Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА II - авторов Коллектив

Размышляя над этим вопросом, юноша споткнулся и едва не упал врастяжку на щебнистой дороге – она всё же оказалась более цхамджюль, чем хотелось бы. Рассмеявшись, он перешёл на шаг: начался подъём в гору.

Примерно через полчаса пути Риг Виоль остановился и оглянулся.

Были те недолгие минуты прозрачного летнего утра, когда солнце уже печёт, но роса еще не успела вернуться в родное небо, ещё медлит на кончиках травинок, в чашечках и на лепестках цветов. Поросший бурой травой склон казался бархатным, широкими складками он спускался в низину, отделявшую гору от остальной части полуострова. Риг Виоль называл это место Долиной Динозавров. Сходство холмов с ископаемыми гигантами было особенно заметно сверху – вот одинокая исполинская зверюга (ладно, пусть «зверюга», – подумал Риг, – хоть и пресмыкающееся, а всё-таки теплокровное), вон динозавриха с динозаврятами. Кстати, а была ли у них забота о потомстве, вообще не характерная для рептилий? Надо будет спросить биологов. Или связаться через СДФ[3] с Хранилищем знаний.

Риг Виоль пребывал в том счастливом возрасте, когда ещё не приходит в голову делить знания на нужные и ненужные. Если вдруг стало интересно – значит, нужно, значит, будем искать. Юноша снова засмеялся – теперь уже своим мыслям, – продолжая путь.

Нет, всё-таки у них удивительный курс! Прошло чуть больше года с их поступления в Институт древних языков и древних цивилизаций Земли, а им уже есть чему поучиться не только у преподавателей, но и друг у друга. Оа Рцел читает в оригинале русскую поэзию, сестер Стэц увлек Древний Тибет – Дзолла углубилась в его военную историю, а Леда изучает астрономию и медицину – у тибетцев эти две области знания были объединены. А Гриона Тэлли уже может преподавать латынь (латынь, как и санскрит, в Институте изучали все). Гриона мечтает написать исследование о древних poetae Ovidiani – так называли поэтов, писавших в манере Овидия. Она находит – и делилась этими мыслями с сокурсниками, – что традиция объединять Овидия с poetae Ovidiani явилась последним отголоском ещё более древней концепции художественного творчества, когда не существовало понятия авторства, то есть автор, конечно, был, но он считался не создателем, а как бы открывателем произведения, которое существует и без него, но только неявно.

В общем, всё это очень не похоже на увлечение сестры Ирцельда. Линна Θоор – курсант Школы Звёздного Флота. Она занимается физикой пространства и мечтает об экспедиции на звездолёте прямого луча. Мечта Риг Виоля тоже связана с космосом. Но о той экспедиции, планы которой тайно строил этот вовсе не скрытный юноша, не знал даже Тайп, не догадывались даже близкие друзья.

Всё, что нам удаётся совершить в жизни стоящего, есть служение нашей ушедшей юности. Всё, что нам удаётся совершить в жизни стоящего, совершается во исполнение нашей юношеской мечты – пусть уже почти угасшей, пусть уже давно неосуществимой – и всё-таки животворящей.

Риг Виоль закончил подъём и вышел на горизонтальный участок дороги в полусотне метров ниже вершины горы.

«Большое плечо» – вспомнил он слова Тайпа. Тот рассказывал, что древнее название горы принято переводить как «большое поселение» (когда-то здесь, видимо, были источники), но есть и другая этимология: «большое плечо». Геоморфологическая структура на стыке ровного края горы и крутого склона действительно напоминала мускулистое плечо атлета. За ним, чуть левее, чётким чёрным силуэтом выделялась на фоне яркого неба Голова Дракона.

Риг вспомнил описание склона из письма сокурсницы: «Представь себе грушу хвостиком вниз. Представил? Чуть наклони её. Разрежь вдоль. Готово? Теперь мысленно удали мякоть, оставь только кожицу и плодоножку. Это и будет склон горы, по которому ведёт к морю каменистая тропа». Сейчас Риг спускался по этой тропе, чувствуя, что до него здесь шёл незнакомый человек, которого предстоит скоро увидеть.

Тропинка почти отвесно сбегала на небольшой песчано-галечный пляж (вся остальная часть восточного берега широкого мыса была засыпана огромными валунами, торчащими из воды и громоздящимися на склон). На невысокой скале стоял Оа Рцел, завёрнутый в длинный кусок белой ткани, напоминавший античную тунику.

– Привет, Ирцельд, – закричал юноша, ловко прыгая по гигантским камням. – Ты тут стоишь, как некий Пупий Цеций Кукулеус.

– Кто?

– Пупий Цеций Кукулеус. – Риг расхохотался. – Ну… не знаю. Так, само сказалось. Привет, девочки.

Обе «девочки» – Гриона и Леда, – встретили Риг Виоля радостными возгласами, а Гриона добавила:

– Слушайте, братцы, – под «братцами», очевидно, имелась ввиду также и Леда Стэц – а ведь Пупий Цеций Куколеус (последние три слова были сказаны с расстановкой) заслуживает, по меньшей мере, биографии. Ты, наверное, голоден? – спросила она Рига, переходя на обычный тон.

– Да, но сначала – в море! – ответил Риг Виоль, швыряя Леде сигнальный браслет. – Позови мой СДФ. Я отправил его вплавь, и он должен быть где-то неподалёку, – крикнул он уже из воды.

Ни девушки, ни Риг Виоль, ни Оа Рцел не знали, конечно, что с этой шутки началась новая страница летописи их курса. Будет написана «биография» Цеция, Гриона Тэлли «обнаружит» латинские элегии Пупия Цеция Куколеуса и несколько «сохранившихся» отрывков из писем Цеция к друзьям. Пройдёт много лет, и ежегодные встречи своей ватаги все они будут именовать не иначе, как «Конгрессами Общества по изучению Пупия Цеция Куколеуса».

Вспомните Ваши студенческие годы. Многое из того, что не имело, казалось бы, никакого значения тогда, приобрело его, став прошлым. Эти мгновения прошлого светят нам сквозь толщу лет, далёкие, как звёзды. Звёзды слагаются в созвездия памяти. Зачем нужны созвездия, объяснить нельзя, но с ними хорошо. Может быть, ещё и потому, что они путеводны.

Ни о чём таком сокурсники Риг Виоля, конечно, не думали сейчас, разворачивая сложенное веером параболическое зеркало из тончайшей пленки, закрепляя в его фокусе сосуды с едой и направляя несложный прибор на солнце.

– Опреснитель не нужен? – спросил Риг, отряхиваясь на берегу.

– Нет, спасибо, здесь есть источник. Когда спадёт жара, сходим к нему. Там красиво. Только много ос, – ответила Гриона Тэлли и махнула рукой в направлении южной оконечности мыса.

В той стороне, куда показала девушка, появился пловец. Он приближался быстро, и вскоре можно было различить крупные, но правильные черты его лица, прямой нос, совсем не похожий на вздёрнутый нос Риг Виоля, чёрные смоляные волосы, длиннее, чем обычно принято было носить в экспедициях, широко, почти как у Ирцельда, расставленные глаза. Незнакомец вышел на песок и провёл руками по волосам, вглядываясь в белобрысого и курносого юношу, недавно пришедшего на стоянку. Сиреневатая кожа пловца выдавала в нём колониста – потомка землян, переселившихся несколько веков назад на Планеты Зелёного Солнца.