Месть роботов - Роджер Желязны
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ганнет беспомощно пнул кучку ногой, на его мрачном лице было выражение совершенной безнадежности:
— Он умер, и мы ничего не узнали!
Лейтенант Уэст не мог отвести глаз от еще дымящегося горячего пепла. Его губы тряслись.
— Нам уже никогда ничего не узнать! И изменить ничего нельзя. И победить тоже. — Он ухватился за воротник кителя, стал срывать с него нашивки и рвать их в клочья. — Будь я проклят, если когда-нибудь отдам жизнь за ваши грязные махинации! Меня больше не заманить в смертный капкан! Я — вне игры!
Вой аварийной сирены пронесся над зданиями больницы. К Ганнету со всех сторон стремительно сбегались люди, вокруг беспорядочно сновали солдаты и больничная охрана. Но Паттерсон не обращал ни на кого внимания: его взгляд был прикован к находящемуся над ними окну.
Там кто-то стоял. Это был человек, убиравший с подоконника какой-то предмет, сверкнувший в лучах дневного солнца. Он узнал Ви-Стефенса. Тот взял в руки какой-то металлический корпус и пластиковый шнур и исчез с ними, отодвинувшись в глубь помещения.
Эвелин подбежала к Паттерсону.
— Что? — Она увидела прах и вскрикнула: — Кто это сделал? Кто?
— Ви-Стефенс.
— Но Ле-Марр должен был отпустить его! Я думала, что это удалось, — слезы текли из ее глаз, голос истерически зазвенел. — Я же говорила вам, что он это сделает! Я вас предупреждала!
Губы Ганнета по-детски оттопырились.
— Что же нам делать? Его убили. — Внезапная вспышка ярости охватила этого огромного человека и подавила страх. — Я перебью всех вебфутов на планете! Я сожгу их дома, а их перевешаю! Я... Он резко оборвал себя. — Но, кажется, уже поздно. Нам ничего не удастся сделать. Мы пропали.
— Да, это так, — сказал Паттерсон. — Слишком поздно. Вы проиграли.
— А если бы нам удалось поговорить с ним? — без всякой надежды предположил Ганнет.
— Вам бы не удалось. Это было невозможно.
— Почему же? — Ганнет прищурился. В нем заговорила присущая ему звериная подозрительность. — Почему вы так считаете?
В этот момент раздался шорох в контурной антенне на шее Паттерсона.
— Доктор Паттерсон — услышал он голос, — срочный вызов из Департамента Цензуры.
— Соедините, — сказал Паттерсон.
Голос клерка зазвучал неожиденно резко.
— Доктор Паттерсон, у меня есть нужная вам информация.
— Что именно? — спросил Паттерсон, хотя уже знал содержание ответа.
— В целях достоверности мы провели перекрестную проверку. Это не та личность, которую вы описали. Данные настоящего времени и архивные материалы об индивидууме, именуемом Дэвид Анджер, не идентифицируются с соответствующими характеристиками, сообщенными вами. Мозг, зубы и отпечатки пальцев не совпадают с какими-либо данными, зафиксированными у нас. Не хотели бы вы...
— Нет, — сказал Паттерсон. — Это ответ на мой запрос. На этом остановимся. — Он отключил антенну.
Ганнет хмуро прислушивался:
— Это выше моего понимания, Паттерсон. Объясните мне.
Паттерсон не обращал на него внимания. Он присел на корточки и стал собирать останки того, что было телом Дэвида Анджера. Через минуту он опять включил антенну.
— Мне нужно передать это наверх, в лабораторию, для анализа, — кратко приказал он. — Сейчас же пришлите сюда бригаду. — Он медленно поднялся и уже спокойнее добавил. — А теперь я должен обнаружить Ви-Стефенса, если удастся.
— Он сейчас уже, конечно, на пути к Венере, — горько сказала Эвелин. — Ничего не поделаешь. Мы бессильны.
— А мы на пути к войне, — добавил Ганнет. Он медленно возвращался к действительности. Огромным усилием воли он заставил себя сосредоточить внимание на людях, окружавших его, пригладил гриву седых волос, одернул пальто. Какое-то подобие достоинства возрождалось в его фигуре, всегда столь впечатляющей. — Мы должны встретить войну как настоящие мужчины. Не пытаться спастись.
Паттерсон уже собрался уходить, когда появилась группа больничных роботов, подошла к разбросанным останкам и начала их осторожно собирать.
— Сделайте полный анализ, — сказал он старшему лаборанту. — Возьмите пробы из главных узлов на клеточном уровне, особенно нервных. Результаты сразу же доложите.
Через час все было готово.
— Можете убедиться сами, — сказал лаборант. — Попробуйте на ощупь вещество. Его сразу и ощутить нельзя.
Паттерсон взял в руки кусочек сухого, ломкого органического вещества. Это могло быть шкуркой какого-нибудь морского организма. Оно легко разломилось в его руках, а как только он положил его обратно — рассыпалось в порошок.
— Понятно, — медленно сказал он.
— Ну, можно сказать, что все и хорошо, и плохо. Пожалуй, это следовало бы оставить еще на пару дней. Но оно быстро разлагается: солнце, воздух и так далее. Эту штуку нельзя отнести к числу сложных самовосстанавливающихся систем. Ее создали и сразу пустили в ход. Очевидно, нас кто-то сильно обогнал в биосинтезе. Первоклассная работа, просто шедевр.
— Да, это прекрасная работа, — согласился Паттерсон. Он взял другую щепотку того, что было телом Дэвида Анджера, и в задумчивости размельчил на кусочки. — Нас совершенно одур ачили.
— Вы в этом уверены?
— Пожалуй.
— Как видите, мы восстановили всю систему, собрав останки воедино. Конечно, часть утеряна, но общий контур мы сумели реконструировать. Хотел бы я встретиться с создателем. Это труд человека, а не машины.
Паттерсон положил на место взятый кусочек. Из этих частиц было воссоздано человеческое лицо. Высушенная, тонкая, как бумага, плоть. Мертвые глаза лишены блеска. Клерк из Департамента Цензуры был прав. Дэвид Анджер никогда не существовал. Такой
