Страсть и притворство - Сьюзен Джи Хейно

— Не смотрите на меня так.

— Как — так?

— Как будто вам все равно, что может произойти, какие будут последствия, если я не выпровожу вас за дверь прямо сейчас.

— Мне все равно. Я скоро уеду в Египет.

Теперь, похоже, он разозлился. Сердито схватил ее косынку и кое-как водворил на место. Ах так? Это как раз и называется позволить себе вольности. К тому же он понятия не имел, как такие косынки завязываются и подтыкаются. Пенелопе пришлось исправлять его упущения, Хотя ее исправления не принесли желаемого результата, поскольку он продолжал воздействовать на нее физически.

И теперь, схватив за руку, буквально тащил к двери. Она, по сути дела, бросилась к нему на шею, а он ее отверг. Самым решительным образом.

— Очень хорошо, — сказала она не менее сердитым тоном. — Нет необходимости быть таким грубым. Если не хотите меня, так и скажите.

Он остановился и повернулся к ней.

— Если думаете, что не хочу, значит, вы еще глупее, чем кажетесь. Конечно, я хочу вас. Последнее время это единственное, чего я хочу. Черт подери, Пенелопа, я не могу здраво мыслить, когда я с вами. А в данный момент это очень опасно. Для нас всех.

Не имея представления о том, кого он подразумевал под «нас всех», Пенелопа тем не менее отчетливо понимала смысл его действий. Он снова тащил ее за руку и, подведя к двери, распахнул ее настежь.

Она ощутила приступ отчаяния и страха. Лорд Гарри избавлялся от нее, и у нее были основания верить, что больше они не увидятся. Не вызывало сомнения и то, что, если его не убьют на дуэли, он покинет город. Очевидно, он хотел ее не так сильно, как говорил. Если бы он чувствовал хотя бы половину того, что чувствовала она, разве смог бы он с ней расстаться, не поцеловав на прощание? Очень скоро он освободится от нее, они больше никогда не увидятся.

Они шагнули в пятно света позднего утреннего солнца на крыльце. Она отчаянно искала правильные доводы, которые могли бы изменить его решение. Но тут ее ноги словно вросли в землю — она увидела Энтони, выпрыгнувшего из экипажа и направившегося в их сторону. Сегодня явно был не ее день.

— Растмур, — с лаконичной вежливостью приветствовал его лорд Гарри.

— Будьте вы прокляты, Честертон! — прозвучало в ответ не менее лаконичное приветствие. — Я приехал домой и, обнаружив, что сестры нет, тотчас вернулся сюда.

— Да, я обнаружил ее на пороге своего дома, так что теперь возвращаю вам.

Ей совсем не понравилось, что он говорил о ней, словно о пропавшем щенке. Дальше было хуже. Когда Энтони приблизился, лорд Гарри церемонно поднял ее руку и передал ее брату.

— Рекомендую лучше следить за сестрой, — предупредил лорд Гарри.

— Не я выманил глупую девчонку из дома, — ответил Энтони, беря Пенелопу за руку и меча взглядом стрелы молний в лорда Гарри.

Теперь настал черед лорда Гарри рассердиться.

— Боже правый, сэр! Пенелопу не нужно выманивать или соблазнять. Вы всерьез собираетесь отправить ее одну в Египет? При этом зная, на что она способна? Черт подери, Растмур, будь вы хорошим братом, заперли бы ее.

— Простите, но я слышу вас обоих, — вставила Пенелопа.

— Молчать! — рявкнули они в унисон.

Грубияны.

— Я не стану запирать свою сестру, — заявил Энтони.

Но с такой силой сжал ее руку, что наверняка оставил синяки. Пенелопа поморщилась, но он не обратил на нее внимания.

— Может, вам невдомек, — продолжил лорд Гарри, — но ей нельзя доверять.

— Как и вам, Честертон.

— Именно это я и хотел сказать, Растмур.

Энтони собрался было что-то ответить, но нахмурился и посмотрел на сестру.

— Зачем ты сюда явилась? — спросил он.

Она прикусила губу. Это был не очень удобный вопрос.

— Я боялась, что ты вызовешь лорда Гарри на дуэль, и хотела его предупредить.

— Предупредить?

— Что ты отличный стрелок, Энтони.

— Не сомневаюсь, что Честертон способен за себя постоять, — сказал Энтони. — При условии, что принял бы вызов.

— Я сказал, что не очень-то настроен убивать вас, сэр, — обронил лорд Гарри.

Пенелопа нахмурилась.

— Значит ли это, что вы просто стояли бы и ждали, когда мой брат вас застрелит?

Какая ужасная мысль!

— А вы бы предпочли, чтобы я застрелил его? — полюбопытствовал лорд Гарри.

— Нет, конечно, но…

— К счастью, ни один из нас до этого не дойдет, — перебил его Энтони. — Спасибо, что вернули мне сестру, Честертон.

— Пожалуйста.

Неужели нужно было столь открыто демонстрировать свою радость, что избавился от нее?

— Хорошего дня, — попрощался Энтони, кивнув собеседнику.

Пенелопа сожалела, что не может придумать ничего умного, чтобы сказать на прощание. Мысль, что брат сейчас увезет ее домой, не оставив никакой надежды снова увидеть лорда Гарри, лишала ее способности думать. Взглянув на лорда Гарри, она лишь невнятно пробормотала слова прощания.

— Берегите себя, мисс Растмур, — сказал он.

Не было никаких эмоций или намека на то, что его огорчает их расставание. Оба мужчины были, безусловно, правы относительно ее. Она глупая. Надо быть дурой, чтобы позволить себе влюбиться и надеяться, что лорд Гарри ответит ей взаимностью.

Энтони подвел ее к карете и помог забраться внутрь. Она сумела устоять и не обернуться через плечо на лорда Гарри, когда экипаж отъехал, оставив позади его жалкое жилище. Не вызывало сомнений и то, что он продолжал стоять на улице, глядя ей вслед.

— Он намного благороднее, чем я думал, — нарушил молчание Энтони.

— Он был рад от меня избавиться.

Брат печально улыбнулся.

— Мне тоже так показалось.

— Ладно, не важно. Я тоже от него избавилась. Спасибо, что отвезешь меня домой, Энтони. Мне еще многое нужно сделать, чтобы подготовиться к путешествию.

— Мне тоже.

Гаррис провожал взглядом экипаж, пока тот не скрылся из виду. Проклятие, но отказать этой женщине было самым тяжелым, что ему пришлось пережить в этой жизни. Но и самым благородным. Тогда почему он не чувствовал облегчения?

Потому что был эгоистичным ублюдком. Вот почему.

Он хотел с ней переспать, вот и все. Хотел воспользоваться ее слабостью, обесчестить ее и заставить забыть всех других мужчин на планете. И вряд ли чувствовал бы раскаяние. Черта с два! Но просто захотел бы сделать это снова.

Однако он впервые поступил так, как следовало. Поставил ее нужды выше своих желаний. Теперь она уехала. Гаррис сомневался в том, что Растмур сваляет дурака и выпустит ее из своего поля зрения в ближайшее время. Гаррис наконец был свободен и мог сосредоточиться на том, чем давно должен был заняться. Возможно, было еще не поздно спасти работу, которой человек посвятил всю свою жизнь.