Русский политический фольклор. Исследования и публикации - Александр Панченко

В годы перестройки, когда барьеры цензуры ослабли, политические анекдоты пережили всплеск общественной популярности вплоть до того, что их тексты и статьи о них публиковались в таких изданиях, как «Литературная газета» (Бахтин 1989а) и «Правда» (Бахтин 1989б). Политические анекдоты не только выходили в периодической печати, но и издавались в виде небольших сборников. Наибольшей популярностью у широкой общественности пользовались «антисоветские анекдоты», которые традиционно группировались в блоки по эпохам правления политических лидеров.

Тенденция понимать под политическими анекдотами прежде всего тексты «антисоветского» характера сохранилась до наших дней, однако, как справедливо заметил А. Ф. Белоусов, «антисоветские анекдоты вовсе не исчерпывают собой политических анекдотов советской эпохи» (Белоусов 2003: 586). По его определению, политические анекдоты «посвящены правителям и государственному строю, господствующей идеологии, важнейшим событиям, самым характерным ситуациям и коллизиям общественной жизни. <…> Анекдоты подобного рода существуют при любом строе, существовали они и в царской России» (Там же, 584).

В основу статьи положены материалы докладов, с которыми автор выступал на семинаре «Русский политический фольклор» в 2009–2010 годах.

К сожалению, бóльшая часть исследований, посвященных отечественному политическому анекдоту, базируется исключительно на советском материале (Yurchak 1997; Oring 2004; Dmitriev 2006; Davies 2007; Lewis 2008; Архипова, Мельниченко 2010). Иногда постсоветские политические анекдоты бегло рассматриваются в такого рода работах в качестве своеобразного дополнения (Graham 2003; Adams 2005; Лебедински 2007; Graham 2009), обычно занимая там маргинальное место. Отдельных исследований, посвященных современным политическим анекдотам на постсоветском пространстве, пока сравнительно немного: среди них следует выделить труды фольклористки Л. Лайнесте об эстонских политических анекдотах (Лайнесте 2007; Laineste 2008; Laineste 2009а; Laineste 2009б; Laineste 2011), многочисленные небольшие статьи С. Ю. Добринской и А. Н. Сперанской (Добринская 2001; Добринская, Сперанская 2002; Добринская 2003; Добринская, Сперанская 2004; Добринская 2005а; Добринская 2005б), а также работы разных авторов об анекдотах про Путина (Mustajoki 2006; Архипова 2009; Sheygal-Placzek 2009; Cassiday, Johnson 2010).

Впрочем, проблема не только в том, что современный политический анекдот редко становится объектом научного рассмотрения (в конце концов дореволюционные политические анекдоты изучались еще реже). Гораздо важнее, что в этих немногочисленных работах о современном политическом анекдоте практически не учитываются те радикальные изменения, которые произошли с анекдотами и их бытованием за последние два десятилетия. В этом отношении кажется методологически неверным рассматривать как равноправные части единой традиции анекдоты про Брежнева, появившиеся в эпоху «застоя», и современные анекдоты о Путине. Разумеется, при их сравнении можно найти и черты преемственности, и общие мотивы. Однако необходимо осознавать, что по формам бытования эти анекдотические циклы серьезнейшим образом различаются, причем дело тут не только в цензуре или отсутствии оной.

Исследование трансформаций, которым подвергается политический анекдот как при новом политическом режиме, так и в новых социокультурных обстоятельствах, может помочь понять некоторые закономерности развития и специфику бытования фольклора в современном российском обществе, где роль медийных каналов распространения информации значительно выше, чем в советское время.

Задача настоящей статьи – рассмотреть, как функционирует современный политический анекдот в России, как он создается и изменяется, кто и зачем его использует в политической борьбе, наконец, как соотносится специфика бытования современного политического анекдота со спецификой бытования анекдота вообще. Заявленная в названии статьи форма очерков позволяет не претендовать на всеобъемлющее исчерпывающее исследование традиций современного политического анекдота, а сосредоточиться на отдельных сюжетах, которые кажутся знаковыми и показательными. В связи с этим статья состоит из трех частей разного размера: в первой части кратко описываются трансформации, которые пережил отечественный анекдот за последние несколько десятилетий, во второй – на материале анекдотов о бывшем мэре Москвы Ю. М. Лужкове рассматривается механизм формирования новых анекдотических сюжетов; в третьей – излагается история создания политического пиар-проекта «Анекдоты от Зюганова», основанного на манипулировании текстами современного фольклора, анализируются отдельные тексты «зюгановских анекдотов» и раскрываются механизмы их создания. Хочется надеяться, что все три очерка будут взаимно дополнять друг друга и в совокупности позволят читателю представить более или менее цельную картину бытования политического анекдота в современной России.

1. Из подполья – в Интернет: судьбы политического анекдота в России

С первых месяцев советской власти пошли политические анекдоты, осмеивающие те или иные нововведения, поступки того или иного вождя. Распространялись они с быстротой невероятной, передавались из уст в уста с оглядкой и одновременно со смаком.

Раньше анекдоты передавались из уст в уста, записывались, фиксируясь в записных книжках, письмах, дневниках. иначе говоря, циркулировал анекдот весьма активно, но было много всяческих препон, которые сдерживали, затрудняли необыкновенную мобильность жанра. И только теперь, благодаря интернету, доступ к анекдоту необычайно ускорился и упростился. характер распространения анекдотов наконец-то стал соответствовать природе жанра.

Когда речь заходит о политическом антисоветском фольклоре, наибольшее внимание исследователей привлекают два самых популярных жанра: анекдот и частушка. За исполнение контрреволюционных частушек и рассказывание антисоветских анекдотов в годы сталинских репрессий были арестованы десятки тысяч людей[255]. И частушка, и анекдот являются произведениями «малой формы», оба жанра в той или иной степени относятся к устной смеховой культуре, объединяет их и то, что они часто возникают в качестве ответной реакции на то или иное событие. Вместе с тем частушки бытовали преимущественно среди крестьян и отчасти рабочих, в то время как рассказывание анекдотов было характерно скорее для городской интеллигенции.

Принципиально различным было и отношение власти к этим жанрам. Политическая частушка еще в годы революции выполняла функцию «оружия идеологической борьбы», причем пользовались этим оружием все стороны противостояния (подробнее см.: Недзельский 1924; Недзельский 2007). Впоследствии власти будут всячески поощрять сочинение колхозниками просоветских частушек (Фольклор России 1994: 26–49); во второй половине 1930-х годов количество публикаций «колхозных частушек» на актуальные политические темы приобретает небывалые масштабы (Скрадоль 2011); а в 1934 году на экраны Советского Союза выходит музыкальный фильм Игоря Савченко «Гармонь», в красках изображающий идеологическую борьбу в области музыкального фольклора, где комсомольцы с помощью гармони и частушек успешно противостоят кулакам, вооруженным гитарой и слезливыми мещанскими романсами. Высокий статус частушки как «народной поэзии» продержится все годы советской власти: произведения этого жанра будут многократно публиковаться, активно изучаться фольклористами и пропагандироваться культурно-массовыми работниками.

Совсем иначе в Советском Союзе сложилась судьба анекдота. Несмотря на огромную популярность анекдотов в среде городской интеллигенции, о чем можно судить по многочисленным мемуарным свидетельствам, этот жанр до середины 1980-х годов находился под негласным запретом. Судя по имеющейся информации, попытки сделать анекдот «идеологическим оружием» советской власти не предпринимались, эту функцию успешно выполняли сатирические фельетоны и карикатуры. Анекдоты (причем не только политические) почти не публиковались и совершенно не изучались советскими исследователями[256]. Показательно, что даже в библиографическом указателе «Русский фольклор, 1981–1985», вышедшем в 1993 году, раздел «Анекдоты» отсутствует.

Ситуация радикально изменилась в годы перестройки, когда анекдот (в том числе политический) внезапно оказался одним из самых общественно значимых жанров современного фольклора. В это время происходит очень важное изменение формы бытования жанра – анекдот начинает функционировать и распространяться в печатном виде (Graham 2003: 205–209). Благодаря ослаблению цензуры анекдот проникает на страницы газет и журналов, в то же время огромной популярностью пользуются тоненькие тематические сборники анекдотов, которые печатаются в мелких кооперативных издательствах, а затем продаются частными торговцами в переходах метро, в электричках, на улицах с лотков. Для советского политического анекдота печатная форма бытования особенно непривычна, прежде такие анекдоты на территории СССР распространялись только устно, так как письменная или печатная фиксация антисоветского фольклора грозила тому, кто ее осуществляет, самыми печальными последствиями. Политические анекдоты могли быть опубликованы только за рубежом, в эмигрантской прессе.