Великолепие - Бренда Джойс

— Ваше воображение меня мало интересует, однако рад сообщить вам, что Кэролайн отлично справляется со своими обязанностями.

— Вы ее обесчестили?

— Я считаю ваш вопрос оскорбительным, но все же отвечу на него. Нет, я не обесчестил ее. Не хотите ли увидеться с дочерью? Надеюсь, это успокоит вас.

— Да. Но скажите, что мне сделать, чтобы заставить вас уволить ее?

Николас растерялся, что случалось с ним крайне редко.

— Чего вы хотите от меня? — тихо спросил князь. Джордж побледнел.

— Я боюсь, что ей причинят боль.

— Я тоже. Но вы не ответили на вопрос. Кстати, вы, кажется, собираетесь на континент?

— Я уезжаю завтра.

— Полагаю, с благословения Стюарта Дэвисона?

Джордж испуганно уставился на князя:

— Что вам известно об этом?

Ага, значит, он не ошибся, и в ту ночь в книжной лавке с Брауном был лорд Дэвисон.

— Мне многое известно. Так куда же вы держите путь? Джордж замялся.

— В Стокгольм, — наконец ответил он. Швеция не была в руках Наполеона, и Николас понимал, что Джордж солгал. Насколько он знал, пунктом назначения был Кале во Франции. — Надеюсь, мне удастся заполучить там для вас экземпляр Абеляра, — продолжал Джордж. — Я мог бы переправить его в Россию, если угодно.

— А ценой за такую услугу должно быть увольнение вашей дочери?

Джордж кивнул и утер носовым платком вспотевший лоб.

— Издание, наверное, редкое и ценное?

— Не сомневайтесь.

Николас присел на краешек письменного стола и жестко посмотрел на Джорджа.

— Я не имею ни малейшего желания увольнять вашу дочь. А вам не следовало бы вмешиваться в то, чего вы не понимаете. — Он злился на Джорджа, потому что тот предавал собственную страну, а предателей ждет виселица. — Не играйте в опасные игры, вы этого не умеете и обязательно проиграете.

— Будьте вы прокляты! — воскликнул Джордж.

— Нет, я думаю, это скорее грозит не мне, а вам. А экземпляр Абеляра доставьте моим родственникам в Киев. Всю необходимую информацию я вам дам.

— Вы сошли с ума! — заорал Джордж. — Я ни за что не стану этого делать!

На лице Николаса появилась безжалостная улыбка.

— Если не сделаете, я сообщу и вашей дочери, и британским властям о вашей деятельности… мой друг.

Джордж побелел как полотно.

Николас сел за стол и, написав адрес и имя одного русского агента, отдал бумажку Джорджу. Выглянув в коридор, князь велел дворецкому пригласить мисс Браун. Потом как ни в чем не бывало улыбнулся Джорджу:

— Садитесь, пожалуйста.

Он не испытывал ни малейших угрызений совести за свой шантаж, поскольку не мог допустить, чтобы Кэролайн узнала правду о неблаговидных поступках своего отца. Тем более князь не хотел, чтобы Джорджа повесили. Но то, что Дэвисон намеревался передать французам, было необходимо переправить русскому агенту в Киеве. Его размышления прервал звук легких шагов по коридору, и князь взглянул на дверь.

На пороге стояла Кэролайн в простеньком светло-голубом платье. Ее лицо обрамляли белокурые локоны. Умные изумрудно-зеленые глаза вопросительно взглянули на него. У Николаса до боли сжалось сердце. Ему стало страшно за нее. Этот болван Джордж Браун не понимал, что играет с огнем.

— Папа? — удивленно воскликнула она, увидев отца.

Николас, забыв о своих чувствах к этому человеку, наблюдал, как отец и дочь обнимают друг друга. Между ними явно возникла какая-то напряженность, которой князь раньше не замечал.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Кэролайн.

— У меня изменились планы, и я уезжаю завтра. Вот и зашел попрощаться. — Джордж бросил взгляд на Николаса.

— Я рада видеть тебя, папа, — с улыбкой сказала она. — Я полностью пересмотрела программу обучения Кати. Это осуществление моей мечты. Я учу ее астрономии, философии, математике — как мне повезло! Порадуйся за меня!

— Вижу, мне нечего спрашивать, нравится ли тебе работать у князя.

— Да, папа, я здесь счастлива. А ты нашел человека, который будет присматривать за лавкой в твое отсутствие?

Джордж, кивнув, передал Кэролайн запечатанный конверт.

— Это принес сегодня молодой Дэвисон. Он огорчился, что не застал тебя. Я не сказал ему, что ты здесь.

Вскрывая конверт, Кэролайн бросила взгляд на Николаса.

— Ну и ну! — воскликнула она. — Дэвисон приглашает меня на бал в дом своего отца, который состоится через три дня.

— Ты должна пойти, — решительно заявил Джордж. Николаса охватила ревность, хотя он знал, что не имеет на нее ни малейшего права.

Кэролайн взглянула на Николаса.

— Я не могу. У меня даже нет бального платья, да и здесь много обязанностей.

Николас стиснул зубы. Дэвисон ухаживает за ней. У него благородные намерения. Князь неплохо разбирался в людях и понимал, что так оно и есть. Он взъерошил пальцами волосы. Ах, пропади все пропадом!

— Вы должны пойти, — решительно сказал он.

— Вы очень добры. — Кэролайн подошла к нему с приглашением в руке.

— Вечером ваше время принадлежит вам, Кэролайн. Не спрашивайте разрешения, если хотите куда-то пойти. Уверен, Катя не пострадает из-за того, что вы развлечетесь. Я полностью вам доверяю.

— Спасибо, — сказала девушка. — Вы правы. Посещение бала не помешает мне выполнить мои обязанности. А что, если там будете вы или ваша жена? Ведь я всего-навсего компаньонка вашей дочери. Удобно ли это?

Князь пожал плечами.

— Я, вероятно, буду там, но мне безразличны условности. А мнение моей жены не должно беспокоить вас. Так что решайте сами.

Кэролайн обернулась к отцу.

— Позволь проводить тебя до двери, папа, а затем я вернусь к своей ученице. Знаешь, она была в полном восторге, узнав, что Земля вертится вокруг Солнца, и засыпала меня

Вопросами!

— До свидания, ваше сиятельство, — нерешительно проговорил Джордж.

— Всего хорошего, Браун. Буду с нетерпением ждать рассказов о вашей поездке. И свой экземпляр Абеляра. Джордж вздрогнул.

Глава 21

Кэролайн нервничала, ибо никогда еще не была на балу, даже под видом Чарльза Брайтона. Она стояла рядом с Энтони на пороге большого бального зала. Тысячи свечей в огромных канделябрах освещали толпу веселых, нарядных гостей. Скрытый за решетчатой ширмой, играл оркестр из струнных и ударных инструментов, но танцы еще не начались. Всюду слышались оживленные разговоры, прерываемые взрывами смеха. Пламя свечей отражалось в хрустальных бокалах с шампанским. Кэролайн напомнила себе, что вся эта роскошь, несомненно, очень дорого стоит, а вместе с тем никому здесь нет дела до войны за Каналом, где гибнут люди. При звуках музыки в этой нарядной, оживленной толпе гостей было трудно помнить о войне, нищете, страданиях и несправедливости. Она вздохнула. Еще хуже то, что сама Кэролайн в светлом шифоновом платье с ниткой жемчуга на шее, ощущала себя красивой и с замиранием сердца ждала появления Северьянова.