Последний воин Империи - Анна Гурова

Даже если она сошла с ума и навсегда останется такой, как сейчас. Всё равно. Он дал клятву. Значит, так и будет.

В зале поднялся ропот, но Светлейший Эрд коснулся рукояти меча, и ропот стих.

«Славный мальчик, — подумал он. — Настоящий Асенар. Но Робура тоже можно понять. Аскель — его единственный сын. Однако я здесь не для понимания и симпатий. Честь рода Асхенны — вот главное. Честь и справедливость».

— Светлейший Робур, что скажешь ты?

— Мой сын околдован, — быстро сказал Робур. — Взгляните на него. И на эту безумную. Что может быть между ними общего? Его невеста, согласно порядку и традиции, девица Аэлла из рода Роанов, заменившая Линн, о печальной судьбе которой мы все прекрасно помним. Вряд ли кто-то сочтет, что она менее подходит моему наследнику, чем эта, это… существо.

Робур широко улыбнулся, как бы предлагая остальным оценить шутку.

В зале и впрямь засмеялись.

— Парню и впрямь следовало бы проявить больше почтения к старшим, — громко произнес адмирал Адальг. — Я много лет ходил в море с его отцом и лично рекомендовал его Императору в качестве флагман-капитана. Робур умеет принимать правильные решения. Так что отправьте безумную обратно под опеку мага, а за парня выдайте девицу из Роанов. Вот и весь спор.

— Полегче, дядюшка, — заметил Эрд. — Прежде, чем принимать решение, мы должны выслушать всех, кому есть что сказать. Светлейший Ролиан?

— Благодарю, Светлейший Эрд! — Названный поднялся и поклонился суду. — Я действительно хотел бы высказаться. И не только как Асенар, но и как юрист. Всем присутствующим известно, что я вот уже третий год являюсь сопредседателем Высшего Суда Империи. И хочу напомнить, что кроме законов нашего рода существуют еще и законы Империи, кои обязательны и для всех нас, поскольку на Великой Хартии, которая легла в основу нынешнего Имперского Кодекса, стоит подпись и нашего великого предка Асхенны. А на самом Кодексе, подлинник которого хранится в судейском зале императорского дворца, имеется подпись нашего не менее славного предка Данила, сына Асхенны. Неверно и недостойно отрицать то, что утверждали и насаждали основатели нашего рода. Вряд ли кто-либо из присутствующих станет это оспаривать.

— Естественно, не будет, — проворчал Адальг. — Ближе к делу, Ролиан.

— Хорошо. Итак, у нас есть совершеннолетний и присягнувший Императору офицер, — кивок в сторону Аскеля. — И он готов взять в жены девицу, которую мы тоже можем лицезреть достаточно подробно, чтобы не усомниться в ее женском естестве. Является ли безумие невесты основанием для отказа в браке? Нет, не является. Я мог бы привести вам достаточное количество примеров, но не хочу отнимать времени у собрания. Думаю, достаточно моего слова, что такие прецеденты были.

— Вполне достаточно, — кивнул Эрд.

— Спасибо. Далее: если девица считается безумной, то за нее решение могут принять ее родители, кои…

— Они мертвы, — перебил Эрд. — Я это свидетельствую.

Светлейший Ролиан кивнул и продолжил:

— В таком случае я не вижу никаких оснований для того, чтобы воспрепятствовать этому браку. При всем моем почтении к Светлейшему Робуру, его мнение судом не может быть учтено. Если ему не удалось убедить собственного сына, то это — их личное дело. Если Светлейший считает, что сын околдован, то ему следовало бы обратиться к магам, чтобы те сняли заклятие. Робур может наказать сына, может лишить его наследства. Но запретить сыну жениться он не вправе.

— Зато он вправе ему отказать, — произнес Эрд.

— На каком основании? — оживился сопредседатель Императорского Суда.

— На том, что он — опекун девицы Инги.

Робур, весьма обеспокоенный речью Ролиана, расслабился и бросил на Эрда благодарный взгляд. Но — зря.

— То есть как — опекун? — изумился Адальг. — Робур, ты — опекун этой девицы, и она присутствует здесь.

— Она безумна, — поспешно напомнил Робур.

— Да хоть мертва! Я хочу знать, что тебе помешало ее вымыть, одеть в подобающее платье и привести в надлежащий вид! Стыдно, Робур! Ее состояние позорит не только тебя, но и всех нас!

Зал недовольно зашумел.

— Я предлагаю отложить суд, — подал голос адмирал Гардарис. — Сын, ты неправ. Если тебе поручено заботиться об этой девице, то ты должен о ней заботиться. Пожалуй, я сам за этим прослежу. Покажем ее лекарям, магам… Сделаем все, что в наших силах. Глядишь, и сознание ее прояснится.

— Отложить суд — это правильно, — поддержал Гардариса Адальг. — Светлейший Эрд, твое слово?

Эрд медлил…

«Можно и отложить, — подумал Робур. — До суда эта тварь не доживет. Хуругам скормлю, но не отдам сына людоедке!»

Аскель поднял было глаза на Инги, но тут же опустил взгляд.

«Я ему отвратительна!» — ужаснулась Инги.

Она была неправа. Аскель не испытывал отвращения. Ему просто было страшно.

— Не вижу оснований откладывать суд!

Это сказал не Эрд. В судебный зал вошел еще один человек. Одного взгляда на его лицо было достаточно для того, чтобы понять, почему его не остановила стража. Человек тоже был Асенаром. Однако никто из присутствующих его не знал. Почти никто…

— Санти! — воскликнул Эрд. Забыв о необходимости соблюдать достоинство, он вскочил со своего места и бросился навстречу вошедшему.

Они обнялись.

— Хочу представить нашего брата! — торжественно произнес Эрд, когда они разомкнули объятия. — Сантан, сын Тилона Зодчего, Повелителя Конга! Полагаю, вы, братья, немало слышали о нем.

— И даже видели, — проворчал Робур.

Именно Сантан лишил его славы героя, который возвратил бы Конг в лоно Империи.

Впрочем, из этого всё равно ничего бы не вышло, кроме затяжной и кровопролитной войны. Но Робуру все равно было обидно.

— Хочу также сообщить, что именно Сантан вернул мне Белый Меч, — не менее торжественно произнес Эрд. — Если ты пришел за ним, брат, то он — твой.

Сантан легко вспрыгнул на возвышение, взял Меч и легко вынул его из ножен, окончательно доказав всем присутствующим, что в нем — кровь Асхенны.

Вынул, погладил… И вложил обратно.

— Спасибо, брат! Пусть он остается у тебя. Есть вещи более ценные.

И посмотрел на Инги.

Инги сразу его узнала. И так обрадовалась, что даже забыла о своем ужасном состоянии. Зеленоглазый бог обошелся с ней жестоко. Он отнял у нее Колесницу и устойчивость к магии… Но она все равно верила ему…

И не зря.

«Не бойся, — сказал ей зеленоглазый бог. — Ничего не бойся. Я не бросаю своих».

— Это какие же ценности? — не выдержал Робур.

Зеленые глаза гостя остановились на нем.

— Раньше твоя душа была чище, — с сожалением произнес Сантан. — Верность. Справедливость. Зачем ты измывался над ней?

— Она околдовала моего сына, — пробормотал Робур.

— А ты околдовал ее, да? Сейчас мы это исправим.

Аскель мигнул. И в этот миг все изменилось. Исчезли грязные тряпки и спутанные волосы. Исчезла сгорбленная фигура и пустой взгляд. Тонкие, как паутинный шелк, белые волосы выбивались из-под высокого шлема с золотыми крыльями. Зеркально отполированные доспехи облегали стройную фигуру. И взгляд… Из-под узкого шлемного козырька в виде головы дракона на Аскеля глядели такие знакомые глаза… Глаза прежней Инги.

Собрание изумленно выдохнуло.

— Как ты это сделал? — спросил Эрд вполголоса.

— Я же маг, — так же негромко ответил Сантан. — Я могу весь твой Хольд обратить в пустыню. Думаешь, мне не под силу умыть и приодеть одну нахальную девчонку? — И, уже Робуру: — Ну так что же, Светлейший? Ты всё еще хочешь ее убить? В таком случае бери меч — и убей. Она готова.

Инги не верила своему счастью. Она снова стала сама собой. И даже больше. А сейчас она наконец поквитается с Робуром. За все!

Меч с шелестом выскользнул из ножен. Удобный меч. Легкий, упругий, отлично сбалансированный. Как раз по ее руке…

— Нет, Инги, нет! — Аскель вскочил, увидев свирепую хищную радость на лице любимой. Но броситься между нею и отцом он не успел. Да и не понадобилось.

— Вижу, ты не хочешь драться, — заметил Сантан. — Правильное решение. Девочка убила бы тебя, и тогда уж ей бы точно не стать твоей невесткой.

— Этому не бывать! — упрямо произнес Робур. — Безродной девке, соххоггойскому ублюдку никогда не стать хозяйкой моего замка!

— Безродной? — Сантан расхохотался. — Ну ты и сказал, Робур Асенар! Ее предки водили армии великой Империи, когда твои, Светлейший, жарили на костре убитых каменными топорами ящериц. Так что не смей больше оскорблять последнего воина великой империи, не то она все-таки тебя убьет.

— Можно узнать, о какой империи идет речь? — поинтересовался Светлейший Ролиан.