Тень заговора - Злата Иволга

страны, все наладится, — с трудом выдавил из себя Манфред и осторожно вытер кончиками пальцев выступивший на лбу пот.

— Прямо все? Твой оптимизм заслуживает похвалы. — Зигфрид на секунду отвернулся, изучая пейзаж за окном. — Манфред, я попрошу тебя пойти в подвалы и привести сюда этого лекаря. И пусть Феликс тоже зайдет. А я пока оденусь.

Стараясь не показать, насколько он в очередной раз поставлен в тупик реакцией монсеньора, Манфред поспешил выполнять поручение.

Лекаря Карла Ханке с трясущимися руками и Феликса долго ждать не пришлось. Бывший придворный представлял собой жалкое зрелище, однако был очень разговорчив. Другое дело, что пришлось проявить немалое терпение, чтобы отсеять ворох ненужных сплетен и мнение говорящего о них. В некоторые моменты Зигфриду хотелось дать ему сильного пинка, а потом тщательно вымыть сапог. У кронпринцессы или помутился разум, или окончательно испортился вкус, раз она связалась с этим. Впрочем, в некоторых вопросах Зигфрид никогда не понимал женщин. Но надеялся понять, поскольку вообще сильно не любил чего-то не понимать. Спрятав как всегда не вовремя появившиеся мысли о Кьяре поглубже, Зигфрид с презрением посмотрел на окончательно раскисшего замолкшего лекаря. Потом поднялся с кресла, дотянулся до шнурка и дернул. Вместо слуги явился Манфред собственной персоной, но так даже лучше.

— Манфред, убери это. И напомни, чтобы присматривали за ним.

— Пре-премного благодарен, монсеньор, — залепетал Карл Ханке, пятясь задом к двери, пока Манфред не развернул его лицом и не толкнул в спину.

Зигфрид перевел взгляд на ухмыляющегося Феликса.

— А я все думал, зачем вы держите этого слизняка, — сказал толстый маг.

— Я бы мог использовать его для отработки ударов. — Зигфрид вернулся в кресло и потянулся. — Или отдал бы вам в Башню. Материала для исследований ведь много не бывает?

— Я бы с радостью, но это незаконно, монсеньор, — со вздохом произнес Феликс, складывая руки на животе. — Сначала его надо судить и приговорить к смертной казни. А потом уже ждать королевского указа, разрешающего заменить смертную казнь пребыванием в Башне.

— Кстати, насчет королевства. — Зигфрид удобно устроился в глубоком кресле. — Как вы думаете, что у нас происходит?

Феликс посерьезнел и нахмурился.

— Я считаю, что случилось нечто скверное, монсеньор, и генералиссимус пытается скрыть это. Генерала-регента в Илеханде не назначали уже много лет. В другой ситуации я бы сказал, что вероятна война. Но рассказ Карла Ханке говорит, что это не так.

— Королевы Фредерики нет в живых. Почти наверняка, — кивнул Зигфрид. — И генералиссимус чего-то боится.

— Не просто боится, я бы сказал, он в панике, монсеньор, — проворчал Феликс. — Он подозревает заговор, поэтому спрятал кронпринцессу и посадил во дворец доверенное лицо и родственницу.

— Покушения, — ровным голосом произнес Зигфрид, хотя это далось ему с трудом.

— Наше упущение, монсеньор. — Феликс немного склонил голову. — Там работал кто-то из своих, причем работал мастерски. Никаких зацепок.

Зигфрид слышал это много раз, и сердиться уже не имело смысла. В этой партии его обставили. Теперь надо было или идти в открытую, подозревая и тряся всех родственников-герцогов, или же начать свою партию. Одно теперь не подлежало никакому сомнению: если Вильгельмина сядет на трон, править будет генералиссимус, князь Отто Йенс. Возможно, он сам и организовал эти покушения? Поэтому и следы оказались так ловко скрыты?

— Оставьте, Феликс, — устало сказал Зигфрид, выпрямляя спину. — Поймать этого ловкача теперь можно только одним способом. Пусть он считает, что все идет по его плану. Рано или поздно ему придется выползти из норы, чтобы пожать плоды своего триумфа. В конце концов, круг подозреваемых невелик.

Феликс долго смотрел на Хозяина Морской Длани и молчал. Но не выдержал и отвел взгляд.

— Вы понимаете, что собираетесь действовать почти вслепую, монсеньор? — В его ворчливом голосе послышались нотки восхищения и тревоги. Неужели старый циничный маг немного волнуется за него? Зигфрид был склонен думать, что ему послышалось.

— И что? Зигфрид пригрозил самыми изощренными пытками?

— И не потребовалось. Этот ничтожный лекаришка сам признался. Видела бы ты, Гизела, как он трясся.

— Я помню, как он чуть Хору душу не отдал, когда мы везли его сюда.

— Ага. Еще пытался откупиться. Не поверишь, но среди его вещей нашлись драгоценности с гербами многих знатных домов. Он утащил их у фрейлин, когда сбежал из дворца. Ухитрился даже обокрасть кого-то из свиты тусарского принца. Неужели надеялся все это где-то продать?

Женщина и мужчина дружно расхохотались.

— Меня удивляет, как ему хватило духу украсть и убежать.

— Ну, теперь-то этот жалкий трус ползает на брюхе и готов кого угодно продать, даже себя самого, лишь бы сохранить свою никчемную жизнь. И поверь, Манфред, среди мужчин такие типы встречаются чаще, чем умники или герои.

— Ладно, Гизела, не преувеличивай. Ты бы и сама рассказала все свои страшные тайны, если бы на тебя так посмотрели. Сама знаешь, каким бывает наш морской герцог.

— Монсеньор сегодня сильно сердит? — женщина перекатилась на живот, позволяя мужу массировать ей плечи, и жмурилась от удовольствия.

— С тех пор, как я зашел к нему. Я и сам чуть в мир духов не отправился. Похоже, все из-за Кьяры.

— И ты стал ему опять подпевать, что все будет хорошо?

— Что значит подпевать, Гизела? Должна же она когда-нибудь вернуться домой!

— Откуда такая уверенность? Женщины в некоторых ситуациях соображают куда хуже мужчин.

— Но не может же она… Проклятье, Зигфрид нас всех съест!

— Лучше бы ты предложил ему посвататься к кому-нибудь, чем поддакивать.

— Вот сама и предложи.

— И предложу, от тебя не дождешься. Если Кьяра не вернулась до сих пор, значит, и не вернется в ближайшие несколько лет.

Манфред отпустил жену и сел, скрестив на груди руки и нахмурив брови.

— Ведь Зигмунд хотел, чтобы на ней женился Конрад. А Зигфриду отказали во дворце с кронпринцессой, впрочем, он особо и не настаивал. И почему все так нескладно получилось, а?

— Чего бы там не хотел Зигмунд, его уже не вернуть. — Гизела придвинулась к мужу и обняла его за шею. — А маленькая Кьяра вправе сама решать, за кого ей выйти замуж. Если Зигфрид будет себя вести, как дикая кошка, и шипеть на нее, она точно не вернется. Даже попрощаться.

— Он плохо спит.

— Он не маленький мальчик. Со своими, как это вы любите выражаться, растоптанными чувствами должен справиться сам. Я думаю, его больше беспокоят торговые сделки с Шестой Башней.

Манфред скосил на жену задумчивый глаз.

— Ну, должен же кто-то помогать им.

— Им оставили земли и по миру не пустили. Поддержка Морской Длани и торговля, по большому счету, им ни