Вик Разрушитель 6 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

— Вы потом его предупредили, чтобы не вздумал лезть на рожон, — понял я.

— Молодец, соображаешь. Пришлось на пальцах объяснить, что гонор и личные обиды могут привести к нежелательным последствиям. Он и так постоянно подмачивает репутацию рода Куракиных.

— Э… вы о чем? — насторожился я.

— Мне известно, что Куракины выплачивали виру некоему молодому человеку, пострадавшему от княжича Алексея. А раз дело дошло до этого, значит, были серьезные причины.

Я понял, что Индус знает об инциденте. Если знает он — знают и Мстиславские. Вот и еще нарисовалась опасность со стороны. Сначала Булгаковы рыли землю носом, ища таинственного благодетеля, вылечившего Викентия Волховского, потом отец рьяно взялся за дело, теперь и государь в теме. Это счастье, что пока меня напрямую не расспрашивают, где я пробыл две недели. Нельзя расслабляться, хоть и прошло столько времени. Никто ничего не забыл. Я дал слово барону Назарову — и должен сдержать его.

Начали появляться наши пилоты-студенты, протирая заспанные лица и отпиваясь минералкой. Дубровский и Димка Глинской выглядели куда лучше, применив, видимо, экстренный вывод остатков алкоголя из организма с помощью магических манипуляций. Индус взял на себя роль хлопотливой курицы-наседки. Он заставил всех построиться в колонну по два и повел к причалу, после чего распределил, где кому сидеть. Катера были десятиместные, и вместе с телохранителями всем хватило места на деревянных скамеечках.

С нами ехали несколько парней, с которыми успел познакомиться только шапочно. Мы же с Лидией тренировались отдельно, а собрались вместе за пару дней до отлета. Так что покивали друг другу. Было видно, что парням не до разговоров. Ничего, на прогоне оживятся, когда десять потов сойдет.

— Нашей команде выделили время с девяти до двенадцати, — сказал Индус, прыгнув в кресло рядом с водительским и раздраженно поглядывая через плечо. — Осталось полчаса, чтобы добраться до острова. Господа, вы ведете себя неразумно. Я доложу Его Императорскому Высочеству о недопустимом поведении, если сорвете тренировку. Техническая обслуга уже на арене, дожидаются вас.

Студенты, почти все из дворянских знатных семей, пристыженно молчали, не рискуя качать свои права перед человеком, который так спокойно и уверенно пропесочивает их, запросто упоминая цесаревича. Подозреваю, они тоже не знают, какими полномочиями обладает Индус, поэтому относились к нему с настороженностью.

— Ладно, поехали уже, — буркнул личник водителю, отвернулся и стал созерцать набережную и ажурные мостики, перекинутые через канал. Их здесь было великое множество, туристы стояли на них и увлеченно фотографировались на фоне домов и особняков.

Катера на небольшой скорости аккуратно проскочили весь канал и оказались в лагуне, сразу же повернули налево, и через несколько минут застыли возле длинного пирса, возле которого уже стоял симпатичный белоснежный катер, превосходивший размерами те, что доставили нас сюда. И назывался он «Sogno d’Amore». Кто-то из студентов перевел:

— Мечта любви. Видать, совсем худо обстоят дела у капитана.

— Так, не зубоскалим, проходим на палубу, — распоряжался Индус, кривясь как от зубной боли.

Понимаю его. Вместо своих обязанностей вынужден контролировать молодежь, постепенно приходившую в себя после бурной ночи. Уже слышались шутки, веселый гогот. По сходням мы поднялись на «Мечту любви» и заняли место возле борта, хотя на палубе стояло несколько плетеных кресел. Я видел зеленые очертания острова, возле которого приткнулись несколько речных яхт и таких же катеров. Можно сказать, рукой подать. И место такое, что просто так не подберешься.

Так и получилось. Как только наш кораблик бодро подошел к острову, наперерез нам рванул сторожевой катер, лихо заложил вираж и пристроился сбоку. Офицер в белоснежном кителе поднес рацию ко рту, что-то проговорил в нее. Наш капитан, дородный мужчина лет сорока с бородкой-эспаньолкой, тоже использовал рацию.

— Распоряжение дожа Мочениго, — откуда-то появился Индус и почему-то счел нужным пояснить нам эти маневры. — Каждый транспорт получает личный код, который нужно сказать карабинерам.

— Так себе система безопасности, — бесстрастно произнес Куан, прищуривая глаза от легкого ветерка, дувшего с берега. — Местная полиция тесно завязана с криминалом. Кому очень надо, тот этот код достанет и перевезет на остров оружие и взрывчатку.

А я сразу вспомнил про «Пражскую катастрофу». Арену на острове строили с нуля за несколько месяцев до соревнований, а значит, вполне могли заложить магические плетения в основания трибун. Куан правильно засомневался в системе безопасности, на что Индус кивнул, соглашаясь с моим наставником.

— Мы этот момент предусмотрели. Сейчас там находится взвод морского спецназа с фрегата «Буревестник».

— А где сам фрегат? — полюбопытствовал я.

— В Равенне.

— Неблизкий путь, — я мысленно вспомнил карту «итальянского сапога», и где находится эта Равенна.

— Отряд уже находился здесь, когда Его Высочество приземлился в Венеции, — ответил Индус. — Все мероприятия согласованы на высшем уровне. Так что проверяют каждый корабль, каждый водный трамвайчик.

Что из себя представляет этот самый трамвайчик, я увидел через несколько минут, когда «Мечта любви» обогнула остров с востока и пришвартовалась к бетонному пирсу. Обычное малоразмерное судно на спаренных катамаранах с открытой палубой и каркасно-тентовой рубкой. Пассажирская площадка оборудована креслами и ограждена фальшбортом. В носовой части пульт управления и место для водителя.

Я прикинул, что за раз такое судно может перевозить до двадцати человек. Неплохой трамвайчик, с избыточной остойчивостью. Если повредится какой-нибудь смежный отсек бортовых понтонов, то со всей конструкцией ничего не случится. Тем более, в лагуне очень спокойная вода.

— А Лидия Юрьевна уже здесь? — спросил я Индуса, разглядывая суету на прибрежной площадке.

— С самого утра, ни чета этим раздолбаям, — опять проявил свое недовольство гвардеец и во всеуслышание пригрозил: — Пусть только попробуют проиграть соревнования, последствия будут неотвратимыми.

И еще больше вогнал в уныние парней. Я про себя улыбнулся. Накачка идет по всем правилам психологического воздействия. Правильно, чтобы не расслаблялись. Дождавшись, когда катер пришвартуется к свободному пирсу, а матросы кинут на берег сходни, мы сошли с него, не обращая внимания на слаженные действия морских спецназовцев в черной униформе. Двое бойцов сразу же поднялись на палубу «Мечты любви» и быстро все осмотрели, не забывая использовать прибор для улавливания магических искажений. Вторая пара работала на трамвайчике. Молодцы, не волынят, хотя видно, что судно не приспособлено для перевозки грузов. Здесь все открыто, и тем не менее, один из пехотинцев открыл поочередно лючки катамаранов и заглянул внутрь. Кивнув напарнику, он вместе с ним сошел на берег.

А мы поскорее покинули оживленный пирс и направились по асфальтированной дорожке, еще пахнущей свежим битумом, в сторону возвышающейся над местностью овальной конструкции, обшитой снаружи фанерой, выкрашенной в зеленые, красные и нежно-лазоревые цвета. Надо сказать, хозяева постарались на славу. Сама арена оказалась очень удобной и большой, есть где развернуться. Трибуны сборные, легкие, но прочные, на пять-шесть тысяч человек. По низу шли темно-серые магические панели, которые должны генерировать защитное поле. Я прикинул, что для моих маневров достаточно места, чтобы не разрушать защиту.

Сама арена была посыпана золотистым пляжным песком. Не самый лучший вариант. Бронекостюмы и так тяжелые, а тут еще песок будет значительно снижать маневренность. А может, хозяева специально пошли на такой шаг, чтобы создать преимущество для своих пилотов. В принципе, подготовка ристалища целиком и полностью лежит на устроителях, и каким образом они ее проведут, это их дело. Захотят залить поле водой, чтобы образовалось болото — никто и слова не скажет. Домашняя заготовка, как напишут в протоколе.