зашелся в истерике, отказываясь понимать происходящее. Подручный Дмита, которого они искали в Аннтейр-Дарге?! Оракул? Знакомый?

– Я ничего не понимаю! – взмолился Лесоруб.

– Я тоже плохо вникаю, но ничего. Вместе быстро разберемся, – немного ехидно заметил Меч. – Ну-ка, еще раз подойди!

– Командир, – попросил арбалетчик. – Зачем Бороду так мучить?

– А ты, кстати, оружие-то опусти, – отмахнулся Антаг. – Давай, Гезеш, иди сюда!

– Зачем? – не понял Лесоруб.

– Подойди, я сказал!

Гезеш с замиранием сердца послушался, но едва в шатре заорали – отпрыгнул назад. Крик тут же стих.

– Здорово! – фыркнул Антаг. – Ладно, закончим это издевательство.

Он тяжело вздохнул, посмотрел на стражников, виновато улыбнулся и исчез в палатке, а когда вылез наружу – сжимал в руке окровавленный нож.

– Ты?.. – изумился Гезеш.

– Да, именно я! – с вызовом посмотрел на него Меч. – Борода как из Храма выполз – ходить не мог. Гадил под себя! Кормили его лишь бульоном и только с ложки! Ты хотел бы ТАКОЙ жизни, а? Если да – то я не прав, прости. Тебя убивать, если что не буду. А он отмучился!

– Куда пленных, Антаг? – окликнул его один из конвоиров. Остальных Искателей доставили к командному шатру.

– Отпускайте, свои это, – отмахнулся тот и кивнул охранникам: – Труп уберите. И похороните как полагается.

Солдаты послушно исчезли в палатке.

Антаг наклонился, сунул нож в голенище сапога и внимательно посмотрел на Лесоруба.

– Он сознательно в Храм пошел. Хотел сделать так, чтобы мы были уверены, что ты это ты! После твоей кампании и гибели тысяч в землях Колонны – доверия, как сам понимаешь, мало. Но оракул признал в тебе след Безумия. Теперь любой Дикий отряд присоединится к Прорыву, не задумываясь. А Мечи будут первыми!

– Какой Прорыв, твою мать?! Ты о чем? – заорал Лесоруб. Все, сорвался. Накопившиеся злоба и обида наконец нашли выход: – Я не собираюсь ни в какой Прорыв! Да на хрен он мне сдался-то, а?! Оставьте меня в покое! Я не хочу никуда идти! Я в Дундэйл направляюсь! Жить, понимаешь? Вы достали меня своими легендами! Я уже был в вашем Прорыве. Я видел, чем все закончилось! Я туда больше НЕ ПОЙДУ!!!

Гезеш осекся. Нет, не из-за выражения лица опешившего Антага и не от собственной храбрости.

Охранники вытащили из шатра труп оракула. Невероятно худое тело в грязной, изодранной одежде, сквозь которую виднелась изъеденная язвами кожа.

Лицо убитого Лесоруб узнал сразу...

Бартел!

Наступила тьма...

– А знаешь, когда мы свергнем Безумие, я женюсь, – убежденно говорит Бартел, улыбается, смотрит в небо. – Нет, правда! Без дураков! Ведь это так здорово – жить в уютном домике, с супругой, не думая о плохом, не ожидая, что до тебя какое-нибудь проклятие доберется!

Гезеш хмыкает.

Над полем, у которого остановились странники, гуляет летний ветерок. После дороги, после пройденных миль – отдых свят.

– А ты что делать будешь? – спрашивает друг.

– Не знаю, – протягивает Лесоруб. – Не знаю...

– А ты тоже женись! – советует Бартел. – Моя родит сына, твоя – дочку! И жить наши семьи будут в мире без Безумия! А потом, когда дети вырастут, сыграем их свадьбу и будем нянчить общих внуков! Каково, а?

– Договорились, – не удерживается от улыбки Гезеш. – Мне нравится!

– Все бы отдал, чтоб так оно и было! – произносит друг. – Скорее бы...

– Да. – Лесоруб чувствует неясное смятение в душе.

– Вот вы где, голубки. – К ним по полю спешит Фамуш. – Чего так далеко забрались?

– Будущее строим, – отвечает Бартел, приподнимается на локте и глядит на дорогу.

– Ну и как успехи? – Фамуш падает в траву, раскидывает руки и счастливо вздыхает: – Здорово!

– В порядке, – говорит Гезеш. – Вот, Бартел признался, что жениться хочет!

– Ну, значит, женится! Он такой! На все пойдет ради цели!

Фамуш был прав: Бартел действительно оказался готов на все...

– Ты живой? – раздался голос Антага, и Лесоруб открыл глаза. В душе стенала боль, хотелось заплакать, взвыть от отчаяния и с корнем вырвать воспоминания. Бартел... Борода... Оракул... Все перепуталось!

– С ним бывает, – рядом присел Родинка. – Видения...

– Он, – прохрипел Гезеш, – он пошел туда, потому что сомневался?

– Ну да! Странный был человек. Я не решился бы, – Антаг посмотрел в сторону, куда унесли убитого. – Так ты его знал?

– Да... Мы были друзьями...

Отряд Бартела, под названием Легенда, подобрал его и Фамуша в Ан-Да-Геде. Тогда тот город еще не напоминал кладбище. В нем бурлила жизнь, и о Топях думали как о чем-то запредельно далеком. Война с храмовниками Святых Земель осталась позади, и люди не ждали от будущего ничего плохого.

Как много образов, и как схожи они с тем, что Гезеш пережил, будучи Искателем. Те же дороги, те же города. Но только Безумия стало больше.

Они с Фамушем шли к Черной Стене, к Родергриму... Зачем? Тут память замолкала. Но к Стражу Врат надо было идти...

О Прорыве Бартелу рассказал Фамуш, и командир Легенды сразу ему поверил. Почему? Отчего капитаны отрядов готовы были ради мифической цели идти на край света? Да, не все, но большинство! Они сдружились... Почти побратались. Фамуш, Бартел и Гезеш. Два проклятых фурмагарца и капитан Дикого отряда.

Теперь остался только Лесоруб. Фамуш мертв, погиб и Бартел. А Безумие по-прежнему царит над Киманией.

Зачем они шли к Стене? Да, поговорить с Родергримом, но о чем?!

– Не хотел бы я быть твоим другом, – жестоко сообщил Антаг. – Послушал я твою истерику и подумал: а для чего погиб твой «старый друг»?

– Я не знал... Не знал! Я пойду куда надо...

– Эй, кэп, ты в порядке?

– Я давно не в порядке, Родинка, – проговорил Гезеш. – И никогда в порядке не буду.

– Ладно, пойду думать, куда вас пристроить... – поднялся Антаг. – Паром будет послезавтра. Больше сотни не погрузим, так что на ту сторону придется в два захода перебираться.

– Мы хотели, чтобы наши дети поженились, – вдруг сказал Лесоруб. После таких слов любая фраза показалась бы кощунством, но Гезеш продолжил: – Не вышло...

Поднявшись, он опустил взгляд на землю и увидел втоптанное в грязь письмо старого друга. Весть из прошлого... Что в ней?

Переборов непонятный страх перед свитком, он взял его в руки, развернул и вцепился глазами в неровные строчки.

Что хотел сказать Бартел? Знал ли он, что Лесоруб не умеет читать? Наверняка знал...