Великолепие - Бренда Джойс

— Смех весьма важен для ребенка, княгиня. А особенно для вашей дочери.

— Моя дочь очень умна, даже слишком умна, чтобы ее развлекали всяким вздором. — Глаза Мари-Элен горели гневом, но она вдруг посмотрела на дочь и улыбнулась. Несоответствие ее лучезарной улыбки угрожающе горящим черным глазам внушало страх. — Катя, детка, разве я не права?

Катя, закусив нижнюю губу, кивнула.

Мари-Элен бросила торжествующий взгляд на Кэролайн.

— Не вам решать, что полезно моей дочери. Понятно?

— Извините, если я превысила свои полномочия, но моя работа состоит в том, чтобы руководить умственным и эмоциональным развитием девочки, и я…

— Руководить развитием моей дочери? — саркастически воскликнула Мари-Элен. — Ишь чего захотели! Вы мне не нужны, и я позабочусь о том, чтобы вас здесь не было, мисс Браун!

Кэролайн некоторое время молчала. Сердце гулко колотилось в ее груди. Даже Тэйчили побледнела. В словах Мари-Элен прозвучала неприкрытая угроза.

— Княгиня, я здесь только потому, что ваш супруг просил меня стать компаньонкой вашей дочери, и я хочу помочь Кате, — сказала она наконец.

Все оказалось гораздо хуже, чем предполагала Кэролайн. Она не останется здесь, если Мари-Элен будет и впредь вести себя таким образом. Если будет так груба с ней.

Княгиня холодно улыбнулась и взяла дочь за руку.

— Мне доподлинно известно, зачем вы появились здесь, мисс Браун, и это не имеет никакого отношения к моей дочери.

Кэролайн вздрогнула так, будто ее ударили.

— Идем, детка. Мы с тобой на днях хорошо провели время, и я решила снова взять тебя с собой. Занятия подождут.

Кэролайн видела, что девочка смущена: ей хотелось и пойти с мамой, а вместе с тем остаться.

— Княгиня, — сказала она, — Катя только что начала готовить задание. Может, возьмете ее с собой в другой раз?

— Мне не нужны ваши советы. — Мари-Элен потащила за собой Катю. — Тэйчили, княжна вернется к чаю.

Мать и дочь вышли из комнаты, но, уходя, Катя бросила на Кэролайн умоляющий взгляд. Может, это была молчаливая просьба о помощи?

Шокированная всем происшедшим, Кэролайн дрожала.

— Вы во всем виноваты! — прошипела Тэйчили. — Надеюсь, теперь рады, что привели все в такой хаос! — Она мрачно удалилась.

Кэролайн осталась одна в классной комнате. Ей было больно, но не за себя, а за ребенка.

Стоя перед зеркалом, висевшим над столиком в библиотеке, Николас, одетый во фрак, светлые атласные брюки и тончайшую белую сорочку, завязывал галстук. Он встретился глазами с Кэролайн в зеркале.

— Вы хотели видеть меня?

Девушка нерешительно замялась на пороге комнаты, явно удивленная тем, что князь заканчивает туалет в библиотеке, а не в своей комнате наверху. Но там находилась его жена и, сгорая от ярости, мерила шагами свою спальню. Николаса совершенно не интересовало, что злит Мари-Элен. Догадываясь об этом, он решил закончить приготовления к выходу в библиотеке. Князь заметил, как покраснела Кэролайн, и, обернувшись, не впервые подумал, не совершил ли ошибку, взяв ее в дом.

— Да, — глухо отозвалась Кэролайн.

— Прошу вас, входите. И, если можно, закройте дверь. — Выполнив его просьбу, она подошла ближе. — Вы чем-то обеспокоены, мисс Браун? — Он знал ответ на этот вопрос. Проведя день в этом доме, нельзя не встревожиться.

— Очень обеспокоена.

— Что случилось?

— Я столкнулась с необоснованной враждебностью Тэйчили… и вашей жены.

Князь кивнул. Это не удивило его. Он предвидел такое развитие событий. Северьянов, предложив девушке сесть, расположился рядом.

— С Тэйчили я улажу все немедленно, с женой тоже разберусь.

— Мне бы не хотелось, чтобы из-за меня у вас возник конфликт.

— Я обсуждаю с вами не проблемы моего брака.

— Понимаю. Извините меня… Мне очень нравится ваша дочь, но в сложившихся обстоятельствах мне едва ли удастся принести ей пользу.

Князь встал. В сложившихся обстоятельствах ему хотелось одного — подняться наверх и провести ночь в комнате Кэролайн. Он запрещал себе думать об этом, но эта мысль преследовала его. Однако девушка живет в его доме. И все будет не так просто, как предполагалось. Размышления о ней целый день не покидали князя. Он надеялся увидеть Кэролайн, перекинуться с ней словечком, обменяться улыбкой. Да это какое-то безумие!

— Вы не можете сбежать, столкнувшись с первой трудностью. Не разочаровывайте меня, Кэролайн. Я считал вас сильной и храброй.

— Мне действительно хотелось сбежать, но я подавила это желание. Поняла, что обязана остаться ради Кати… по крайней мере до ее отъезда в Россию.

Князь вздохнул с явным облегчением. — Врачи сказали мне, что моя жена может отправляться в путь дней через семь. Я уже приказал готовиться к ее возвращению в Тверь.

Он запрещал себе думать об этом, но понимал, что все изменится, когда Мари-Элен уедет, а Кэролайн останется здесь, в его доме. Князь знал нескольких мужчин своего круга, имевших связи с гувернантками своих детей. С его точки зрения, в этом не было ничего дурного. Однако Северьянов знал, что Кэролайн на это не пойдет.

— Вы что-то мрачны сегодня, князь. Вас что-то беспокоит? — Должно быть, она догадалась о том, что именно его беспокоит, потому что снова покраснела. — Могу ли я Вам помочь?

В его воображении сразу же возникла картина: она в его объятиях, в его постели. Князь разозлился на себя и отрезал:

— Нет. — Пройдясь по комнате, он спросил:

— А я могу вам чем-нибудь помочь в том, что касается моей дочери?

— По-моему, следует в корне изменить ее режим дня и программу обучения.

— Вот как? — улыбнулся князь.

— Да, Кате нужно многое изучить. Конечно, русская история и изящные искусства очень важны, однако что вы думаете, например, об антропологии?

— Антропология. Наука о человеке?

— Именно так, — с жаром подтвердила Кэролайн. — Мы могли бы начать с изучения Древнего Египта… тем более что война сделала эту страну такой популярной.

— Понимаю. У вас, наверное, есть и другие идеи по поводу обучения моей дочери?

— Скажите сначала, как вы отнесетесь к тому, чтобы добавить антропологию к учебной программе?

Князь рассмеялся.

— Я всячески приветствую это.

— Правда? — обрадовалась Кэролайн.

— Да. — У него отлегло от сердца. Он понял, как испугался, что она откажется от работы. Несмотря на все связанные с ней осложнения, князь хотел, чтобы девушка осталась в его доме. — Предоставляю вам неограниченные полномочия во всем, что касается воспитания и обучения моей дочери. Разве я не сказал вам об этом, когда предлагал работу? Раффальди и Тэйчили будут подчиняться вам. Руководите всем, в том числе и образованием Кати.