Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА II - авторов Коллектив

…Иволгин весь потный сидел перед компьютером и стеклянными глазами смотрел на экран. Это продолжалось несколько секунд, потом его глаза закатились, он упал лицом на клавиатуру и повалился на бок. Жена Людмила нашла своего мужа бездыханным на полу его рабочего кабинета. Экран компьютера светился текстом, и последними словами было: «Тяжёлое копьё проткнуло грудь Публия Гракха и вышло из его спины». В морге патологоанатомов удивили два больших красных рубца на груди и спине трупа. Причиной смерти оказался разрыв сердца. Писатель Аркадий Иволгин был похоронен с почестями, а его большой исторический роман остался незаконченным.

Чертовщина

Маргарита Филипповна всю свою жизнь проработала в торговой сети продавщицей продовольственного магазина и никогда не жалела об этом. Зарплата у неё была небольшая, но на хлеб с маслом, а иногда и с икоркой всегда хватало. В молодости она была расторопной, хамоватой и своего никогда не упускала. Ей нравилось, когда её называли Марго, и ни на какое другое имя она не отзывалась. Бог дал женщине красивый певческий голос, и за столом в компаниях она с удовольствием пела. Муж Петя был шофёром, работал на грузовике и погиб в автомобильной аварии, когда ей было только сорок. Пару лет вдова погрустила о нём, но потом поняла, что с его смертью жизнь не кончилась. Женщиной Марго была привлекательной – телом Господь её не обидел, и мужики на неё пока ещё посматривали. Она сделала несколько попыток устроить свою личную жизнь, но все как-то не складывалось: то попадался пьяница, то откровенный трутень, то транжир, то бабник. Одним словом, не нашёлся спутник жизни, который смог бы заменить её Петрушу. Так и прошли годы до пенсии в одиночестве. Раньше на работе Маргариту Филипповну окружал коллектив, а тут она поняла, что теперь совсем одна. Не в том смысле, что нет мужа и детей, которых так и не нажила за свое супружество, а одна, потому что у неё нет совсем никого. Вот тут пенсионерка и зачастила в церковь. Нельзя сказать, что была она женщиной набожной – это далеко не так. Но только в церкви, узнав о её вокальных способностях, её приняли в хор и даже платили деньги, не ахти какие, но все же это было подспорьем к пенсии. Вот теперь у неё решилась сама собой проблема одиночества, но, к сожалению, только наполовину. Если б церковь работала круглосуточно, Маргарита Филипповна совсем бы не выходила бы оттуда: ей нравилось быть среди людей, нравилось быть нужной. Но служба кончалась, и приходилось идти домой, в пустые стены, где даже словом перекинуться было не с кем. Бедной старушке и так было страшно дома одной, а тут ещё завелись бесы. Это случилось перед Рождеством. Маргарита Филипповна, как обычно, сидела перед телевизором, пила чай, и смотрела какую-то дрянь. И тут ей показалось, что на кухне зазвенели кастрюли. Дома она была одна, и шерудить посудой было некому. «Воры», – мелькнула страшная мысль. Взяв в руку тяжелый утюг, старушка решила разобраться что к чему. Свет на кухне горел, посуда гремела, но из коридора никого видно не было. Добравшись до двери, она со страхом заглянула за косяк, туда, где над мойкой висел шкафчик с кастрюлями, и обомлела. Лучше б она увидела вора, какого ни на есть, но все же человека. Но к ужасу, в её шкафчике копошился, встав на табуретку, черт. Настоящий черт с рогами и копытами, шерстью и хвостом. Он не видел хозяйку, находясь к ней спиной, и что-то искал среди кастрюль. Его тонкий и длинный хвостик с кисточкой вилял в разные стороны, а сам черт издавал какие-то хрюкающие звуки. Маргарита Филипповна была женщиной не робкого десятка и, работая в церкви, кое-чему научилась. Она понимала, что в её квартире орудует нечистая сила, которая должна бояться крестного знамения. Старушка шагнула в свою кухню и громко выкрикнула: «Изыди, сатана!», – и стала рукой чертить в воздухе крест. Услышав её голос, черт бросил свою возню и повернулся. Он был не таким страшным, каким она всегда себе представляла чертей, скорее смешным, и его свиной пятачок подергивался, втягивая запах человека. Красные глаза хлопали в растерянности, а уши поднялись торчком, как у породистой овчарки. Увидев крестное знамение, черт взвизгнул, фыркнул, спрыгнул с табуретки, и пробежал мимо Маргариты Филипповны в коридор, цокая по полу копытами. Она услышала, как хлопнула входная дверь, и все стихло.

– Только мне ещё чертей дома не хватало! – в сердцах прошептала женщина. – А какой маленький и шустрый этот бес. Может, он ещё чертовский ребенок. Уж больно мелкий – по пояс мне.

Маргарита Филипповна осмотрела квартиру, заглянув в каждый уголок, и убедилась, что теперь дома одна. Она зажгла лампадку под иконой, помолилась, и только после этого немного успокоилась.

– Откуда он взялся, этот бес? От соседей что ли? Галька, что живет напротив, такая стерва – вылитая ведьма. Вот она-то с нечистой силой, наверное, и водится. От нее прибежал этот чертенок. А так откуда ему ещё взяться?

На следующий день в церкви Маргарита Филипповна никому не сказала про своего вчерашнего гостя. Она не знала, как к этому отнесутся ее сослуживцы – посмеются или осудят. Могут ведь сказать, что к нормальным людям черти в квартиру не лезут, и ещё, не дай бог, решат, что она сама водит дружбу с нечистью, а служит ведь не где-нибудь, а в святом храме. Глядишь, и работы лишишься за свою откровенность.

– Нет уж, как-нибудь с чертями я сама разберусь. Да, может, это исчадье ада и не появится больше.

Но, видимо, зря успокаивала себя бедная старушка. Вечером тот же черт пришел снова. Это был именно он – тот, вчерашний. Она узнала его по белому пятнышку на покрытой шерстью морде. Но теперь он был не один, а привел друга. Поначалу все было тихо и Маргарита Филипповна даже подумала, что пронесло, но плеск воды из ванной опять ее насторожил. Когда она открыла дверь, в ее белоснежной ванне сидели и обливали водой друг друга теперь уже два беса.

– Ах вы, черти окаянные! – выкрикнула хозяйка, предварительно осенив себя крестным знамением. – Изыди, нечистая сила! Изыди! – и перекрестила обоих бесов. Те, испугавшись креста, очерченного рукой Маргариты Филипповны, дружно запищали, выскочили из ванны и проскакали мимо женщины, стоящей в дверях, обрызгав её и обмочив халат своей мокрой шерстью.

– Ах вы, поганцы – у Гальки помыться не можете – ко мне лезете! У неё тоже ванна есть! – крикнула она вслед бесам. Когда входная дверь захлопнулась, старушка глубоко вздохнула.

– Фух, ушли, ироды! Боится все же нечисть креста! Боится! И что их ко мне тянет? У Гальки им плохо?

Несколько дней Маргарита Филипповна с чертями у себя дома не встречалась, но, придя после службы, частенько замечала, что подушка на её кровати помята и посуда стоит на кухне не так, как утром. Ночами она слышала иногда в другой комнате или в коридоре цокающие шаги, но свет не включала и лежала тихо, читая молитву про себя. Это помогало, и бесы к ней в комнату не лезли. Но как-то вечером перед сном Маргарита Филипповна открыла дверь туалета и чуть не упала в обморок – все небольшое помещение было битком набито чертями – они сидели кругом – на смывном бачке, на трубах, в антресолях, на полу и на унитазе. Нечисть смотрела на неё и переговаривалась друг с другом на своем пищащем языке. И тут она услышала позади себя цокот копыт по полу коридора. Когда старушка повернулась, то увидела старого, седого беса с папкой под мышкой. Он сгорбленной деловой походкой прошагал мимо нее в туалет, где его ждала толпа таких же бесов, только молодых.