Мой властный миллиардер - Ева Ночь

конюшни, - объясняет Володя. - Сделал ставку на победителя. Что бы деловой человек ни рассказывал о жизненных принципах, он не перестаёт оставаться бизнесменом. А это значит -нацеленным на результат. Что же касается Стаса... Он может действовать и в разрез с действиями папеньки.

- Почему? - как-то у меня это в голове не укладывается. - Они же вместе? Синяховский его за собой везде таскает. Думаю, передаёт знания или что там у вас принято передавать.

- У Стаса - своя фирма подобного направления. Возможно, он хотел или надеялся, что отец походатайствует за него. Тем более, что Синяховский не горел желанием сотрудничать со мной. А потом вдруг - бац! - и всё изменилось из-за носков с коноплёй.

- Другими словами - из-за меня, - расплываюсь в улыбке, вспоминая, как стоял он в гостиной тётушки Ра и с ужасом рассматривал испорченную туфлю.

- Можно сказать, и так, - соглашается Володя и неожиданно признаётся: - Я тебя у Стаса отбил.

- В смысле? - лезут на лоб мои брови. Я этим двум жеребцам что, вещь или призовой вымпел?

- Ты практику у него должна была проходить. Он там подсуетился, договорился с деканом вашим пронырливым. А я Стасу все планы смешал.

Вот это новость!

- Короче, ты перешёл дорогу по всем фронтам. Теперь я понимаю, откуда у него такая настойчивость. Видимо, дух соперничества победил разум. И теперь Стас изо всех сил старается отбить меня назад. Не как девушку, а как трофей.

- Моя девушка - не трофей, не игрушка, не презент. И вообще не для него. Поэтому нравишься ты ему или не нравишься - пусть отойдёт в сторону. Точка.

Какой же он. ух-х-х. Но то, как Вова говорит «моя девушка» тешит моё самолюбие.

Собирались мы эпично: две собаки, радостный ребёнок, что совал везде нос и комментировал каждый наш шаг. Мы с Вольдемаром туда-сюда-обратно бегаем, собирая чемоданы. Кажется, пара галстуков миллионера ко мне попало, но мы мелочиться не стали, решили: разберёмся потом.

И только няня стояла, как столб, сложив руки на груди и поджимая ярко накрашенные губы. Кажется, ей всё не нравилось. А я - так трижды в анафеме. И, кажется, понимаю почему: вижу, как она на моего Володьку смотрит.

И когда мы загружаемся в машину, я первым делом интересуюсь:

- А что это няня Белкина как неродная? То ли дуется, то ли злится?

- Выкинь её из головы, - машет рукой мой миллионерище. - Я ей просто не достался, вот она и куксится.

- Мне начинать ревновать? - бью локтём Вовику в бок.

- Ну, не всё же мне этим заниматься? - разводит он руками. И от этого признания как-то проще становится. Спокойнее, что ли.

Я люблю поезда и вокзалы. Они пахнут странствиями, людьми, дорогой. Это смесь запахов, которую ни с чем не спутать. Она может нравиться или не нравиться, но меня это не смущает.

Мы загружаемся в вагон. У нас отдельное купе.

- Я сбегаю, куплю водички, а то мы забыли, - говорю Владимиру Алексеевичу, но он меня никуда одну не отпускает. Боится, чтобы не украли.

Меня это веселит, но если ему так хочется и нравится, почему бы не позволить мужчине позаботиться?

Впрочем, возможно, он всё правильно делает, потому что пока Вован что -то там покупает помимо водички, я краем глаза замечаю Каменева и Милу. Их ни с кем не спутать.

Это те, кто должен находиться в офисе и вкалывать, не поднимая глаз от компьютера. Однако, они почему-то зависают здесь, на вокзале. Неужели пришли платочками нам вслед помахать?

Я решаю пока ничего не говорить господину миллионеру. Он и так немного параноит, а если этих голубков увидит, ещё неизвестно, что будет. Мы сейчас уедем, а эти двое останутся. Или нет?..

46. Кто кого?

Сдаться или не сдаться?

Вот в чём вопрос... Актуально и жизненно Владимир Орловский

Я люблю ездить поездом. Не самый нынче быстрый способ передвижения, но зато в нём есть своя привлекательность. Романтика в некотором роде.

- Я люблю ездить поездом, - как отголосок моих мыслей, произнесённых вслух.

Я смотрю на Настю, и лицо у меня, наверное, выразительное. Не знаю. Но она запинается. Розовеет. Не знает, чего ждать от меня. А я молчу. В груди горячо-горячо. Опасность. Я могу задымиться: мы с ней одни в замкнутом пространстве, и меня так и тянет волосы Настины потрогать или руку поцеловать. А можно и кое-что другое... Ну, зачем я такой принципиальный? Кто меня за язык тянул и вообще?

- В окно смотреть люблю. Слушать перестук колёс. У поезда свой ритм. Однообразный, но кажется, что это сердце в груди сбоит и танцует: ту-ту-тутух, ту-ту-тутух.

- Волнуешься? - пытаюсь справиться со своими естественными проблемами. Нужно поговорить, может, немного остужусь.

- Очень! - у Насти глаза блестят. - Давно никуда не ездила. Ну, в поезде, далеко, в отдельном купе.

Она ёрзает, счастливая, а я, глядя на неё, думаю: это лучшее, что случилось со мной за последнее время. Давно никто не будил во мне подобных чувств. И это больше похоже не на деловую поездку, а на путешествие с девушкой, к которой меня тянет непреодолимо. До боли во всех органах тела. И, кажется, души - тоже.

- Это важная поездка, да? - спрашивает Метёлкина, доставая ноутбук.

- Очень, - отвечаю честно. Она во всех смыслах важная. И сейчас мне меньше всего хочется говорить о работе, но Настя тормошит меня, заставляя настроиться на деловой лад.

Я её могу понять: для неё это впервые, она волнуется, страшится сделать что-нибудь не так, поэтому я покорно объясняю ей все тонкости, отвечаю на вопросы, хмурюсь, и мы снова вносим поправки в презентацию. Для этого мне приходится сесть с ней рядом.

Высший пилотаж - остаться спокойным, когда совсем рядом - её тёплое