Месть роботов - Роджер Желязны

Ви-Стефенс. — Вот это плохо. Мы не смогли предсказать, когда это произойдет, и пытались выбрать номер, который должен был появиться через несколько месяцев, но призыв резко увеличился за последнюю пару недель.

— Предположим, что у вас не было бы возможности уничтожить Анджера?

— У нас есть разрушающее устройство, настроенное таким образом, чтобы избежать случайности. Я должен был только подключить его к Анджеру для воздействия в широком диапазоне. Если бы меня убили, то искусственный человек должен был умереть естественной смертью до того, как Ганнет смог получить желанную информацию. Предполагалось, что я его разрушу на глазах у Ганнета и его людей и этим заставлю их поверить, что мы знаем об исходе войны. Психологическое воздействие вида мертвого тела Анджера было важнее риска моего ареста.

— И что же дальше? — промолчав, спросил Паттерсон.

— Предполагалось, что я доберусь до „Колор-Эд”. По первоначальному плану я должен был захватить один из кораблей в Нью-Йорке, но люди Ганнета тщательно их охраняли. Естественно, не предполагалось, что вы задержите меня.

Ле-Mapp постепенно начал постигать суть происшедшего:

— А если бы Ганнет обнаружил, что его провели? Если бы он понял, что Дэвида Анджера никогда не было?...

— Мы бы это уладили. При проверке срока явки на призыв выяснилось бы, что Дэвид Анджер существует. Но вы обнаружили это раньше и взялись за оружие.

— Давайте отпустим его! — взволнованно воскликнул Де-Марр.

— Это не совсем патриотично, — возразил Паттерсон.

— Мы поможем вебфутам добиться желаемого, одержать победу. Вероятно, нам следовало бы позвонить одному из членов Комитета.

— Да черт с ними со всеми. Я не хочу отдавать кого бы то ни было в руки этих кровожадных лунатиков, даже...

— Даже вебфута? — задал вопрос Ви-Стефенс.

Паттерсон посмотрел на темное звездное небо.

— Что же будет в конце концов? — спросил он Ви-Сте-фенса.— С нашими распрями покончено?

— Уверен в этом, — твердо ответил тот. — Когда-нибудь мы переберемся на другие планеты, в другие системы. Мы столкнёмся с другими видами, я полагаю, совсем другими -нечеловеческими в подлинном смысле этого слова. И тогда люди увидят, что все мы одно племя. Это станет очевидно, когда мы сможем сравнивать тех и других.

— Прекрасно, — сказал Паттерсон. Он взял колдер и протянул его Ви-Стефенсу.— Мне ненавистна мысль, что наше противостояние может продолжаться.

— Этого не будет, — уверенно произнес Ви-Стефенс.

— Какие-то нечеловеческие расы, вероятно, будут для нас выглядеть малопривлекательно. И, увидев их, землянин будет счастлив выдать свою дочь за человека с зеленой кожей. — Он усмехнулся. — А у тех, нечеловеческих рас, кожи, возможно, и совсем не будет.

О, СЧАСТЬЕ БЫТЬ БЛОБЕЛОМ![28]

Он сунул в щель двадцатидолларовую платиновую монету, и, спустя мгновение, психоаналитик включился. Его глаза излучали сочувствие. Он откинулся в кресле, достал из ящика стола ручку и блокнот с длинными листами желтоватой бумаги и сказал:

— Доброе утро, сэр. Можете начинать.

— Привет, доктор Джонс. Я полагаю, что вы не тот самый доктор Джонс, который написал биографию Фрейда; это случилось лет сто назад. — Он нервно рассмеялся. По натуре он был нелюбопытен и не привык иметь дело с новейшими человекоподобными андроидами. — Так что же, — продолжал он, — должен ли я изложить свое дело в манере свободных ассоциаций, осветить его более фундаментально или же...

Доктор Джонс сказал:

— Для начала вы могли бы сообщить мне, кто вы такой, а затем, для чего вы явились ко мне.

— Мое имя — Джордж Мюнстер, живу в Сан-Франциско, блок ВЕФ-395, помещение 4.

— Рад познакомиться с вами, мистер Мюнстер. — Доктор Джонс протянул руку и Джордж Мюнстер пожал ее. Он нашел, что рука у доктора мягкая и имеет обычную температуру человеческого тела. Пожатие, однако, было крепким.

— Видите ли, — продолжал Мюнстер, — я — бывший Джи-Ай[29], ветеран войны. Вот почему мне предоставили квартиру в жилом блоке ВЕФ-395. Привилегия ветерана.

— О, да, — сказал доктор Джонс, негромко тикая, как будто в него были встроены часы, отмеряющие время. -Война с блобелами.

— Я сражался три года в этой войне, — Мюнстер нервно пригладил свои длинные черные волосы. — Я ненавидел блобелов и поэтому пошел добровольцем. Мне было всего девятнадцать, я имел хорошую работу, но отправился в этот крестовый поход, чтобы очистить от блобелов Солнечную Систему.

— Ну, что ж,— промолвил доктор Джонс, потикивая и кивая головой.

Джордж Мюнстер продолжал свою исповедь.

— Я сражался хорошо. Получил два знака отличия и нашивки. Капральские. За то, что одним попаданием уничтожил спутник-наблюдатель, полный блобелов. Мы, конечно, никогда не знали, сколько их там, этих блобелов. Они, знаете ли, любят сливаться вместе и перепутываться. -Он прервал рассказ, чувствуя волнение. Ему было тяжело вспоминать об этой войне. Он откинулся на спинку кресла, зажег сигару и попытался успокоиться.

Блобелы были пришельцами из другой звездной системы, вероятно с Проксимы Центавра. Несколько тысячелетий назад они обосновали поселения на Марсе и Титане, очень подходящих планетах для занятий сельским хозяйством — в том смысле, как это понимали блобелы. Их раса развилась из одноклеточных амебоподобных организмов. Хотя они достигли больших размеров и обладали высокоорганизованной нервной системой, в физиологическом отношении они оставались амебами — с псевдоподиями-щупальцами и примитивным способом воспроизводства путем деления на две части. Они были главным препятствием на пути земных поселенцев, устремившихся в межпланетное пространство.

Война вспыхнула по экологическим причинам. Правительство Объединенных Наций Земли приступило к измерению марсианской атмосферы, чтобы сделать планету более пригодной для колонизации. Это изменение, однако, угрожало существованию поселений блобелов, уже располагавшихся на Марсе. Последовала ссора.

Но, —